Где же ты, любовь? - Картленд Барбара - Страница 10

— Я прекрасно все понимаю, — сказал Майкл. — Но ведь можно отремонтировать здание, хотя бы провести воду на все этажи, вставить стекла, покрасить стены. Да и мусор, валяющийся во дворе, можно вывезти.

— А кто за все это будет платить? — с вызовом спросил сэр Норман.

— Я думаю, что ответственность за это лежит на хозяине, — прямо сказал Майкл.

Сэр Норман засмеялся:

— По-вашему, я Рокфеллер? Так уж получилось, что эта развалюха принадлежит мне. Большая часть тамошней земли куплена компанией, и никто не скажет, что «Болтис лтд.» не является образцовым землевладельцем. Сондерс-Лейн я получил в счет оплаты большого долга. Я никогда не хотел его покупать, его мне навязали. Если найдется дурачок, который захочет купить его у меня, я продам его завтра же с великим удовольствием.

— Но это не снимает с вас ответственности, — напомнил Майкл.

— Дорогой мой, — возразил сэр Норман, — когда вам будет столько лет, сколько мне сейчас, вас трудно будет пронять одними словами. У всех нас есть свои обязанности, но все это одни только слова, чтобы заставить нас делать то, чего мы делать не хотим. Чтобы привести Сондерс-Лейн в приличный вид, нужно потратить много тысяч фунтов, и, честно говоря, я не собираюсь этого делать.

— Вы предпочитаете оставить там все как есть?

— Мой ответ вам будет прост, — сказал сэр Норман. — Идите к черту! Занимайтесь своими делами. Это моя собственность. Я старый человек, и меня все это не интересует. Если бы у меня был сын…

На мгновение его голос смягчился.

— …Если бы у меня был сын, — повторил он, — все пошло бы по-другому. Но я много работал, а теперь намерен наслаждаться жизнью. А вы отправляйтесь в Вестминстер и проповедуйте оттуда, разглагольствуя о новом прекрасном мире, но оставьте нас в покое! Дайте нам возможность спокойно работать и самим решать наши проблемы.

Сэр Норман замолчал. Самое страшное для Майкла было именно то, что он говорил медленно, взвешивая свои слова.

— Но, сэр… — нетерпеливо начал Майкл.

Сэр Норман предостерегающе поднял руку:

— Беседа закончена, Филдинг. Желаю вам приятно провести вечер. Синтия, дорогая, ты нам не сыграешь что-нибудь?

— Ну конечно, дядя Норман.

Она грациозно подошла к большому роялю, стоявшему в нише у окна, и устроилась поудобнее на стульчике, расправив пышную юбку. Затем оглянулась на Майкла.

Легкая усмешка заиграла на ее губах, а выражение глаз сказало ему о том, что ей доставила удовольствие его неудача. И это еще больше разозлило его.

Туги взяла свою сумочку, перчатки и, повернувшись к зеркалу в небольшой прихожей, поправила шляпку. Она вздохнула, чувствуя невероятную усталость, но при этом сказала себе, что в ее возрасте этого следует ожидать. Туги не позволяла себе расслабиться ни на минуту, пока не узнала, что Майкла избрали в парламент.

Электрический звонок громко зазвенел. Туги открыла. На ступеньках стояла очень красивая девушка, одетая в легкое летнее платье и в большой соломенной шляпе.

— Доброе утро. Могу я поговорить с секретарем мистера Филдинга?

— Ее нет, — ответила Туги. — Могу я чем-то вам помочь?

Девушка смутилась:

— А вы… вы миссис Филдинг?

— Майкл мой приемный сын, — ответила Туги.

Девушка, казалось, удивилась, затем просто сказала:

— Я Синтия Стендиш. Не знаю, слышали ли вы обо мне.

— Да, Майкл рассказывал о вас, — ответила Туги. — Может быть, зайдете?

Ее не удивил внезапный приход Синтии. Она была слишком опытна и слишком стара, чтобы удивляться чему бы то ни было, но все же не могла понять, зачем здесь эта девушка.

— Присядете? — спросила Туги.

Синтия стояла в дверях и внимательно разглядывала комнату.

— Какая милая комнатка! Это вы украшали ее?

— Сделала что смогла, — улыбнулась Туги. — Пришлось поторопиться после того, как мы узнали, что Майкла примут в этом округе.

