Истинная любовь феи (СИ) - Алексеева Ирина Сергеевна - Страница 38

Сердце моё застучало сильнее, и вспомнился привкус его тонких солёных от пота губ, и неведомая сила потянула к нему. Запах пота с лёгким ароматом серы, зелени и цветов пьянил. Я глубоко вдохнула, словно пытаясь втянуть в себя его весь, без остатка, чтобы сохранить внутри навсегда и время от времени вдыхать, словно аромат корицы, апельсинов и старых книг.

— Ты хотела что-то сказать? — спросил он, едва коснувшись дыханием моей щеки, и я обмерла. Приподняла голову в тайной надежде, что он тоже сделает движение навстречу — и застыла, ожидая. Дракон отвернулся. У меня по телу пробежала целая стайка детёнышей сильфов, стало одновременно страшно, стыдно, волнительно, неловко. Но в следующий момент Рэй зашагал по лестнице. От сердца отлегло. Он всего лишь посмотрел под ноги, чтобы не запнуться.

— Чего молчишь? — улыбнулся дракон.

— Не помню, — пролепетала я.

Что за сила тянет меня к нему? Почему я всем телом чувствую, как трепетно должно быть сейчас прижаться к нему, какими сладкими должны быть его губы, как от его объятий меня окунёт в тёплую воду невидимого озера…

Каварелли наставляла меня не перепутать влечение с любовью. Так что же со мной сейчас? Влечение? Или что-то большее?

Мы уже подошли к обеденной. Я поняла это по отдалённому гулу голосов и манящим ароматам.

Всё. Ещё несколько шагов — и Рэй передаст меня умелой волшебнице с крупным бюстом.

— Постой, — прошептала я, отчаянно краснея.

— Что такое? — озабоченно спросил дракон, остановившись возле ниши.

— Мне нужно кое-что проверить, — уже еле слышно выдохнула я.

Дракон выдохнул, огляделся и, сделав шаг в сторону, прижал меня к стене. Верно, он же сначала тащил бочку, теперь меня… должно быть устал.

— В чём дело, Лей? — спросил он, лбом приложившись к стене, от чего я оказалась тесно зажата между ней и его телом. — Тебя надо скорее показать кому-нибудь из магов…

Я чуть подтянулась, по-прежнему держась за его шею, и сделала то, что хотела сделать с самого утра, но так боялась признаться самой себе: коснулась губами его губ. Неловко, просто, совершенно не представляя, как это нужно делать и чего ожидать, но дракон, шумно вдохнув, ещё сильнее прижал меня к стене и перехватил инициативу, поцеловав сильно, страстно, скользнув кончиком языка по моим губам.

Я чуть не задохнулась. Стало жарко и страшно. Запоздало я сообразила, что допускаю ошибку, большую, страшную ошибку! Нельзя подпускать к себе никого до тех пор, пока не буду уверена в своих чувствах, ведь стоит только спутать влечение с любовью — и смерть. Стоит позволить мужчине думать, что ему дозволено чуть больше — и смерть.

Резко уперевшись в грудь дракона ладонями, я заглянула Рэю в глаза.

— Нога болит.

Он тяжело дышал, глаза его были полуприкрыты, а по лбу катился редкими каплями пот. Я провела одной рукой по его шее, потом скользнула пальцами по щеке и, нахмурившись, прошептала:

— Рэй, что с тобой?

— Нет… ничего, — прохрипел он. — Просто устал.

— Рэй…

— Идём к Каравелле. Меня и так убьют за то, что недосмотрел за маленькой стервой.

— Рэй, я же вижу, что с тобой неладно!

Он облизнул губы, и от этого жеста у меня ёкнуло сердце, но в следующее мгновение дракон уверенно пошёл дальше.

— Не думай, что ты сможешь скрывать от меня вечно… что бы ты там ни скрывал! Слышал о фейском чутье?

— Смогу, — упрямо ответил Рэй, спиной толкая дверь в обеденную. — Драконов не так-то просто расколоть. Миссис Каварелли!

Я прикрыла глаза и приготовилась к разносу со стороны наставницы, а щёки всё ещё горели после поцелуя…

Каварелли говорила: будь неприступной.

Каварелли говорила: сделай вид, что тебя занимают совершенно другие вещи, но никак не поиск любви.

Каварелли говорила: заставь их сверкать перед тобой всеми своими достоинствами.

И что я делаю вместо этого?

