Отшельник (СИ) - Шкенев Сергей Николаевич - Страница 37

— Я всё равно её найду!

— Уи, — ответил кто-то за спиной на французском языке. — Уи, уи, уи!

Он резко обернулся, выставив лопату как винтовку со штыком, и почувствовал, как на голове зашевелились волосы. Нет, вовсе не французы это были — по берегу выкопанной капитаном лужи бегали маленькие кабанчики с явным намерением испытать глубину рукотворного водоёма. Милые, красивые и даже забавные на вид зверушки не сулили ничего хорошего — их появление означало скорое появление взрослых зверюг. Капитану по долгу службы как-то приходилось выезжать на место встречи кабана и незадачливого охотника, и, честно говоря, зрелище сапог с торчащими из них остатками ног произвело неприятное впечатление. Кабан в лесу страшнее медведя, особенно если не положил его с первого выстрела, а только ранил. Медведь он умный, и с человеком старается не встречаться, а той свинье всё что угодно в голову взбрести может. Покажется, что малышей обижают, и заказывай сорокоуст. Естественно, можно на дерево залезть и подождать часов десять, пака злопамятная скотина успокоится, но до ближайшего высокого дерева надо ещё успеть добежать. Короче, приплыли, сушите вёсла…

Но жить хотелось, поэтому Виталик попятился на противоположную от поросят сторону лужи, но когда в кустах затрещало что-то массивное, он забыл про осторожность и рванул к ближайшим деревьям. Как забрался наверх, сам не понял, но очень быстро. А выбравшийся из зарослей орешника здоровенный секач проводил беглеца задумчивым взглядом, неодобрительно посмотрел на потерянную розовую тапочку, повелительно хрюкнул, и увёл своё семейство в более спокойные места, подальше от шумных и суетливых двуногих.

— Пронесло, — капитан заставил себя разжать руку, намертво вцепившуюся в шершавую ветку, и размазал по лицу выступивший холодный пот. — Могло быть и хуже.

На всякий случай он решил ещё немного переждать — свиньи хоть и не медведи, но тоже хитрые и вполне могут устроить засаду. Или не могут? Да кто их, тех свиней, знает…

Приблизительно через час руки и ноги окончательно затекли, а вместе с этой проблемой обнаружилась ещё одна — дерево оказалось высоченной сосной, лишённой сучков на первых десяти метрах. Забраться-то забрался, хоть и не помнил как именно, но каким образом спускаться? Кое-что там из ствола торчит, но босой ногой наступить нельзя, острые обломки мигом сделают инвалидом.

На счастье капитана, ещё через час неподалёку проходили две местных бабы с полными коробами грибов. С горем пополам Виталий объяснил им про тяжёлую ситуацию, и в глубине души надеялся, что его правильно поняли.

Надеялся не зря — мужики под предводительством Филина появились очень скоро, и притащили с собой лестницу из длинных жердей с привязанными лыком ступеньками. Тихомиров не стал выяснять, зачем им эта штука в хозяйстве, хотя мысль о привычке к спасению незадачливых попаданцев промелькнула где-то на краю сознания. Но эту мысль капитан отогнал, заметив липкие пятна мёда на деревяшках. Бортники же! Точно, бортники, собирающие дикий мёд. Поэтому нафиг всю болотную руду, и нужно срочно заняться ульевым промышленным пчеловодством, завалить воском и мёдом всю Европу, а железо купить в Швеции.

Филин лишних вопросов не задавал, видно привык к причудам благородного сословия. А что такого? Восхотелось боярину на сосне посидеть, кто же ему может запретить? Однако, как успел заметить Виталик, усмешку в бороде спрятал.

— Чего ты ржёшь? — возмутился капитан.

— Неможливо ржати, господине, — помотал лохматой головой староста. — Комони дороги, а у нас серебра нету.

Ну вот, стандартный ответ. Про что ни спроси, ничего у них нет, а купить не могут из-за хронического отсутствия денег. Но не беда, вот поставит промышленное пчеловодство на широкую ногу, деньги и появятся. А излишки мёда можно не на медовуху пускать, а на медовый самогон. Эксклюзивный и явно дорогой в эти времена продукт. Что-что, а уж самогонный аппарат из подручных материалов способен сделать любой русский человек. Там даже металл не нужен, если примитивную конструкцию соорудить. И продавать продукцию иностранным купцам, чтобы не спаивать простодушное местное население.