— Здесь очаровательно! — воскликнула Синтия, а затем, пройдя в комнату, добавила: — Простите меня за любопытство, но мне почему-то знакомо ваше лицо.

— Не думаю, что мы когда-то встречались, — ответила Туги.

— Нет? А я вас знаю. Вы не обидитесь, если я спрошу ваше имя?

— Конечно нет! — ответила Туги и назвала себя.

Синтия радостно вскрикнула:

— Ну конечно! Вы та замечательная женщина, которая работает в доках. Я читала статью о вас. Там была фотография. Я все вспомнила. Я и не знала, что вы имеете что-то общее с Майклом Филдингом.

— И все же он моя самая большая удача, — тихо проговорила Туги.

Синтия посмотрела на нее немного растерянно, затем снова улыбнулась.

— Он рассказывал вам обо мне? — спросила она. — Наверняка рассказывал. Он ненавидит меня! И он сам мне тоже не нравится. Мне кажется, он очень нетерпим к людям.

— Это не редкость в молодости, — сказала Туги, пораженная тем, что ищет оправдание для Майкла.

Синтия нахмурилась:

— Может быть, но Майкл слишком деспотичен.

— К тем, кто с ним не согласен?

— Вот именно!

Туги улыбнулась и тихо сказала:

— Не думаю, что вы пришли сюда, только чтобы сказать мне это.

— Нет, я пришла, чтобы узнать адрес у секретаря Майкла. Я знала, что его самого не будет сегодня утром. Вчера он говорил, что сегодня поедет на стекольную фабрику.

— А какой адрес вам нужен?

— Мне хотелось бы узнать, где находится Сондерс-Лейн, там есть какой-то бывший работный дом. Я хотела взглянуть на него.

Туги посмотрела на нее и, все еще ничего не говоря, прошла к письменному столу. Из груды бумаг она вытащила небольшую карту.

— Сондерс-Лейн вот здесь, — сказал Туги, показывая дорогу карандашом. — Поезжайте по Парк-роуд, затем поверните налево, еще раз налево — и вы там.

— Спасибо. Можно я возьму карту с собой? Я верну ее.

— Да, возьмите, — разрешила Туги.

Синтия свернула карту и положила в сумочку.

— Вам не стало любопытно, почему я хочу поехать туда? — вдруг спросила она.

Туги покачала головой:

— Не думаю, что «любопытно» — точное слово. Скорее «интересно».

Синтия громко засмеялась:

— Если бы я не знала так много о вас, то решила бы, что вы бесчувственная особа. Знаете, я хотела преподать Майклу хороший урок, но после встречи с вами я уже не совсем уверена, стоит ли мне это делать.

Туги посмотрела на Синтию. В ней, несмотря на хрупкое сложение и невысокий рост, было что-то бесстрашное и сильное.

Туги вдруг поняла, что именно такой она сама была когда-то: молодая девушка, гордо откинувшая голову, с улыбкой на губах и без тени страха в глазах.

Туги редко задавала вопросы, если в этом не было большой необходимости. Но сейчас такая необходимость, безусловно, была.

— Чем вы занимаетесь, мисс Стендиш?

— Ничем! В этом-то и вся беда, но, мисс Туги, вы должны постараться понять, как мне трудно… — порывисто ответила Синтия. — Я полна энергии, готова работать, но видите ли… — Синтия смутилась. — У меня есть два сложных момента в жизни. Первое — то, что я хороша собой, а второе — что я дочь своего отца. Есть еще и третий момент…

Она замолчала. Туги ничего не говорила.

Благодаря своему богатому жизненному опыту она поняла, что девушка собирается открыть ей свою душу.

— Третье, и самое главное, — выпалила Синтия, — это то, что я сама не знаю, чего хочу.

— Бедняжка! — с нежностью сказала Туги.

— Вам меня жалко? Мне почему-то казалось, что так и будет. Большинство людей подумало бы, что я сошла с ума. А вы понимаете меня, мисс Туги. Вы знаете, что главное в жизни человека — это цель, к которой он стремится всеми силами.

Туги ласково обняла ее за плечи.

— Я не могу ничем помочь вам, — сказала она. — Но вы можете помочь себе сами. Вы на правильном пути.

— Спасибо, — мягко поблагодарила Синтия. — Вы, наверное, подумали, что я сумасшедшая, раз пришла сюда вот так и все вам рассказала. Но в вас есть что-то располагающее. Можно я приду к вам еще раз? — спросила Синтия.