Сижу на стуле перед выстроившимися избранными и стараюсь не смотреть в глаза ни одному из них, словно они сразу увидят сцену за углом возле обеденной. Стыдно.

Дракон стоял среди прочих в белой рубашке и фраке. Не смотреть на него было очень сложно, ведь впервые он надел что-то отличное от чёрного кожаного камзола с наклёпками, и даже несмотря на хмурое выражение лица, выглядел он при этом просто очаровательно. Даже сидящая рядом Каварелли шепнула мне на ухо что-то на этот счёт, но я не расслышала, слишком глубоко погружённая в свои мысли.

— Нет, я не могу, — сказал вдруг Дортмунд и принялся стягивать с себя фрак. — Я тут вроде как большая шишка, по статусу не положено ходить с подносами и прислуживать гостям! Они бояться меня должны, а не помыкать мной!

— Но-но-но! — строго ответила Каварелли. — Назвался избранным — полезай во фрак!

— Не стоит, — тихо прервала я её. — Пусть. Он прав.

— Опять он нечестно играет, — заметил Уэйн. — Почему мы должны этим заниматься, а он — нет?

— Потому что мне нравятся мужчины во фраках, — задумчиво ответила я, всё-таки остановив свой взгляд на драконе. А потом встала и медленно пошла в сторону входа в бальный зал. — Можете не участвовать. Не заставляю. Ваше право. Прошу меня извинить…

В бальном зале было уже людно. Музыканты отыгрывали лёгкий танец, развлекая и разогревая гостей, и никто даже не заметил, как я появилась из заднего входа для прислуги. Никто, кроме Мелинды, которая словно только меня и ждала.

— Привет, красавица, — сказала она, лучезарно улыбаясь, и неожиданно обняла меня за шею. — Как там наши избранные? Готовы к своему выходу?

«Наши» избранные?!

— Не знаю, — отмахнулась я. — Они там затеяли переворот и отказываются поработать лакеями.

— Что-о?! Это же такой шикарный ход, герцогини уже языки стёрли, обсуждая, какими красавчиками сегодня будут лакеи и кто кого будет приглашать на танцы!

— А почему они их будут приглашать на танцы? — удивлённо моргнула я, когда мы отошли чуть в сторону от входа, чтобы не мешать настоящим лакеям проходить мимо.

— Так ведь они вроде как понижены в статусе, — хихикнула Мелинда. — Такая возможность! Кстати, ты не слышала ещё? Зои-то наказанная. Дракон к папеньке прибежал, чуть не огнём рыгал, требуя, чтобы её наказали по всей строгости. Говорил, у них в Драконии за такое поведение преждевременно летать учат — сталкивая со скалы. Со скалы её конечно папенька сталкивать не стал, но на бал не пустил, и вообще никуда! Запер в комнате до конца сбора урожая, а ключ у мамы. Говорит, пока у тебя всё не сложится, быть ей под строгим надзором тётушки Долорес! Как бы они не вздумали её в княжество Сансар отправлять, вот где нравы действительно строгие…

Я уже открыла рот, чтобы спросить, кто такая тётушка Долорес, но тут к нам подошёл незнакомый мне мужчина.

— Мелинда! Сколько лет, сколько зим!

— Олли! — пискнула та. Они обнялись и, не касаясь кожи, расцеловались в щёки. — Рада, что ты смог вырваться на бал! Без тебя было совсем не то!

Мужчина, которого Мелинда назвала Олли, был красив. Очень красив. Я с интересом рассматривала его живое лицо, густые чёрные брови, сильный, волевой, породистый подбородок. Да, слово «породистый» описывало его лучше. Словно его выводили, как кота, скрещивая специально отобранных животных для идеального сочетания цвета, пушистости и формы мордочки. Разглядывала, но… не чувствовала ничего, кроме лёгкого желания понравиться ему, словно это могло подтвердить мою собственную ценность — но не более того.

— Позволь представить, — говорила меж тем принцесса. — Это герцогиня Лорелея Ахтахская, последняя фея Фоэры.

— О, какая честь! — он взял меня за ладошку и, склонившись над ней, прикоснулся губами. — Оливье Стеллз. Полагаю, теперь Семигорье сможет обрести независимость от Алорана? Вам нужно скорее выходить замуж! Уверен, ближайшие королевства уже строят планы, как вас переманить на свою сторону. Кстати, я слыхал, вы отыскали нескольких избранных? Проверяли их на политический умысел?