Ледания и великий поход за шрампитулями (СИ) - Оса Яна - Страница 23

Толковым называется словарь, который описывает значение слова и фразеологизмы, то есть устойчивые обороты или идиомы.

Наш куратор был виртуозным составителем этих самых фразеологизмов.

Штормус бил ими не в бровь, а в глаз, и на третий день наших занятий, глубоко за полночь, немного придя в себя, я села записывать в дневник словарь, который следовало заучить на память. Помнится был когда-то смешной старый фильм, когда почтенного директора детского сада, уговорили сыграть роль сбежавшего преступника.

Когда они ехали в поезде, ему устроили экзамен на знание жаргона.

— Убегать.

— Канать. Обрываться.

— Правильно. Говорить неправду.

— Фуфло толкать.

— Хорошо.

— Тики-так.

— Пивная.

— Тошниловка.

— Ограбление.

— Гоп-стоп.

— Нехороший человек.

— Редиска.

— Хороший человек.

— Забыл…

Вот чтоб не забывать, по какому поводу наш куратор произносит то или иное выражение я и сижу сейчас, записывая, все что помню.

Ищем второе дыхание — прибавить ходу.

Бросаем какашки — бежим сломя голову. Правда в первый раз он выдал более грубую форму этого выражения, но потом преобразовал в более приятное женскому слуху. Хотя я точно слышала, что он бубнил под нос о необходимости держать самые острые предметы речи глубоко в себе.

Необходимость держать, подчас вводила его в состояние красного рака, когда он пытался облечь свои фразеологизмы в политкорректные идиомы, и в конце концов таки воспользовался шпаргалкой, которую сам себе и написал.

Ищи-свищи — сначала подумай, а потом делай.

Двое из ларца — разбиться по парам.

Кузнечики-переростки — бег с препятствиями.

Плевать я хотел — идите в тир.

Покой нам снится — время припудрить носик или санитарный перерыв.

Я счастливо улыбнулась, это редкое выражение в устах куратора звучало божественной музыкой в нашем женском коллективе. Хотя и у мужчин оно вызывало соответствующее ускорение и желание скрыться за соответствующими дверями.

Я прдолжила писать:

Свали в кювет — измени направление.

Летите птички — дамы вперед.

Я почесала ручкой кончик носа и вспомнила сегодняшнее качающееся бревно над вонючей ямой с жижей зеленого цвета. Хоть лети, хоть не лети, а птичками мы все после не выглядели. Мы выглядели свиньями, и это еще было самым приличным выражением, которыми воодушевлял нас Штормиус по пути в раздевалку.

Да, надо бы взять книгу по фауне Галактики, потому что некоторых из озвученных ним животных я никогда не видела и учитывая катастрофическое состояние внешнего вида, хотела бы взглянуть на них. А может и по флоре. На всякий случай. Может чего полезного насмотрю, а то пополнять запасы в сумке негде пока, а расходуются они со страшной скоростью.

А то встречусь с как его — фтурьфоногом и даже не узнаю, что это он. И мне дико интересно, как выглядит писюцель. Думаю, что надо спросить Скорпа, — он несколько напрягся, когда его с ним сравнили.

Он вылитый гном. Только с меня ростом. А вот хвост — это механический агрегат, крепящийся к копчику и соединяющийся с нервной системой. Я правда не поняла всех нюансов, но он хотябы объяснил в чем дело, когда я не увидела хвоста на первом занятии.

И еще мне было безумно интересно, как ёкаи умудрялся скакать на своих копытах по этому мокрому бревну и ни разу не свалиться.

Я захлопнула блокнот и засунула под подушку. Радовало во всем этом то, что нам выделили персональные комнаты, маленькие, чем-то похожие на кельи монахов, но тем не менее не требующие социализации с подселением в личностное пространство.

И еще — оказалось, что отец Трампина сказал правду, то, что наш шрампитуль выбрал к себе в напарники сразу двоих было очень редким явлением. И перед тем, как перейти на курс работы в команде, нам предстояло сдать еще один тест. Возможно, трансформонт в связи с молодостью не смог сделать выбор. И нас выбросят на неделю полевых учений. А после дадут ему возможность определиться.

