Карточный домик - Доббс Майкл - Страница 50

• Предыдущая
• 50/84
• Следующая

— А ты когда-нибудь делал добровольное пожертвование в пользу службы распространения партийной

литературы?

— Никогда!

Солнце уже садилось. Его последние лучи окрасили все небо в мягкий красный цвет и озарили его лицо. Было заметно, что он выздоравливает и что к нему вновь возвращается утерянное душевное спокойствие.

— Я не могу это доказать, но не верю, чтоб сделал то, в чем они меня обвиняют. И мне очень бы хотелось, чтобы и ты не верила в это.

— А я и не верю, Чарльз, совершенно не верю. И намерена доказать твою невиновность.

Она поднялась со скамейки, собираясь уходить.

— Матти, хорошо, что ты пришла. Мне было очень приятно поговорить с тобой. Поскольку мы такие давние друзья, то приходи, пожалуйста, еще.

— Приду. Ну а пока нужно очень много поработать, чтобы все раскопать.

Когда она добралась до Лондона, было уже совсем темно. На улицах продавали первые выпуски воскресных газет. Купив тяжелую кипу газет и журналов, она с трудом отнесла их к машине, положив на заднее сиденье. В глаза ей бросился заголовок передовой в «Санди таймс».

А почему, собственно, именно Гарольд Ирл поднимает такую шумиху по проблемам охраны окружающей среды, спросила она сама себя. Не какой-нибудь известный деятель «Гринпис», а министр образования, объявивший о намерении выставить свою кандидатуру, разразился речью, которую озаглавил «Очистим нашу страну».

«Мы все говорили и говорили о проблемах наших городов, — читала она, — а в это время те, кто в них проживает, вынуждены с тревогой наблюдать, как на глазах у них приходит в упадок их окружение. Процесс обнищания в наших городах сопровождался достойным всякого сожаления ухудшением положения в сельских местностях на большей части территории нашей страны». Как сообщала «Санди таймс», министр образования далее сказал: «Мы слишком долго пренебрегали этой проблемой и теперь вынуждены расплачиваться. Постоянная обеспокоенность не может заменить собой позитивных практических действий, и давно пора подкрепить наши красивые слова еще более красивыми делами. Как показывают данные опросов населения, наши избиратели считают охрану окружающей среды важнейшей из тех неэкономических проблем, в решении которых мы не смогли добиться успеха. Учитывая, что мы уже у власти больше двенадцати лет, следует считать такое положение как неприемлемое. Пора проснуться и откликнуться на тревоги наших людей.»

— Какая дура, — сказала Матти. — Могла бы побыстрее сообразить. Нужно задать себе простой вопрос: кто из членов кабинета министров отвечает за охрану окружающей среды и виноват в этом безобразии?

Итак, всеобщая травля Майкла Самюэля началась.

На следующей неделе Матти несколько раз пыталась дозвониться до Кевина Спенса, но всякий раз его не оказывалось в офисе. Несмотря на заверения чрезмерно вежливой секретарши, Матти была уверена, что он просто уклонялся от разговора с ней, Он не очень обрадовался, когда, отчаявшись, она позвонила ему в офис в среду поздно вечером и ничего не подозревавший ночной вахтенный дежурный сразу же их соединил.

— Ну что вы! Я вас не избегал! — заверил он её. — Просто все эти дни работал допоздна.

— Кевин, мне снова необходима ваша помощь.

— Я хорошо помню, что было в прошлый раз. Тогда вы сказали, что будете писать статью об опросах избирателей, а на самом деле вышла клеветническая статья о премьер-министре. Теперь его уже нет. — Он говорил мягко, с тихой печалью в голосе. — Он всегда хорошо относился ко мне, был добр, и, я думаю, пресса обошлась с ним с отвратительной жестокостью.

— Даю вам слово, Кевин, я не ответственна за ту статью. Под ней не было моей фамилии, Могу вас также заверить, что вся эта история разозлила меня больше, чем вас. И звоню я сейчас в связи с уходом Коллинриджа в отставку, поскольку не верю обвинениям, которые выдвинуты против него и его брата. Я бы хотела реабилитировать его имя, восстановить незапятнанность его репутации.

