Сон на золе (СИ) - Моррисон Марк - Страница 14

Нашли инструменты, брошенные каким–то ремонтником, с помощью них вскрыли несколько мелких складских боксов. Но все без толку. На дверях, увы, содержимое не писали, поэтому найденные мебель, люстры и кухонная утварь очень быстро отбили желание продолжать поиски. К тому же это занятие создавало много шума и привлекало ненужное внимание.

Непрекращающиеся попытки выбраться из Садового района тоже пока оставались без результата. Вездесущие завалы полностью перекрыли центральную часть города. Пару раз обвал происходил прямо над головами бойцов, только на уровень или два выше. Как раз там, где набивались, словно шпроты в банке, жители города. В такие моменты вопли и крики ужаса были настолько громкими, что разносились по подземным улицам не меньше, чем на километр. Серпу не хотелось даже думать, сколько человек погибает при каждом таком обрушении.

Сослуживцы пытались найти путь через восточное или северо–западное направление, но вариантов было слишком много, и каждый из них рано или поздно закачивался тупиком. Соболь заявил, что чувствует себя мышью, которую посадили в лабиринт и пообещали большой кусок сыра. Только забыли предупредить, что прохода к сыру нет. Однако Серп все еще верил, что дорога есть. Оставалось ее найти. Все могло стать гораздо проще, добудь они маски химзащиты. Но получить их можно было лишь с большим риском для жизни. Выходил замкнутый круг.

Терпение офицера постепенно заканчивалось, он уже был в шаге от того, чтобы прибегнуть к радикальным мерам. Но жизнь распорядилась иначе. Или вернее сказать нежизнь?

Небеса обрушили на землю приговор, давший начало новому миру.

Невероятное сочетание удачи и взвешенных действий — вот что позволило отряду Серпа пережить первые часы после Импульса. Шокированные и дезориентированные обрушившимися на них олицетворением смерти и пришедшим следом Оазисом, бойцы вообще не понимали, что происходит. Как и люди вокруг. Сверху надвигалась нарастающая волна криков и звериного рева. Звук был такой силы, что проникал сквозь бетонные перекрытия этажей.

Но воинская выучка работала в любой ситуации. Солдаты, не успев толком прийти в себя, рванули к ближайшей из уцелевших лестниц. И даже так их едва не снесло потоком народа, ломящегося вниз. Что бы не происходило на первых этажах, это было страшнее всего, что успели пережить жители Заповедного за последние дни. Паника ослепляла людей, лишала их воли, заставляя бежать, толкать друг друга, получать раны и ломать ноги. Тем, кто падал, уже не давали подняться, затаптывая насмерть. А еще каждый второй орал по чем зря. Искренне, от всей души. Такой ужас, застывший на лицах людей, Серпу видеть еще не доводилось. И очень скоро он понял почему.

Вовремя выскользнуть из человеческой лавины оказалось едва ли не сложнее, чем влиться в нее. Пятый этаж — это максимум, который бойцы могли себе позволить, памятуя о губительном воздухе на нижних уровнях. Помчавшись со всех ног, по центральной улице, они были не единственные, кто выбрал этот путь. Люди бежали впереди и позади, и их было довольно много. Слишком много!

— В проулок, — крикнул Серп, указав на узкий коридор.

Но перед тем, как самому туда вбежать, офицер оглянулся на широкую лестницу. И то, что он успел там увидеть, поставило все по своим местам. Несколько человек возились на земле, перемазанные кровью. А еще один, на вид тощий лысеющий мужчина, прямо на глазах у Серпа запрыгнул на спину оступившемуся пареньку. Повалив жертву на землю, игнорируя визг ужаса, лысый с аппетитом вгрызся парню в шею, вырвав зубами добротный шмат мяса.

— Да ну нахер! — охнул офицер, догоняя бойцов. Серп ощутил волну холодного ужаса, прокатившуюся от затылка к желудку. И преодолеть ее получилось не сразу, даже со всем боевым опытом за спиной. — Парни, ищите где можно схорониться. Быстро!

Все уже успели порядком вымотаться, особенно Вермут. Скоростные спринты были явно не по его части. Но приказ выполнили все как один, замедлив бег и вглядываясь по сторонам. Вот тут как раз сыграла свою роль удача. Неизвестно чья она была, но разделили солдаты ее поровну.