Я скрестила пальцы на обеих руках. Перспектива остаться на бумажной работе в Межзвездном корпусе больше пугала, чем радовала. Уж слишком невероятным был мир, к которому нас готовили.

Как там сказал куратор — команда из троих в истории корпуса встречалась дважды. И один раз в состав группы вошло сразу четверо. Просто трансформонтом в том случае был огненный дракон. А его напарниками — человек, оборотень и енотеус.

Вот хоть бери и ищи, где раздобыть растягиватель суток или все же растяжитель, вообще голова не варит — удлинитель суток. Спать осталось всего пять часов, а я никак не могу записать все, что кружится гудящим хороводом перед глазами и в голове.

— Структурировать и анализировать, — перекривила куратора, — ага сейчас. У нас пока никакой системы и структуры — бежим стадом, пытаясь не отстать и не быть затоптанным остальными, слушаем историю корпуса, молясь на короткие паузы в сплошной физической подготовке, которую Штормиус называет исследованием верхнего порога индивидуумов. Ага, еще одно выражение — растянем ваше эго — это значит он опять приготовил какой-то тест, заставив прыгнуть выше головы.

Всё самое интересное начинается с прыжка — с прыжка в неизвестность. Бояться неизвестности — значит, отказывать себе во всем новом и необычном. Может он и прав. Что заставляет нас прыгать через не могу, и я все?

Поднял свой зад и тащи туда — это не дает никакой гарантии, что туда — конечная точка.

Он вырабатывает в нас зачатки беспрекословного подчинения или способность выполнять команду на автоматизме, потому что в условиях миссии это может спасти не только твою задницу. Но и тех, кто с тобой в связке.

Не так уж много у меня возможностей, я снова открыла флакончик с тонизирующим составом и капнула три капли в стакан с водой.

Завтра опять в бой, и нужно выглядеть так, как будто ты вернулась с отпуска на побережье.

Крем что ли сделать, от ломоты в коленях. И в спине. И в плечах. Мне кажется, или у меня болит даже мизинчик?

— Ну, за королеву, то есть за меня, — чокнулась со своим отражением в зеркале и упала на матрас.

И отключилась, как только голова коснулась подушки.

Анатомию в медицинском институте начинают преподавать на первом курсе. Три семестра студенты зубрят названия на латыни и ищут выученное в препарируемых трупах. Именно тогда напрочь отбивается чувство брезгливости у будущих медиков.

Какой врач может быть без знания анатомии, поэтому к изучению предмета относятся серьезно. В конце первого курса дифференциальный зачет с оценкой, влияющей на стипендию, а еще через полгода экзамен, не сдав который, в мое время можно было легко расстаться с институтом.

Поэтому команды куратора я пропускала сквозь линзу медицинского опыта и идеального знания анатомии. Что подчас ставило меня перед дилеммой, выполнять буквально или поискать другой смысл, учитывая то, что Штормиус усиленно работал над собой и трансформировал команды на понятный штатским язык с минимальными намеками на половую принадлежность.

Он получил разнос из-за сисек, кто-то из наших впечатлительных пожаловался, не иначе.

Теперь команда «не вижу сисек», требующая резвого построения в одну линию по росту звучала «по коттеджам». Видимо он решил даже не упоминать грудь, а то мало ли, еще обидятся.

Почему по коттеджам, даже не знаю, хотя моя фантазия сразу же нарисовала американскую мечту — милый сердцу домик в ряду таких же идеальных. Точно, тут же осенило догадкой, в ряд как коттеджи.

Но верхом его изобретательности стал «Смотри в корень». Какую уж он усмотрел в том корне ассоциацию, я даже не берусь предположить, но он откопал где-то перевод этого корня, и когда я услышала, как он орет по латыни название мужского репродуктивного органа, выпала в осадок. Особенно в контексте того, что орал он это нашей блондинке, которая была каким-то навороченным программистом — хакером и отличалась от всех нас сидячим образом жизни и не любовью к людям. В смысле — идеальным считала собственную квартиру и заказ всего через глобальную сеть, с бесплатной доставкой под дверь.