— Не вижу, чем мог бы помочь вам. — Матти уловила недоверие в его голосе. — В любом случае никто, кроме работников отдела прессы, не имеет права в предвыборный период общаться с представителями средств массовой информации. Это строжайшее распоряжение председателя.

— Кевин, речь идет не только о том, кто возглавит партию, или о том, выиграем ли мы следующие выборы. На карту поставлено многое. Войдет ли Генри Коллинридж в историю как проходимец и мошенник, или у него будет шанс все правильно расставить на свои места? Я думаю, мы просто обязаны предоставить ему так ой шанс.

Он немного помолчал, раздумывая над тем, что она ему сказала, а когда заговорил снова, то Матти почувствовала, как понемногу таяла его враждебность.

— Вы хотите, чтобы я вам помог. Каким образом?

— Очень простым. Вы разбираетесь в компьютерной системе, установленной в штаб-квартире партии?

— Конечно, с ее помощью я анализирую данные опросов. Монитор в моем кабинете соединен напрямую с нашим центральным блоком обработки данных.

— Я думаю, в вашей компьютерной системе покопался злоумышленник. Вы не позволите взглянуть на нее?

— Злоумышленник? Но это невозможно. Наша охранная система наивысшей надежности. Проникновение постороннего человека абсолютно исключено.

— Я не имею в виду посторонних. Речь идет о своих.

Последние слова ввергли Кевина в шоновое состояние — на другом конце провода повисла тягостная тишина.

— Я сейчас в палате общин и минут через десять могу быть у вас. Уже почти ночь, думаю, там у вас вряд ли кто встретится. Никто ничего и не заметит, Кевин. Все, я уже бегу.

Прежде чем он собрался ей возразить, она уже повесила трубку, а через семь минут уже была в его кабинете.

Они сидели вдвоем в мансарде его небольшого офиса, сплошь заставленного стеллажами, шнафами и полками с папками, занимавшими в комнате малейшие горизонтальные площади, и напряженно смотрели на светившийся зеленоватый экран.

— Кевин, говорят, что Чарльз Коллинридж заказал какие-то печатные материалы в отделе подготовки и распространения партийной литературы и попросил отправить их ему по адресу в Паддингтоне. Правильно?

— Правильно. Я сам проверил это. Вот, посмотри! Он набрал на клавиатуре комбинацию из нескольких букв, и на экране появилась инкриминирующая улика: «Чарльз Коллинридж, эсквайр, 216 Прейед-стрит, Паддингтон, Лондон 32 — 001 АЛ/1.0091».

— А что означают эти загадочные знаки в самом конце, после адреса?

— Первая их часть говорит о том, что он подписался на все наши издания, а вторая — что эта подписка полностью оплачена с самого начала года. Если бы он пожелал получать только основные публикации, или был членом нашего специального книжного клуба, или получал нашу литературу по какому-либо иному варианту ее распространения, то соответственно иной в каждом таком случае была бы и комбинация цифр. Соответственно отмечаются также случаи неуплаты и задолженности.

— И эту информацию можно получить с любого монитора в этом здании?

— Да. Мы не считаем такого рода информацию секретной.

— А если бы вам захотелось, так сказать, отойти от буквы закона и подписать меня на все публикации отдела, можно было бы это сделать, заложив мои данные в компьютер с этого терминала?

— Вы спрашиваете, можно было бы это сделать за вас? Собственно… да, можно.

Спенс начал понимать, чем вызваны ее вопросы.

— Вы считаете, мисс Сторин, что данные на Чарльза Коллинриджа были заложены в компьютер с одного из наших терминалов? В принципе это возможно. Смотрите!

И через несколько секунд она увидела на экране монитора адрес нового подписчика на все издания партии: «Мики Маус, эсквайр, 99 Диснейленд, Майами.»

— Но вам не удастся внести сюда пометку об уплате с начала года, потому что… Ну какой же я дурак! Ну, конечно же! — вдруг воскликнул он и стремительно застучал по клавишам. — Если знать, как это делается, а знают это здесь очень немногие, то можно внести и такую пометку в подкаталог центрального блока обработки данных…

• Предыдущая
• 50/84
• Следующая