Отшельник (СИ) - Шкенев Сергей Николаевич - Страница 4
- Предыдущая
- 4/55
- Следующая
Погасли стопари впередистоящего автобуса и Кукушкин, затушив сигарету в карманной пепельнице, запрыгнул в машину.
— Едем дальше?
— Твои бы слова, да богу в уши, — откликнулась Полина Дмитриевна. — Сейчас опять встанем.
— Ползти будем, но без остановок, — возразил Вадим. — Навигатор показывает… Кстати, дядя Андрей, я тебе классный спутниковый навигатор купил.
— Зачем он мне?
— Чтобы в лесу не заблудиться.
— Я не собираюсь блуждать по лесам.
— Но ружьё взял?
— Не оставлять же его квартирантам?
— Вот и я про то! Охотники, они народ азартный, забредёшь чёрт знает куда, а вернёшься по навигатору. Спасибо ещё скажешь.
— Когда пригодится, тогда и скажу.
— Договорились, — кивнул Кукушкин.
Племянник не зря отличался пунктуальностью — как он и обещал, к Гороховцу подъехали ещё в темноте, а когда свернули с дороги, ведущей к Нижегородской области, и упёрлись в покосившийся указатель с почти незаметными буквами, уже вставало солнце. Правда, Кукушкин своей точностью остался недоволен.
— Нам ещё до грунтовки час пились.
— Ты же про шесть километров говорил, — удивился Андрей Михайлович. — Со скоростью пешехода собираешься ехать?
— По-другому здесь нельзя, — пожал плечами Вадим и надавил на газ.
Совсем чуть-чуть надавил, но этого оказалась достаточно, чтобы новенькая Ауди клюнула носом в ямку и проскрежетала защитой картера по асфальтовой кочке.
— Мать… — коротко прокомментировал Самарин. — Как здесь вообще ездят?
— На моей Ниве пролезешь без проблем, — заверила Полина Дмитриевна. — Не забирать же её в Москву? Да и права у меня забрали.
— За что?
— Потому что козлы!
Кукушкин засмеялся и объяснил:
— Не обменивают. Не верят, что это её права.
— Паспорт бы показала.
— Я показывала, — вздохнула Полина Дмитриевна. — Только там фотография двадцатилетней давности, и они тем более не поверили. Разве не козлы?
— А от пенсионного фонда она вообще скрывается, — опять засмеялся Вадим.
— Скрываюсь, — не стала отнекиваться бабушка Поля. — Там вообще одни ублюдки, которых давно заждались петля и стенка.
— Репрессии нужны?
— Нужны, но при нашей власти все патроны и верёвки разворовали. Сталина на них нет!
Самарин не дал втянуть себя в политическую дискуссию, потому что по личному опыту знал — ничем хорошим они не заканчиваются. Обязательно все разругаются вдрызг, даже если придерживаются более-менее похожих взглядов. Да и как можно говорить о чём-то, если мысли заняты лишь одним — только бы лакированная немецкая драндулетка не развалилась на суровых русских дорогах.
Однако Полина Дмитриевна не успокоилась и продолжила ругать нынешнюю власть, но уже вполголоса, а потом торжествующим тоном объявила:
— А в гробу я видела этих гаишников! И в деревне они мне не указ.
Кукушкин посмотрел на бабушку в зеркало заднего вида, и уточнил:
— Хочешь сама за руль?
— На твой лайбе не поеду, не люблю автоматические коробки. Прогуляюсь за Нивой, а вы с Андреем меня подождёте.
— Дойдём, — попробовал возразить Самарин.
— С сумками и рюкзаками дойдёшь? Ты же упадёшь на первом же километре, — засмеялась Полина Дмитриевна, и злорадно добавила. — Пенёк старый.
Ревущая прогоревшим глушителем Нива отчаянно заскрипела стертыми тормозными колодками, как бы намекая, что слова Вадима о капитальном ремонте не совсем соответствовали действительности. И ещё она юзом развернулась по мокрой от росы траве на лысых покрышках.
Кукушкин в ответ на вопросительный взгляд сделал удивлённое лицо:
— Три года назад всё было в норме.
— Она и сейчас как новенькая! — похвалила машину Полина Дмитриева и заглушила двигатель. — Приехали.
Андрей Михайлович еле слышно матерясь и громко похрустывая суставами выбрался с заднего сиденья, с трудом разогнулся, и осмотрелся.
— А неплохо, в самом деле.
