Продукт (СИ) - "Sutcliffe" - Страница 31

И вот, описав в своих мыслях полный круг, Сёрэн снова возвратился к вопросу господина Йорна о том, кто ему больше нравится, и заключил, что ему не нравится почти никто. Более того, если бы Сёрэна заставили заниматься сексом с теми несколькими людьми, которые ему нравились, они мгновенно потеряли бы для него всю свою привлекательность. Может быть, именно из-за секса его внезапно невзлюбил старший брат? Но ведь им и раньше приказывали играть друг с другом… Арен… Сёрэна вдруг словно окатило ледяной водой, а потом она как если бы в мгновение ока испарилась, оставив противное покалывание в спине и в затылке. А жив ли Арен? Когда Хозяин последний раз говорил по телефону с управляющим виллы, Сёрэн слышал, что они обсуждали «десять летальных исходов». Слова звучали зловеще. Надо было узнать у господина Йорна, что такое «летальный»…

— Сёрэн, приехали, — послышался голос Йорна в рации.

«Тарантула» остановилась в несколько странном месте. Точнее, в самом месте остановки не было ничего особенного, но Сёрэн вовсе не так себе представлял город Или. Он поднял визор шлема и огляделся. Господин Йорн съехал на травянистую обочину около какой-то густой зеленой изгороди, тянувшейся вдоль двухполосного узкого шоссе. Асфальтовая подъездная дорога вела вниз, в тенистые просторы парка, прятавшегося как раз за зелеными насаждениями, но вход преграждали невысокие облупившиеся ворота с единственной деревянной створкой. Сёрэн нахмурил брови в удивлении и подумал: кому нужны ограждения, если через них можно с места перепрыгнуть? В Лондоне он видел повсеместно гораздо более массивные и высокие решетки вокруг парков и каких-то внушительных общественных зданий. Но и они не шли ни в какое сравнение со стеной, защищавшей виллу Хозяина и прилегающие к ней территории.

На противоположной стороне улицы виднелись несколько унылых зданий с плоскими крышами и большой паркинг. При въезде на стоянку высился рекламный щит с надписью «Angel Drove Car Park».

— Сёрэн, давай, разоблачайся… — скомандовал Йорн, но, вдруг оборвав себя, поспешил уточнить: — Я имею ввиду мотокостюм сними. Постоишь здесь, я отгоню машину и вещи оставлю в хранилище. Вроде, здесь нормальная репутация у паркинга.

— А с вами вы не позволите? — попросил Сёрэн, которому все было чрезвычайно любопытно, в том числе и крытая парковка.

— Нет, радость моя, — Йорн иронически хмыкнул, оскалив клыки. Кажется, он хотел сказать этим, что Сёрэн для него вовсе никакая не радость. Но и неприязни в его словах Сёрэн не уловил. Господин Йорн часто говорил одно, хотя на самом деле имел ввиду нечто противоположное, отчего Сёрэн немного путался и раздражался, хотя вида не показывал. — Я тебя буду постепенно на наглядных примерах вводить в курс информационной безопасности, чтобы ты не потонул в интимных подробностях. Пункт первый — транспортная система. Все, что способствует перемещению народонаселения из точки А в точку В, оснащено дополнительной аппаратурой, расположение которой надо сразу определять и правильно в ее присутствии себя вести, в том числе не трогать замаскированные сканеры для отпечатков пальцев. Сейчас, ввиду отсутствия документов, тебе со мной нельзя в двойном объеме. При въезде и выезде удостоверение личности обязательно проверяют на проходной, и если сегодня пришла особая разнарядка, то дернут пассажиров, даже Господина Майерса. Он, кстати, тоже нелегал, так что у нас хорошая подобралась компания, — опять мелькнули хищные клыки, обнажившиеся в недоброй, но приятной улыбке.

— У него тоже должны быть документы? — удивился Сёрэн. Ему, если честно, вообще была не до конца понятна сама концепция документов. Разве кто-то боялся, что господа так же, как питомец-Сёрэн, разбегутся по лесам? Кто этого мог бояться? Господин над всеми господами?

— Конечно. Тем более, что он — ГМО. Позже расскажу эту «лавстори», если напомнишь, — пообещал Йорн, забирая у мальчика мотоциклетную куртку. Он достал из багажника тонкую кожаную куртку с воротником-стойкой и кинул ее на сиденье. Сёрэн принялся торопливо стягивать мотобрюки, чтобы не заставлять господина ждать, подумал, что на мотоцикле совсем не чувствуется, насколько сегодня теплый воздух. За две недели, что он провел у господина Йорна и госпожи Лизбет в доме, погода сильно изменилась, солнце стало пригревать сильнее, маленькое изящное дерево на заднем дворике расцвело крупными белыми цветами, а у самого Сёрэна словно что-то внутри оттаяло.

— Возможно, Господин Майерс мог бы остаться со мной? На поводке, — предложил Сёрэн. — Он же вас послушает, если вы ему скажете?

— Нет, не надо, — господин Йорн отрицательно покачал головой. — Может возникнуть глубокое взаимное недопонимание, переходящее в военный конфликт с применением ядерного оружия, и мне потом придется разводить дипломатию и восстанавливать подорванное доверие. Он еще недостаточно к тебе привык.

