В погоне за Иштар (СИ) - Хант Диана - Страница 47

Я осторожно двигалась по вырубленному в скале коридору на мужской голос, что-то читающий нараспев. В первый момент мне показалось, что я опоздала. Ишма, одетая в красное, лежала на низком плоском камне, с завязанными за спиной руками, у самого подножия статуи. Девушка не шевелилась. Ньол, закатив глаза, читал что-то… Не на зиккуратском – я не понимала ни слова. Хотя нет, что-то знакомое было в этих звуках. Так и есть! Похищенные из языка Зиккурата слова!

Повторив какой-то напев трижды, он занес руки с длинным ритуальным стилетом над девушкой. И в тот же миг она закричала. Это очень помогло мне, потому что ее крик привлек внимание Ньола и дал мне возможность совершить, наверно, лучший в своей жизни прыжок, - клянусь, даже на состязаниях по бегу наперегонки с черными медведями с Прифы так не прыгала! – и в следующую секунду мы с ним покатились по полу. На лету я смогла вывернуть руку бравиума, и он выронил свой стилет. Перекошенное от злобы лицо Ньола не предвещало нам обеим ничего хорошего, поэтому я сражалась, как дикая кошка, свирепо и яростно: я царапала его ногтями, стучала кулаками по обманчиво мягкому телу, кусалась и даже, кажется, плевалась. Но стоило Ньолу оправиться от первоначального удивления, как я очень быстро поняла, что силы неравны. Слишком неравны. Как назло, действовать нужно было быстро, а я даже не успела подготовиться, как следует, настолько все случилось неожиданно. Мое сходство с этой их статуей не помешало, однако этому негодяю наотмашь ударить меня по лицу – я отлетела к стене, но в тот момент, когда Ньол дотянулся до выроненного стилета, я опять прыгнула сзади, впиваясь ногтями в его лицо, стараясь добраться до глаз. Не удалось. Невысокий и не слишком-то сильный с виду бравиум обладал действительно железной хваткой – я сама не заметила, как мои руки оказались связаны за спиной, а этот гад за волосы подтащил меня к статуе. Ишма наблюдала за нашей схваткой с открытым ртом, девочка, видимо, и не предполагала, что можно сопротивляться этому подонку. Но что он намерен делать?!

Через минуту я поняла, что именно – потому что этот подлец, не смотря на все ругательства, которыми я его осыпала, привязывал меня к подножию статуи. Значит ли это, что после того, как он расправится с Ишмой, моя очередь? Непонятно, что на уме у этого сумасшедшего, но то, что ничего хорошего для нас с маленькой прислужницей, я не сомневалась. Ньолу, видимо, надоело слушать мои оскорбления, а может, ему нужна была тишина для того, чтобы сосредоточиться перед своим маньячным ритуалом, не знаю, но вскоре мой рот оказался надежно заткнутым грязными пыльными тряпками, воняющими и не дающими нормально дышать. Следующим на очереди оказался рот Ишмы – маленькая прислужница заливалась слезами, умоляла не делать «госпоже» ничего плохого. Ее казалось окончательно потухший взгляд озарился с моим появлением, девчонка с замиранием сердца следила за нашей схваткой, губы ее беззвучно шевелились, и без того немаленькие глаза чуть не выскочили из орбит. Я поняла, что она никак не ожидала заступничества. Ни моего, ни чьего-либо еще.

Не может быть, что он на моих глазах убьет девчонку!

Не может, потому что такого не может быть никогда! Происходящее напоминало приключенческий боевик, и только боль от сведенных судорогой рук и горящие щеки напоминали, что все это мне не снится, а действительно происходит.

Блестящие безумные глаза бравиума, опять какое-то монотонное бормотанье, переходящее в визгливую тираду, обращенную к статуе, а такое впечатление, что ко мне, опять занесенные высоко руки со сверкающим в алых лучах луны тонким стилетом… Похоже, мое путешествие на Зиккурат закончилось, так и не успев начаться. Безумный блеск в глазах Ньола отчетливо давал понять, что этот – не пощадит…

Вот он прицеливается, чтобы ударить, и в следующий момент… пошатывается, как будто оступившись, нелепо булькает, хлопает глазами в длинных пушистых ресницах, пускает горлом кровь и неловко оседает на пол, а стилет выскакивает из обессилевших пальцев и звенит, звенит… В следующий миг комната наполняется людьми в черных одеждах, с черными поперечными полосами на лицах.