Единственная улица Любимовки упиралась в старицу Клязьмы, и огороженный слегка покосившимся забором из потемневшего горбыля участок Полины Дмитриевны был последним справа, выходя восточной границей на самый берег. Над забором выглядывала знакомая по фотографиям шиферная крыша, кое-где украшенная зелёными клочками мха. На воротах висел ржавый замок, помнивший ещё русско-турецкую войну.
— Открывай, ты теперь здесь хозяин, — Полина Дмитриевна протянула Самарину внушительного размера ключ. — Кошку бы запустить в первую очередь, но чего нет, того нет. Потом Вадим пару штук привезёт.
Андрей Михайлович представил себя в компании двух кошек и вздрогнул:
— Лучше черепаху, она линять не будет.
От ворот к крыльцу вела вымощенная дубовыми кругляшами дорожка, достаточная для проезда машины. Интересно, сколько же времени потрачено на распил этих деревяшек? И ещё они явно выварены в олифе от сырости и гнили. Колоссальный труд!
— Нравится? — Полина Дмитриевна притопнула ногой. — Те самые бомжи и сделали?
— Дорого обошлось?
— От денег отказались. Отдала два пилы, топор, восемь кило соли и ящик ржавых гвоздей. И знаешь, Андрей, рожи у них были такие, будто они развели меня как последнюю лохушку.
— Хм… слова у тебя какие…
— А что, чай телевизер смотрю.
Деревянная дорожка заканчивалась большой площадкой перед крыльцом, и уже от неё, огибая клумбы и буйные кусты малины, шли тропинки из таких же кругляшей к бане, к сараю, к огромной поленнице, и тянулись за дом в сторону огорода. Но на огород Самарин не пошёл.
На двери дома был замок уже вполне современного вида, а рядом на гвоздике висел ключ. И зачем тогда запирать?
— Один остался, остальные потеряла, — пояснила Полина Дмитриевна. — А замок нужен, чтобы все видели, что хозяев дома нет.
— Забор же и ворота.
— Это со стороны улицы, на задах их нет.
— Охренеть.
— Да ладно, здесь не воруют. Можно просто палочку в проушины воткнуть, но когда надолго уезжаешь, то лучше замок.
— А кому тут видеть, если деревня пустая?
— Летом приезжают. Недели через две, как клубника поспевать начнёт, сам и увидишь. Так-то да, никто не живёт, но официально человек десять прописаны.
— Нахрена?
— Чтоб электричество не обрезали.
— Понятно, — Андрей Михайлович снял замок и повесил его на тот же гвоздик не вынимая ключ. — Запомните этот момент, товарищи! Михалыч делает первый шаг в неизведанное!
Глава 2
Глава 2
Первую ночь на новом месте Андрей Михайлович провёл без сна. В принципе, она ещё не закончилась, но дом невелик, всего две комнаты и кухня с прихожей, но на соседнем диване мощно храпит умаявшийся за день Вадим. Какой уж тут сон. Племянник до позднего вечера пытался настроить более-менее приличный интернет, несколько раз залезал на крышу и поворачивал антенную мачту, громко матеря глушащие сигнал деревья. При его габаритах и весе — почти подвиг.
Мысли тоже не давали уснуть. После выхода на пенсию Самарин уже привык к стабильности, и поначалу кажущееся правильным решение остаться в деревне стало вдруг выглядеть бредовым, поспешным и скоропалительным. Вот чем здесь ему заниматься? Картошку сажать уже поздно, да и не лежит душа к сельскому хозяйству, самогоноварение не по нынешнему здоровью. Тупо пялиться в сериалы на ноутбуке? И так изо дня в день, пока однажды… Сколько тех дней осталось? Или месяцев? Или лет?
Нашарил на прикроватной тумбочке пачку сигарет с зажигалкой, отбросил одеяло… Где-то рядом на коврике тапочки должны быть.
От скрипа пружин древнего матраса проснулся Вадим:
— Ты куда?
— Не спится что-то, пойду на свежем воздухе посижу.
— Комары сожрут нахер.
— Я быстро.
Быстро не получилось. Сначала Самарин покурил сидя на ступеньках, потом решил прогуляться по деревянным ступенькам, а там ноги сами принесли его к выходящим на старицу воротам. Не ходить же по единственной деревенской улице в синих сатиновых трусах и растянутой майке? Если и правда кто-то приехал и сейчас страдает бессонницей у окошка? Голые тощие ноги — не лучший пейзаж.
- Предыдущая
- 4/55
- Следующая