Соболь заметил, что в тупичке одного из ответвляющихся проулков сидели парень с девушкой. Причем первый в этот момент каким–то образом сумел открыть автоматические двери. Не раздумывая, мужчина рванул к ним, причем настолько прибавил хода, что позавидовали бы многие олимпийские легкоатлеты. Как не пытался паренек закрыть за собой двери, но он не успел. Солдат легко откинул его вглубь помещения, и замер с занесенной над панелью рукой. Остальные подоспели спустя несколько секунд.

Едва замыкающий отряд Серп переступил порог, Соболь хлопнул ладонью по панели и тут же поспешил ее заблокировать, чтобы снаружи дверь нельзя было просто так открыть. Но за секунду до того, как стальная перегородка с шипение закрылась, офицер успел еще раз оглянуться. Он слышал, что сзади за ними кто–то бежит, но только сейчас увидел, что это не очередной каннибал, а обычные перепуганные люди. Хотя, почем ему знать? Но факт остается фактом — только что преследователей лишили призрачной надежды на спасение.

В дверь со всей силы забарабанили кулаками. Целый поток ругани лился вперемешку с мольбами и угрозами. Соболь вопросительно глянул на командира. Серпу пришлось сделать над собой большое усилие, чтобы отрицательно покачать головой. Скрипя зубами и до боли сжимая кулаки, он отлично понимал, что поступок недостоин русского офицера. Но был ли у него выбор? Ведь с той стороны уже четко слышались рев и гортанный клекот.

Следующие несколько минут Серп предпочел бы и вовсе забыть. Вой панического ужаса, крики боли, вопли агонии, и звуки разрываемой плоти. А потом чавканье и хруст. Боже, до чего же мерзко было это слышать! Притом сами солдаты вели себя так тихо, что едва ли не забыли, как дышать. И каждого из них мутило по–своему. Пыж скривившись сидел по–турецки и нервно покачивался, а Соболь элементарно заткнул себе уши. Старина Вермут стоически боролся с накатывающими рвотными позывами, прикрыв рот тыльной стороной ладони. Сам же офицер сложил руки на затылке, потому как волосы там все время пытались стать дыбом из–за пробегавших по позвоночнику холодных волн. Наконец, не выдержав, Серп приказал ИскИну включить «белый шум», и на время перестал слышать окружающий мир.

Тяжело сказать, сколько времени они вот так просидели, но в какой–то момент Вермут похлопал командира по плечу, привлекая внимание. Отключив помехи, офицер вдруг понял, что за дверью все стихло. Да, рев и крики продолжали доноситься со всех сторон, проникая даже сквозь стены, но прямо под стальной перегородкой стояла тишина. Возможно твари ушли, а может быть просто затаились. Проверять желания не было.

Широкоплечий боец указал на противоположную сторону помещения, где метрах в семи от них сидели парень и девушка. Серп едва сдержался, чтоб не хлопнуть себя по лбу. Совсем забыл про этих двоих! Если подумать, то он забыл вообще обо всем на свете.

— Так, слушай мою команду, — прошептал командир, но все–равно вздрогнул от звука своего голоса. В царящей тишине даже шепот казался слишком громким. — Пыж, отвали от детей и дуй сюда.

— Да больно они мне нужны, — пробурчал пытавшийся наладить контакт коротышка, но послушно подошел к офицеру.

— Доставайте найденные фонари: авариек тут всего пару штук, толком не разглядеть ничего. Пыж, бери Соболя и большой фонарь, обследуйте помещение, изучите в каких условиях мы оказались и что можно использовать. Но яркость на минимум. Дверь должна закрываться плотно, а там пес ее знает, вдруг щель где–то. Засветимся — и крышка.

Солдаты тут же приступили к выполнению поставленной задачи, осматривая стены и полки с различным инвентарем. Тем временем Серп взял маленький фонарик в виде брелока.

— Вермут, давай со мной. Постоишь грозной фигурой за спиной, в качестве убедительного аргумента. Только не делай чересчур страшную рожу.

Подойдя поближе к парню с девушкой, офицер сел на пол в паре метров от них и включил фонарик на минимальное освещение, рассматривая пару. Юноше было лет шестнадцать, не больше. Белая рубашка и черные штаны казались слишком ухоженными для того, кто провел четверо суток, как крыса в развалинах. На носу его сидели крупные очки, скорее всего технологические. Серпу случалось видеть подобные гаджеты у технарей в части. Что касается девчонки, то она была плюс–минус того же возраста. Выкрашена в черный и, кажется, синий цвета. Обилие пирсинга в ушах и остатки мрачного макияжа не двояко намекали на ее неформальные увлечения. У обоих за плечами висели одинаковые рюкзаки цвета хаки.