— У господина ГМО сложный характер, — несмело улыбнулся Сёрэн. Кажется, он пошутил. И не получил по лицу. Сёрэн бы чрезвычайно удивился, если бы господин сейчас его наказал за иронию, но он не мог отделаться от мысли, что каждое лишнее слово — это шаг по зыбкому болоту недозволенного, где каждая кочка может в любой момент под ним подломиться. Сёрэн никогда не позволял себе столько высказываться, задавать бесконечные вопросы, даже просить. Он уже два раза просил о разных вещах за истекшую минуту! Час назад Сёрэн говорил с господином недопустимым требовательным тоном, он ругнулся в его присутствии похабным словом. Если бы Сёрэн был Йорном, он бы уже надавал себе — то есть, Сёрэну — оплеух за наглость.

— Он считается бракованным, его поэтому и продали частному лицу — для служебных целей непригоден, — отвечал господин Йорн. — Слишком недоверчивый, слишком себе на уме.

— Собаки такими не должны быть, сэр?

— Служебные — точно нет. Должны служить и подчиняться. Проблема с апгрейдом когнитивных способностей в том, что чем выше интеллект, тем больше степень самосознания. Чем выше самосознание, тем больше собственных хотелок, представлений о правильном мироустройстве и прочих идиосинкразий. Умные и безропотные получаются далеко не всегда, их специально тестируют и отбирают. А камрад обидчивый, схулиганить может, недобрый. Этакий сварливый мужичонка.

— А зачем вы его взяли? — спросил Сёрэн.

Йорн фыркнул и улыбнулся криво одним углом рта, отчего Сёрэн пожалел даже, что задал вопрос. Фраза, которую он невзначай бросил, неприятно задела господина Йорна, только Сёрэну было неясно почему: то ли господин сам над этим вопросом задумывался, то ли ему вопрос показался, наоборот, неуместным и неприличным.

— Потому что не могу пустить некоторые вещи на самотек и взирать на них безучастно с высоты своей даосской отрешенности. Вот, как с тобой. Все, давай, мальчик-одуванчик, сидишь тихо, плавниками шевелишь медленно, волну не гонишь, пузырьки воздуха выпускаешь изредка.

Сёрэн воззрился на господина Йорна огромными недоуменными глазами, услышав про плавники и пузырьки.

— Так, проехали…

— А! Как жаба, которая прячется под водой? — Сёрэн рассмеялся, вообразив картину. Ему представилась двухцветная филомедуза, которую дикие люди в Амазонских лесах используют, чтобы вызывать у себя галлюцинации… Боже! Так вот они — наркотики! В лягушках! Как же он прохлопал такую важную информацию, хотя всегда с острейшим вниманием смотрел фильмы, где рассказывалось про людей? Хотя от лягушачьих лапок Сёрэн никаких галлюцинаций не испытал, видимо, слабые были лягушки…

— Конкретно жабу я не имел ввиду, но общий смысл такой, да, — сказал Йорн.

— Сэр, извините, я просто не всегда сразу могу представить… Но это забавно, да, — Сёрэн не мог сдержать смеха.

— М-да… — процедил Йорн. — Так! Почему телефон в куртке? Забирай и сосредоточься, парень, — рявкнул он, нащупав аппарат во внутреннем кармане.

Когда Сёрэн окончательно расстался с защитной скорлупой и переоблачился в туриста, господин Йорн сложил его вещи к себе на колени, снова завел мотор, неспешно выкатил на дорогу и вскоре скрылся за поворотом. Мимолетно, будто мышь вдоль стены, пробежала тень детского страха, что Йорн отвез его подальше от дома и бросил посреди какой-то деревни. А сам уехал. Сейчас свернет куда-нибудь и пропадет… Рык мотора — теперь уже неплохо знакомый низкий, переливающийся тембр. Сёрэн увидел через улицу, что красивая черная «Тарантула», сверкающая на солнце глянцевыми боковинами, как чья-нибудь полированная попа в латексных брюках, проехала по бетонированной площадке и соскользнула в темную пасть крытого паркинга. Легкое волнение отступило, Сёрэн принялся рассматривать окрестности. Однако вскоре ему сделалось скучно, потому как анализировать было совсем нечего: автомобили проезжали редко, по одну сторону дороги он мог созерцать лишь полупустую парковку, где ровным счетом ничего не происходило, а за спиной его шумела листвой живая стена, огораживавшая закрытый парк. Посему, когда несколько минут спустя какой-то автомобиль припарковался на площадке рядом с воротами, у Сёрэна это явление вызвало живейшее любопытство. Из машины вышли две женщины, а за ними следом с воплями вылетела пара детей лет по шести. Дамы встали в тени, а дети незамедлительно принялись рыскать по траве и что-то в ней собирать. Каждый раз, когда один из мальчиков находил то, что искал, он радостно вскрикивал и бежал на середину дороги, ведшей в парк, и бросал нечто круглое на асфальт. У мальчишек происходило, кажется, соревнование, кто больше насобирает.