Конец академии (СИ) - Курзанцев Александр Олегович "Горный мастер" - Страница 6

- Что? - нахмурилась та, поглядывая на часы над входом, неумолимо отсчитывающие последние секунды перед началом новой пары.

- А как называется и кто преподавала? - сумбурно озвучил я насущные вопросы, но Светлана меня поняла и быстро проговорила:

- Основы вооружения и военной техники, подполковница Калашова, Антонина Васильевна.

- Спасибо! - только успел произнести я, когда прозвучал новый гонг и дверь класса распахнулась, впуская внутрь новую преподавалу.

- Взвод встать, смир-нА!

- Вольно, - тут же произнесла подполковница, двигаясь мимо нас к преподаваловскому столу. Поджарая, с резкими но не неприятными чертами лица, она вызывала стойкое ощущение этакой настоящей вояки, не штабной, не кабинетной, проведшей большую часть службы в боях да походах. Вот только, мне показалось, или она была слегка какой-то уставшей, что-ли, а может с бодуна? Больно выражение на лице напоминало утреннюю борьбу с похмельем.

Внезапно зевнув, Калашова облокотилась о стол, молча выслушала доклад взводной, а затем, вдруг, как-то по свойски произнесла, с нотками удовлетворения и легкой какой-то даже мечтательности в голосе, - Эх девчонки, у меня вчера такой мужик был…

Обомлели, конечно все. Меня тут же расстреляли чередой взглядов, а затем, командира взвода, наклонившись вперед, тихонько произнесла, - Госпожа подполковница, у нас НОВЫЙ курсата, - дергая подбородком в мою сторону.

- Да ну? - произнесла Калашова, поворачиваясь ко мне, но завидев мою не женскую морду за партой, внезапно замолчала.

Нет, я конечно, вполне спокойно отнесся к тому, что уважаемая Антонина Васильевна кого-то там отлично поимела. В доблестной армейской официре я ни на секунду не сомневался, но, похоже, в местном этикете при мужчинах такое говорить было не принято, потому, что подполковница, забегав глазками, несколько раз гымкнула, потом кашлянула, а затем, так и не решив как прокомментировать уже сказанное, просто добавила, не глядя на меня, - В общем, вы тут сами позанимайтесь, а я, пожалуй, пойду посплю. - И немедленно унеслась из класса вон, оставляя всех в недоуменной тишине.

- И часто такое бывает? - негромко произнес я в пустоту перед собой.

- Ты про нее и мужика? - осторожно спросила соседка.

- Да нет, - буркнул я, - тоже мне событие, у меня, вон, тоже ночью баба была и что теперь? Нет, я про то, что вот так свалить с занятий, это вообще нормально?

- Э-э, нет… - ошарашенно протянула Вика, - не совсем. Погоди, а про бабу ты правду сказал?

- Ну да, - не счел нужным скрывать я.

- То есть, ты не девственник?

- Какой девственник?! -фыркнул я, и внезапно понял, что взгляд соседки из удивленного становится заинтересованным, после чего поинтересовался, - Виктория, а ты?

- Ну ты представляешь?! - кипятился я, расхаживая по квартире в халате на голое тело, - Каждое занятие вот это вот, Иванов сядьте, Иванов встаньте, голос - Иванов! Ну чисто собаку дрессируют. Я уж не говорю про все эти воинские приветствия…

- А что, там у вас их много? - отстраненно поинтересовалась Илана, сидя в кресле и разглядывая разворот какого-то журнала.

- Ты слушаешь вообще?! - возмутился я, - что там такого интересного, что ты не можешь обратить внимание на меня?

Подошел, заглядывая сбоку. Пару секунд повтыкав в развернутую на два листа картинку, встал, уперев руки в боки, осуждающее произнес, - Вот значит как, я тут распинаюсь, рассказываю, как меня там имели во всех позах, а она пулеметики разглядывает.

Вздохнув, Семенова отложила журнал в сторону, - Бедный, иди ко мне, пожалею.

С готовностью запрыгнув к той на коленки, я позволил погладить себя по голове. Посидев так минут пять, сам уже вздохнул и со словами, - Ну ладно, а теперь серьезно, - слез с Иланы и завалился на диван. Запахнув поплотнее халат, завел руки за голову и задумчиво произнес, - Нет,я понимаю, что это не педучилище, а военная академия, но сходу они меня,что-то в оборот взяли, загоняли, замуштровали, а я же во всей этой, как кому что говорить, что можно…

- Можно Пашку за ляжку, - тут же брякнула Семенова.

