Подари мне огня (СИ) - Анишкина Зоя - Страница 31

— Да? Что такое? Это кто?

Кирилл обиженно захныкал сзади.

— Маша, это Мира. Добрый вечер. Не отвлекаю? Я хотела узнать, как там дела у нас.

Вечер? Уже вечер? Сколько же я проспала?

— А! Мирослава, все… — я запнулась, судорожно вспоминая, о чем речь. — В общем, наверное, это не телефонный разговор. Нас же могут подслушать?

Браво, Маша. Надо было так про Олега узнавать. Как-то поздновато включился режим спецагента. Тем временем, посоветовавшись с кем-то, Мирослава дала добро на продолжение. Ладненько.

— Это хорошо. В общем, у тебя получилось семь замечательных эмбрионов, они все развивались прекрасно. Но сегодня утром, когда я пришла, они практически все остановились в развитии из-за перенастройки системы. Кто-то нахимичил ночью и все испортил.

Я придала голосу особый тон заговорщика. На том конце телефона возникло ошеломленное молчание. Я поспешила успокоить девушку:

— В общем, я предвидела подобное, так как слишком много всего произошло за вчерашний день, и одну чашку я поместила в другое место с клетками другой клиентки под ее именем. Если все пойдет хорошо, то через неделю у тебя плановый осмотр, и я перенесу тебе твою крошку.

Надеюсь, эта новость ее обрадует. А то мало ли о чем они там договорились с папашей ребенка. Интересно, она в курсе этого? Но сначала пусть займется здоровьем. Особенно после вчерашнего.

— Так что мне срочно надо знать, как твое самочувствие! Сейчас же мне все расскажи и завтра сходи на осмотр в любую клинику с УЗИ. Результаты скинешь мне в соцсеть. Если что-то будет не так, мы заморозим эмбриончик и уйдем в криопротокол.

— Не надо его морозить! У меня все отлично, и я замечательно себя чувствую. Все в силе.

Ого. Да она настроена серьезно! Но надо ее предупредить:

— Сила силой, но учти: у нас с тобой один шанс, и если мне что-то не понравится и ты не будешь готова, перенос отменяется. Я еще лично тебя осмотрю через неделю. И, кстати, никто, кроме тебя и меня, не знает про этот эмбрион. Никто! Поэтому делай расстроенное лицо. Ничего не вышло, у нас ничего не вышло!

Я сказала это голосом из кинофильма. Детство в моей пятой точке вечно. Мы распрощались, и я нажала отбой. Нина Васильевна косилась в мою сторону.

— Машенька, у тебя точно все хорошо? Может, что рассказать мне хочешь?

Я отрицательно покачала головой, чмокнув старую женщину в щеку. Затем поблагодарила и отправила домой.

В тишине Кирилл уселся ко мне на колени, и я обняла его. Вдохнула запах его нежных волос. Они пахли мятой. Такой чудесной, но очень… вонючей мятой.

Меня сразил внезапный приступ тошноты. Я стремглав бросилась в ванную, где просидела минут десять над унитазом под плач ребенка. Выйдя из комнаты, я обняла взволнованного Кирилла. Меня все еще потряхивало. Но чувство тошноты сменилось голодом. Нет: бешеным голодом.

Что за черт? Усталость, тошнота, голод? Я побледнела. Нет, нет, нет! Этого не может быть! Не может?

Хотя, Маша, ты же врач, ясен хрен, может! Олег! Твою ж…

Я бросилась к сумке с лекарствами. Еще со времен маминой беременности там лежал десяток тестов. Она все не могла поверить своему счастью и первую неделю скупала их десятками.

Ну и что, что просрочены. Мне подойдет. Если я права, не дай Бог, конечно, то и вечером результат будет виден. Я пошла в туалет с маленькой пластмассовой штукой в руках.

Намочив ее, я села на унитаз и стала напряженно вглядываться. Линия ползла так медленно! Так медленно и так четко проявляя сначала одну, а затем и вторую полоску.

Я смотрела на нее в оцепенении. Я беременна. Кажется, я беременна. Может, просто тест ошибся?

Через десять минут все пространство в ванной было усеяно полосатыми тестами. Нет, я, конечно, рада, дети — это чудо и счастье. Только вот что мне теперь с этим делать?

В голове мелькнула лишь одна мысль: главное, что я собрала долг.