Несмотря на то, что наш потенциальный убийца оказывается добычей этих людей, я не чувствую облегчения. От вошедших пахнет смертью. Я считаю, она пахнет именно так – запах свежей крови, смешанный с запахом страха и беззащитности.

Четкие, выверенные движения вошедших, как будто небрежный танец, мешают как следует рассмотреть их лица.  

Один из них, тот, который ударил кинжалом бравиума сзади, выделяется из всех.

И не только белоснежными одеждами, и покрывалом на голове, закрепленным обручем в сверкающих камнях...

Не нужно быть следопытом, чтобы понять, что этот крепкий и коренастый, с аккуратной бородкой и тонкой полоской усов над губой у них за главного. Я не успела даже вздрогнуть, как веревки, которыми я была привязана к статуе, оказались разрезаны, проворные руки подхватили меня, но ноги почему-то не слушались, видимо от страха: приглядевшись к вошедшим повнимательнее, я поняла, что их одежды действительно почти насквозь пропитаны кровью, и не ждала ничего хорошего.

Двое мужчин бросили меня перед главным, в белых одеждах – оказавшимся вблизи достаточно молодым человеком, с цепким и проницательным взглядом темных глаз.

Рядом со мной на коленях стояла Ишма, тело которой сотрясала крупная дрожь.

- Кто вы и откуда? Что здесь делали? – спросил он, обращаясь, видимо, к нам обеим.

Я, естественно, поднялась – как-то не очень привыкла разговаривать в коленно-локтевой, чувствовала себя, мягко говоря, неуютно.

- Мы бывшие пленницы этого ненормального, - стараясь, чтобы голос не дрожал, ответила, и взглянула прямо ему в глаза. Мужчина улыбнулся.

- Ты понимаешь, кто перед тобой, женщина?

Покачала головой. Какая мне, собственно, разница, кто? Спасли – и спасибо, как говорится.

- Светлый це-Цали, ты видишь?! – восторженно воскликнул один из людей в черном, показывая поочередно то на меня, то на статую. Я проследила за его рукой – раньше как-то разглядеть сие творенье было все недосуг. Что ж, действительно что-то есть. Хотя на мой реалистичный взгляд сходство самое отдаленное. Но эти «ниндзя», похоже, так не считали – все они таращили на меня восторженно-изумленные глаза.

Как его назвал этот человек? Цали? Так это и есть местный правитель? Но Ишма говорила, что нынешний правитель стар и немощен. В тот же момент Ишма вцепилась в его штанину, касаясь лбом обуви – нет, пора с этими рабовладельческими пережитками кончать! – и заголосила:

- Пощади нас, пресветлый Яклин! Мы ничего не сделали! Госпожа вообще ни в чем не виновата, она хотела защитить меня!

- Тебя? – я поняла, видимо их старый Цали преставился, и сейчас новый Цали – этот вот самый, с бородкой, который стоит перед нами. Он, кажется, только сейчас вообще заметил Ишму.

- Что же такого особенного в этой ничтожной рабыне, что Ожившая Статуя кхастла Бравиш решила заступиться за нее? – вопрос предназначался мне.

- Так, - я поморщилась. - Видимо, пора расставить точки над i. Значит, во-первых: никакая я не ожившая статуя, а на вашей благословленной планете вообще нахожусь с официальной исследовательской миссией. Вот, отбилась от своих, и собираюсь вернуться обратно на корабль. Спасибо огромное, что не дали случиться непоправимому, ребята. А эта девушка – никакая не рабыня, она сама из этого вашего, как его… кхастла! Не из бравиумов, а из другого. Так вот, я пригласила девушку посетить мой корабль и забираю ее с собой в качестве гостьи.

- Смелая инопланетка, - Яклин обнажил белые зубы в усмешке. - Ты забавная. И ты похожа на Статую Иштар.

Он обернулся к одному из своих людей, который стоял у него за плечом, в то время как остальные переворачивали все здесь вверх дном – попросту говоря, мародерствовали. Правда, к статуе не приближались, видимо, не про них добыча.

- Представляешь, как возрадуется Цалибу Иннатха, когда я принесу ей не только Статую, украшенную драгоценностями и голову последнего бравиума, - он сделал небрежный жест в сторону мертвого Ньола. - А еще и живое Ее воплощение?