Я тебе не друг (СИ) - Высоцкая Мария Николаевна "Весна" - Страница 7

— Ясно.

Клим поднимается на ноги и выходит из комнаты. Вид у него очень недовольный. Слышу, как в прихожей шуршит его куртка для бега, а после раздается громкий хлопок дверью. Ушел.

Вытягиваюсь на кровати и накрываюсь одеялом с головой.

Ужасное утро.

После обеда я все же попадаю домой. Выслушиваю от родителей затянувшиеся нотации. Они недовольны моим поведением, а самое главное, в шоке, что я ночевала у Клима. Они вообще его недолюбливают. Потому что никто и никогда не знает, что от него ожидать.

Прячусь в своей комнате. Никого не хочу видеть. В сотый раз открываю сообщение, что прислала Катя, и смотрю на Витю. Он просто пожирает ту девку.

Стираю слезу и бросаю телефон на пол. Хватит. Я больше не буду по нему страдать. Ни за что, никогда.

Правда, моим обещаниям не суждено сбыться. Виктор приходит к нам на ужин. Дарит мне огромный букет алых роз и ведет себя очень галантно. Впрочем, так всегда. Он всегда выглядит и говорит идеально.

— Ты прекрасно выглядишь, Луиза, — делает комплимент, на который я не реагирую.

Папа же постоянно перетягивает все внимание собравшихся на меня. Без умолку говорит о том, как я талантлива, умна… и могу стать отличной женой.

На последних его словах вскидываю взгляд. Женой? Хочу переспросить вслух, но не решаюсь.

После ужина отец еще очень долго говорит о чем-то с Виктором в своем кабинете.

Я же помогаю убрать со стола и ухожу в сад. Забираюсь на веревочные качели и отталкиваюсь от земли ногами. Мама выходит почти следом. Она направляется ко мне, накинув на плечи шаль.

— Надень пальто, Луиза, замерзнешь. Вечера уже слишком холодные.

— Я вышла ненадолго.

— Ладно. Нам с тобой нужно поговорить, милая.

— О чем?

— Я заметила, как ты напряглась, когда папа сказал, что ты будешь хорошей женой.

— Просто не поняла, к чему он это.

— Луиза, тебе скоро восемнадцать, и…

— Что? — поправляю волосы, которые разметались по плечам.

— У нас с Мельниковыми очень тесные отношения. Бизнес. И было бы хорошо объединить это не только дружескими отношениями.

— О чем ты, мама? — затаиваю дыхание и даже перестаю раскачиваться.

— Ты только не руби с плеча. Ладно?

— Мама! — психую и уже очень хочу услышать, что они придумали.

— Если ты выйдешь замуж за Виктора…

Я начинаю громко хохотать.

— Мамочка, и кто ж меня за него позовет? — цокаю языком.

— Виктор. Сам. Когда тебе исполнится восемнадцать.

— Это же через полтора месяца.

— Да. Это фиктивный брак, но…

— Ладно, — киваю, — хорошо.

— Вот так просто? Я думала, у тебя любовь с Климом.

— Мы просто друзья. Я очень боялась тебе сознаться, но… мне очень нравится Витя. Я его когда Когда я его первый раз увидела…

Мама поджимает губы. Кажется, несмотря на обстоятельства, мое признание ей не очень нравится.

— У тебя была с ним близость?

— Что? Нет, — морщу нос. — Он ко мне даже не подходит.

— Потому что приличный человек, — на выдохе заключает мать. — Я пойду, оставлю вас наедине. Поговорите.

Мама идет к дому. В глаза сразу бросается фигура Виктора, они с мамой пересекаются на полпути.

Когда Виктор оказывается рядом, внутри меня образуется неимоверное количество смущения. Я мнусь и не знаю, о чем с ним говорить. Все это выглядит странно.

— Как я понимаю, тебе уже сказали, — убирает руки в карманы брюк.

— Да, почему-то вспомнили сказки, там браки принцесс тоже заключали родители.

— Потому что это было и есть разумно.

Виктор передергивает плечами и улыбается мне своей шикарной улыбкой.

— Я поеду. Увидимся позже, и да, это тебе.

Он указывает на ворота, в которые охрана вносит несколько десятков корзин с цветами.

Прижимаю пальцы к губам, чтобы сдержать крик радости.