- ...А что нельзя, не понимаю. - Закончил я свою мысль и с упреком во взгляде посмотрел на телохранительницу.

- Ну что, - развела руками та, - в армии слово “можно” не используют, говорят - “разрешите”.

- И ты туда же?

- Извини, Петя, но ты сейчас, считай, что в армии, поэтому начинай привыкать. Хотя, конечно, странно, что они вас так с ходу. Хотя ты же месяц пропустил, точно. Все вводные занятия похоже прошли, когда обучали всему этому уставному общению.

- И что делать? - спросил я, поворачиваясь набок.

- Учиться, - произнесла Илана, поднимаясь с кресла, - так и быть, просвещу тебя. Побуду твоим инструктором немного.

- А ты умеешь? Ты же не училась в Академии?

Девушка фыркнула, с легким превосходством посмотрела на меня сверху вниз, - Я служила в армии, а устав он везде един, хоть там, хоть в этой вашей академии.

- Ну тогда ладно, - успокоенно произнес я и улегшись удобнее, добавил, - хорошо, учи.

- Лёжа, что-ли?

- Ну да. А что?

- Курсата, Иванов! - без предисловий рявкнула вдруг та, подрывая меня с дивана одним только этим неожиданным рыком.

- Ты чего орешь? - поморщился я поковырявшись пальцем в заложившем от акустической волны ухе.

- А того, - Семенова решительно шагнула ближе, - самые крепкие навыки те, что закреплены практикой. Так что сейчас будем отрабатывать азы строевой подготовки.

- И как честь отдавать? - с легкой ехидцей посмотрел я на нее.

- А что, у тебя там что-то еще не отданное осталось? - дернула Илана бровью, отбрив в ответ. - А вообще это называется: воинское приветствие. Запомни, а то где-нибудь брякнешь про честь, точно отдать заставят.

- Ну ладно, - протянул я слегка недовольно, - только не занудствуй, я же пошутил.

- Вот-вот, и про шуточки тоже забудь. Военные весьма изобретательны в борьбе с такими шутниками. Ну хватит терять время.

Толкнув ногой массивное кресло, со скрипом отъехавшее к стене и критически оценив пространство в гостиной, девушка кивнула сама себе, - Хватит, - а затем, отойдя в противоположный угол к серванту, посмотрела на меня и скомандовала, - Смир-нА!

Я тут же встал прямо. Эту команду мне доводилось слышать весь день, подскакивая с места каждый раз при входе преподавалы в класс. Поглядывая на одногруппниц, я старался делать всё в точности как они, и считал, что у меня получается весьма неплохо. Как оказалось, плохо считал.

Критически осмотрев меня со всех сторон, Илана покачала головой произнесла, - Никуда не годится?

- Чего это? - не сколько обиделся, сколько удивился я.

- Во первых руки должны быть по швам.

- Ну так и у меня, - кивнул я на прижатые к телу конечности.

Но Семенова только снова покачала головой, - Они у тебя всё-равно в локтях немного согнуты. Дава, до конца распрямляй.

Я как мог, выпрямил, но мою инструкторшу результат не удовлетворил. Только когда я, по ощущениям, практически вывернул локтевые суставы в обратную сторону, только тогда, она, наконец, нехотя признала, что пойдет.

- Теперь, как ты стоишь…

- А как я стою? Пятки вместе, носки врозь…

- Ага, врозь. Настолько, что больше похоже на какую-то клоунаду, - буркнула девушка, а затем поставила свою ногу меж моих.

- Носки сведи так, чтобы касаться моей ступни.

- И зачем? Мне так не очень удобно стоять, площадь опоры меньше.

- Затем, что так по уставу. Понял?

- Понял, - со вздохом ответил я и покорно свел носки, делая как было велено.

- Так-то лучше, - в кой-то веки, довольно произнесла Илана, - вот теперь стойка хоть похожа на настоящую. Можно приступать к изучении команды “вольно”.

- А что там изучать? - вновь удивился я, - просто стоишь свободно.

- Не верный ответ, - Семенова отошла назад, пристально меня разглядывая. - По команде “вольно” - военнослужащая должна ослабить одну ногу, причем не кто как. На общем построении все должны ослаблять одну и ту же ногу, а не вразнобой.