Словно подхватив ее, вселенная подкинула мне новое испытание. Зазвонил телефон. Номер неизвестен. Я дрожащими пальцами взяла трубку. Знакомый мерзкий голос сообщил:

— Ну что, Мария Сергеевна, вы готовы? Я завтра утром заеду к вам на чаек.

Мое сердце ухнуло куда-то вниз. Может, я наконец-то буду свободна? Но червячок сомнения и женская интуиция подсказывали мне, что все не так просто. Завтрашний день покажет.

В день икс, когда мой друг должен был фактически стать отцом, у меня не было времени ни на что. Его поход в клинику вчера, а потом и разговор с Машей поселил во мне сомнения.

Первый раз в жизни я кого-то ревновал. Ревновал к собственному лучшему другу. Ну не мог я вытерпеть заинтересованный взгляд Макса в ее сторону. Еще эта просьба о сборе информации… Ему других баб, что ли, мало?

Неделька предстояла адская. Пришлось подключиться к сети клиники и мониторить лабораторию пигалицы. На всякий. За будущими детьми шефа будет нужен глаз да глаз.

Еще и с ней повздорили. Да и Макс меня достает. Просит отстать от Маши. И что они все во мне сомневаются? Ну да, я всегда любил женщин. У меня их было много.

Но разве я не могу исправиться? Мне даже смотреть не хочется теперь в сторону других. Потому что передо мной они, а вижу я все равно улыбку и пухлые губки одной вздорной блондинки.

Я вижу ее везде и не хочу отлипать. Чувствую себя клещом, который присосался к юному женскому телу. Да какому телу!

При воспоминании о наших жарких ночах в паху моментально все напрягается. А тут еще и работы выше крыши. Но не могу же я ей заявить: «Маша, мне надо отлучиться на недельку, чтобы мой друг и шеф через тебя Вознесенской ребенка заделал. Проследить надо, чтобы все было тип-топ».

Еще подумает, что я ее использовал. Об этом я размышлял, когда стоял в пробке и набирал Макса. И чего этим дорожникам не работается по ночам?

Маша, Маша… Что же мне с тобой делать? За эти недели я так привык просыпаться и засыпать рядом с ней в этой крохотной квартирке под сопение Кирилла… Странное, новое для меня чувство.

И всякие Эльвиры теперь в сравнении с моей пигалицей действительно казались восковыми барби. Но любовь ли это? Я не врал Максу, когда говорил, что любовь — это чушь собачья.

А еще очень хотелось осадить стерву, которая всю последнюю неделю выносила мне мозг. У меня было много женщин. Ладно: очень много. Но Эльвира неожиданно превзошла всех.

Несколько месяцев после той злосчастной командировки она обходила меня стороной, а потом внезапно осознала, что я ее судьба! Я без понятия, что стало причиной такой смены настроения. И ситуация не радовала.

Точнее, сначала она даже забавляла. Но когда я неделю назад при входе в кабинет обнаружил в нем голую женщину, стало несмешно. Пришлось одеть ее и по-быстрому вытолкать наружу, пока никто не стал свидетелем этого перформанса.

Эльвира обиделась и затаилась. И вот вчера опять! Стоило ей услышать наш разговор — и снова этот голый зад на моем столе. Первый раз в жизни столь аппетитные формы не вызывали у меня ничего, кроме раздражения.

Я торопился домой, точнее, домой к Маше и Кириллу. Но вместо этого меня ждала истерика с признаниями в любви. Докатился. Ну и, естественно, эпичное: «Ты еще пожалеешь». Спорим, она уволится из фирмы в течение пары дней?

Макс меня убьет. Мало того что он уличил меня в связи с Эльвирой после вчерашнего разговора, так еще и взял обещание не трогать Машу на время истории с беременностью.

Ха! Трижды! Уверен, и он свою часть сделки выполнять не собирается. Уже положил глаз на рыжую жену Витюши. А был бы расторопнее, может, и не нужно было бы сейчас заниматься историей с донорством.

Я тяжело вздохнул и забарабанил пальцами по рулю. Примерно через час поток машин наконец схлынул, и я повел автомобиль к клинике. Сегодня буду аккуратным, чтобы не привлечь внимания пигалицы. Я же командировочный!

Я по телефону давал ребятам указания, когда мне позвонил Макс. Он попал в какую-то засаду. Вернее, его рыжая. Я велел ему не дергаться и ждать нас, прекрасно понимая, что мои слова его вряд ли остановят.