Снежная сага (СИ) - Кузнецов Данил Сергеевич - Страница 8

  - Вали уже, - махнул рукой Гречко и тут же вновь наставил палец на подчинённого. - Если завтра на дежурство хоть на минуту опоздаешь, выговор влеплю обязательно!

  - Буду рад не доставить вам такого удовольствия.

  Георгий повернулся и направился к выходу, стараясь не засмеяться своему последнему ответу.

  * * *

  Через несколько минут он уже вышел из здания районного СК на улице Комсомола, взглянул на ещё по-дневному светлое, но начинающее постепенно темнеть облачное небо, снова провёл рукой по волосам и пошёл вдоль улицы - домой.

  В голове невольно зашевелились воспоминания, всколыхнутые недавним разговором, и Георгий не стал их удерживать. Не шагать же всю дорогу как робот, рассматривая прохожих и строя не отличающиеся оригинальностью планы на завтра.

  Родным районом Георгия был Калининский, считавшийся вторым по неблагополучности во всём Питере, поэтому с юных лет Шитов мечтал внести свой вклад в то, чтобы это исправить. А определив цель в жизни, стал по мере сил к ней стремиться.

  Ещё тогда, в школе, он понял, что хорошие отношения ему не со всеми легко устанавливать. Учась на отлично и заботясь в основном о собственных успехах, Георгий мало обращал внимание на тех, кто не мог ему помочь, а они в свою очередь недолюбливали его. Но если у него просили помощи, то чаще всего он бесстрастно осознавал, что это не будет для него слишком трудным, и не отказывал. Так что репутация у него была неоднозначная.

  Прагматичный подход к решению стоящих перед ним задач, терпение и упорство помогли Георгию сдать экзамены на высокий балл, получить красный аттестат и медаль и поступить на бюджет на юридический. Просто семья у него была небогатая, денег на обучение не было, как и времени залипать в Интернете вместо того, чтобы заняться чем-нибудь полезным, и это стало дополнительным стимулом не тратить зря время.

  Обострённым чувством собственной важности Шитов не страдал, но и серой мышью быть тоже не хотел. Поэтому в университете он сделал себе гребень от лба до затылка, сбрив всё остальное, но стремление к внешней аккуратности заставляло его поддерживать соответствие новой причёски выбранному им для себя "эталону". Постепенно Георгий начал даже находить это довольно забавным - и считал, что так он выглядит солиднее и независимее, чем раньше.

  Вот только преподавателям так не казалось. И, несмотря на то что Шитов ходил на все лекции и вовремя сдавал все работы, ему ни разу не ставили зачёт или пятёрку автоматом. Но лучший ученик не давал себя отчислить за не соответствующий стандартам внешний вид и излишне порой независимое поведение, блестяще отвечая на любые, даже самые каверзные вопросы.

  К выпускному курсу он стал уже чем-то вроде живой легенды. Шитов вдруг обнаружил, что вызывает интерес своей персоной, но не считал нужным этим пользоваться. На противоположный пол он, как и на всё вокруг, смотрел всегда трезво и не видел нужды во всяких затратных по средствам, времени и нервам знаках внимания в обмен на ответное расположение, которого могло и не быть, и кое-какие возможные бонусы, не желая платить такую цену. И это помогало ему оставаться в своём понимании свободным человеком, а главное - не строить из себя того, кем он на самом деле не являлся.

  Нет, несколько раз отношения завязывались и так... только вот длились недолго - максимум неделю. Впрочем, будущий следователь оттого не страдал: для этого у него было слишком много дел.

  Защитив диплом с отличием, Георгий устроился на стажировку в районный отдел полиции юристом третьего класса, или - по-простому - лейтенантом юстиции. И там всё закрутилось по новой.

  Претензии начальства сочетались с похвалами за быстрое и успешное раскрытие дел, напряжённость между ним и некоторыми из новых коллег - со служебными альянсами, перерастающими в дружбу. Сначала на него, как на новичка, скидывали все "глухари", стараясь задавить объёмом работы, но Шитов каким-то невероятным образом раскрывал любые, в том числе и априори бесперспективные дела. За свою карьеру он не написал ни одного отказного листа - и, думая об этом по пути домой, чувствовал полное внутреннее удовлетворение и гордость собой за реальную помощь городу.

  Наладить контакт с оперативниками оказалось полезным. Спустя какое-то время Григорию предложили перевестись в СК, и он, как всегда, хладнокровно обдумал ситуацию и не нашёл причин сказать "нет". К тому же, он подумал, что его причёска будет смотреться выразительнее на фоне синей формы более светлого оттенка.

  И теперь Шитову было уже двадцать девять, а на погонах сияло не по две, а по четыре небольшие звёздочки. Третий год он продолжал бодаться с Гречко и пятый - с преступным миром города Петербурга, про который (в смысле - преступный мир) было снято огромное количество сериалов, ставших для следователя дополнительной умственной тренировкой, а кроме того, своеобразной энциклопедией преступных схем и потенциально действенных следственных приёмов.

  Показатель раскрываемости у Шитова составлял ровно сто процентов. Это казалось невозможным, но было так. Сам следователь не мог с полной уверенностью сказать, что именно помогало ему в работе, - но кое-какие догадки у него имелись.

  Возможно, дело было во взгляде, каким Георгий смотрел на каждого, с кем разговаривал. Однажды воспроизведя перед зеркалом свой обычный вид при беседах со свидетелями или подозреваемыми, он определил выражение собственных синих глаз как холодное, изучающее, бесстрастное и в то же время решительное. Он словно сканировал взглядом любого, кто перед ним находился, - просто обычно старался, чтобы это было менее заметно.

  И что-то во внешности, мимике, позе каждого фигуранта отпечатывалось у Шитова в голове, позволяло из многих мелочей, которые следователь часто даже не осознавал, составить чёткое, а главное - безошибочное впечатление о человеке, его характере и возможностях. А уже основываясь на этом, он выдвигал версии и делал выводы, которые всегда попадали точно в цель.

  К тому же, такой взгляд давал более высокую вероятность, что свидетель ничего не утаит, а подозреваемый (конечно, если он виновен) расколется. А в тех случаях, когда это не срабатывало, Шитову помогала логика, которая никогда не позволяла ему ошибиться.

  Когда он только начинал свою карьеру, преступники откровенно смеялись над ним и над его причёской. Но Георгий к этому привык ещё в универе - поэтому без лишних эмоций вёл допросы, в ответ на обзывательства предлагал ответить за слова, приводил убойные аргументы и улики и "закрывал" виновных одного за другим. За это его начали ненавидеть - и однажды совершили покушение. Однако он смог отбиться от банды отморозков, посадил их всех и удлинил срок организаторам, решившим так отомстить ему из-за решётки. И постепенно ненависть превратилась в уважение - иногда и с оттенком страха.