— А что, Филин, бывают ли тут иноземные купцы?

Староста в задумчивости почесал бороду:

— Вроде должны быть. Какая же река без купцов? Где река, там они завсегда проплывают. Только у нас серебра нет, чтоб торговать.

— А сами что-нибудь продавать им не пробовали?

— А нечего продавать, — со вздохом ответил Филин. — Мы сюда недавно пришли, только вот построиться успели.

— Откуда пришли? — Виталик вспомнил, что деревенские полуземлянки и в самом деле сложены из свежих ещё сырых брёвен. — Так вы не местные?

— Местные. Самые что ни на есть местные, и место это самим князем Беловодским дадено! А пришли с нижегородских земель, откуда нас татары за фрязинские немчины согнали. Погорельцы мы, стало быть.

Виталик ещё больше запутался в реалиях этого мира. Фрязины, это же итальянцы? И почему они тогда немцы? И откуда взялись в Нижнем Новгороде? С татарами тоже непонятно… их император русскому цезарю Ивану вроде бы союзник, если тот же Филин всё правильно объяснил? Дурдом…

Нет, с этими крестьянами каши не сваришь, нужно выходить в высокие сферы, владеющие полной информацией. Там и знания можно приложить с большей отдачей, и с финансированием проблем не будет.

— А скажи мне, Филин, как вашего князя найти?

— Зачем же его искать? — удивился староста. — Князь Андрей Михайлович мне строго наказал к вечеру тебя к нему и привести.

— Какой Андрей Михайлович?

— Знамо дело какой! Андрей Михайлович Самарин, князь Беловодский. Али позабыл, с кем вечор крепкие меды распивал?

— Мать…

Отмытый в бане капитан Тихомиров пил крепкий горячий чай, и с нескрываемым опасением поглядывал на бутылку с вишнёвой наливкой. Экскурсия в прошлое не прошла для участкового бесследно — опухшее от комариных укусов лицо говорило само за себя. И ещё его разбирала нешуточная обида, из-за чего он придерживался сухого и официального стиля общения.

— Андрей Михайлович, я могу принять во внимание ваше искромётное чувство юмора, но неужели нельзя было просто рассказать? Учёные сначала на мышах и кроликах тренируются, а вы сразу с человека начали.

— Виталик, — Самарин с трудом сдерживал усмешку. — Ну вот сказал бы я, и дальше что?

— Мы бы обдумали и разработали стратегию.

— Стратегию, говоришь? Вот вроде умный человек, а если приглядеться, так вовсе наоборот. Нечего там стратегически планировать. Мешать не нужно, остальное они сами сделают. Если только помочь немного.

— Я и хотел помочь! — капитан немного разгорячился. — А вы, Андрей Михайлович, сразу начали вставлять палки в колёса!

— Да? — удивился Самарин. — Я что, мешал тебе в грязи купаться, или от кабанов на ёлке прятаться?

— Это сосна была.

— Без разницы. Ты, Виталик, целый день провёл в прошлом и ни хрена не сделал полезного, если не считать кормление блох. А вот представь такую ситуацию — информация о переходе в другой мир получает широкую известность, и туда толпами ломятся восторженные долбодятлы. Что будет?

— Но на государственном уровне… — задумчиво предположил Тихомиров. — И вообще, мы могли бы подтолкнуть прогресс.

— Мы, это кто? И какой в задницу прогресс? Виталик, если ты помнишь, Любимовка всего в трёх сотнях километров от Москвы.

— И что?

— Да я что-то не вижу чьего-либо желания тут прогрессорствовать, кроме моего собственного. Дорог нет, газопровода нет, телефон работает через пень-колоду. Живём в лесу, молимся колесу…

— Но мы могли бы заинтересовать…

— Вот! — Самарин назидательно ткнул пальцем в потолок. — Ключевое слово!

— Какое?

— Сам знаешь какое. А мне эта заинтересованность никуда не впёрлась, если сказать прилично. Неприличные слова мы потом скажем.

— А ещё на государственном уровне можно организовать поставки вооружения! — выдал очередную идею капитан. — Даже две тысячи автоматов Калашникова сделают русскую армию непобедимой. Мы этих крымчаков на ноль помножим!