Полночи я валяюсь на кровати без сна. Никак не могу поверить в то, что все происходящее реально. Пусть этот брак будет фиктивным, но это же шанс. Шанс понравиться ему Вите по-настоящему. С этой мыслью я проваливаюсь в сон лишь под утро, за пару часов до будильника.

В универе хожу сонной, но сверкающей, как хрустальная ваза на солнышке. Меня переполняют эмоции.

Юлька что-то без умолку мне рассказывает, а я витаю в облаках. Одногруппница дуется из-за моего безучастия буквально на долю секунды от моего безучастия, но почти сразу продолжает тарахтеть. На самом деле ей неважно, вникаю я или нет. Она просто от природы очень болтливая.

— Ой, там Вяземский, что ли?

На этих ее словах вскидываю голову. Пристальным взглядом прохожусь по столовой и замечаю Клима. Он с Рябиной сидит через пару столов от нас.

— Лу, познакомь, а?!

— С кем? — не сразу соображаю, о чем она. Это ж для меня он друг, а для нее и еще кучи девчонок — предмет воздыхания.

— Ладно, пойдем.

Юлька торопливо подкрашивает губы, взбивает свои кудрявые светлые волосы и поднимается со стула.

Мы пересекаем расстояние, что разделяет наши столы, держась за руки. Юлька сама за меня ухватилась.

— Привет, что это вы тут в одиночестве? — выдвигаю для себя стул и медленно на него опускаюсь. Юля делает то же самое. — Кстати, познакомьтесь, это Юля.

Рябина улыбается, сканируя Юльку взглядом, а вот Клим даже не смотрит в ее сторону.

— Так, Сава, погнали уже, — говорит довольно резко.

— Ага, — Рябинин подхватывает свою толстовку и накидывает на широкие плечи.

— Вы куда? — искренне теряюсь. Клим со мной даже не поздоровался. Снова обиделся?

— Дела у нас, Лулуха, — веселится Рябина, и они вместе выходят из столовой.

— Я смотрю, не такая уж у вас и дружба, — Юлька закатывает глаза, — а разговоров то в универе, типа Клим завел себе подружку и даже ее не трахает. Видимо, твоя строптивость его достала.

— Что? — моя нижняя челюсть тяжелеет с каждым сказанным ею словом.

— Мне пора.

Юля поднимается и грациозной походкой вышагивает в рекреацию.

Еще пару минут сижу за пустым столом. Допиваю свой чай и забиваю на последнюю пару, еду домой. Настроение становится паршивым. Хочется плакать.

Что я, собственно, и делаю. Забираюсь под теплый плед, включаю сериал и рыдаю. Громко, затыкая рот подушкой.

Вечером нас с родителями приглашают к Мельниковым. Там очередной прием. Толпа людей, красивая музыка и вкусная еда. По гостиной шныряют обезличенные официанты, мужчины говорят о делах, а женщины сплетничают.

Клима здесь нет. Хотя он редко заглядывает на эти мероприятия.

Поболтавшись по дому, поднимаюсь наверх и слышу голоса. Это не Не в моем характере подслушивать. Но знакомые интонации притягивают к себе как магнитом.

Останавливаюсь у двери, она ведет к огромному балконному помещению. Прилипаю спиной к стене, отчетливо слышу все, что происходит по ту сторону приоткрытой стеклянной двери.

— …ты же знаешь, все эти целки, от них одни проблемы, — Витин голос звучит с насмешкой, и я зажимаю рот ладонью, чтобы не выдать своего присутствия.

— О, тут я тебя поддерживаю. Опытные девочки — вот где все удовольствие.

Второй голос не кажется мне знакомым. Отступаю. Становится не по себе. А вдруг они говорили обо мне? Что, если я противна Вите своей неопытностью или…

Нет, не хочу сейчас об этом думать. Сбегаю вниз и иду на кухню. Прошу стакан воды и делаю несколько жадных глотков, стирая выступившие из глаз слезы.

Клим.

Полтора месяца полного забвения. Подкидываю волейбольный мяч, лежа на кровати, он резво ударяется о потолок и довольно быстро возвращается мне в руки.

Девяносто дней полного отказа от единственного вштыривающего наркотика. От нее.

Никаких встреч, бесед и задушевных разговоров. Ничего. Привет-пока.

Стук в дверь выводит из равновесия. Раздражает. Закрываю глаза и слышу, как дверь в спальню распахивается. По терпкому и довольно резкому запаху духов понимаю, что это мама.