Бесконечный миг - Каттнер Генри - Страница 32

Пневмолифт мгновенно разогнался до бешеной скорости. Вудли по инерции отбросило к стене, и он рухнул на мягкое сиденье. Через некоторое время, придя в себя, он увидел согнувшегося пополам Рогура, который нажимал одну кнопку за другой на панели перед собой.

Тело ученого сотрясала нервная дрожь. Казалось, он был охвачен животным страхом. И Вудли знал, что это вполне логично. Страх и ненависть в какой-то степени всегда дополняли друг друга. Рогур хотел уничтожить гедонистов и думал, что они хотят поступить с ним точно также. Вудли размышлял несколько иначе, он знал, что если их схватят, это будет означать провал любого будущего плана. И все же их никто не узнал.

Он плотнее натянул капюшон-маску на лицо.

Мгновение спустя машина замедлила ход и остановилась. Панель открылась, и Рогур выскочил в большую камеру, в которой находилось нечто, похожее на контрольный механизм.

Убедившись, что погони нет, Вудли последовал за ученым.

— Что же нам теперь делать? — спросил он. — Куда мы прибыли?

Но Рогур уже лихорадочно работал над приборной доской.

— Мы должны убраться из Центра! Они убьют нас!

Он почти обезумел от страха. Рогур потянул рычаг назад, крутанул колесо и рванулся к открывшемуся проему в стене. Снаружи Вудли увидел ночное небо и огромный ров, окружавший город. Они находились внутри великой стены Центра.

— Подожди! — поспешно сказал он. — Нас никто не узнал. Если мы сейчас сбежим, то можем потерять все.

УЧЕНЫЙ НИЧЕГО не слышал. Белая полоса мостика выдвинулась в темноту, перекрывая ров. Это было похоже на такой же мост, по которому Вудли вошел в Центр.

Рогур резко вскрикнул и бросился к порогу. Его закутанная в плащ фигура на мгновение показалась в черной дыре, а потом исчезла. Вудли слышал, как удаляется звук его шагов по мосту.

У Рогура была причина для внезапного бегства. Вудли увидел, что в стенах открываются панели, через которые в комнату вбежали несколько человек.

Они заполнили почти всю комнату.

Было бы легко убежать вместе с Рогуром, но мозг Вудли нервно оценивал ситуацию. Его никто не узнал, так как он был в капюшоне. Если бы ему пришлось бежать из Центра, все его тщательно продуманные планы рухнули бы. Но был и другой путь.

В комнате было тесно от безоружных, но многочисленных гедонистов. Вудли почувствовал, что не хочет пробиваться сквозь них. Он осознавал свое физическое превосходство и не принадлежал к тому типу людей, которые получают удовольствие от драки ради драки. Его мощный кулак мог превратить эти гладкие красивые лица в месиво, даже если численный перевес будет на их стороне, и они, в конечном счете, одержат победу. Это тоже был своего рода гедонизм. Он не хотел причинять им боль, если можно было обойтись без этого.

Ему на помощь пришло воспоминание об игре его молодости. Игра называлась «догонялки». Суть ее была в том, чтобы не задевая соперников и уворачиваясь от них, как можно быстрее убежать. Он отскочил в сторону, легко повернулся на цыпочках и побежал. Ему помогала совершенная координация натренированных мышц. Одного из них он оттолкнул плечом. Потом перепрыгнул через согнутую фигуру другого. А затем он проскочил и оказался в капсуле пневмолифта!

Панель частично закрылась, когда его пальцы пробежались по кнопкам. Он вытянул руку в открытом толчке, который очистил порог от людей, которые пытались пробраться внутрь. Затем дверца захлопнулась, и машина умчалась прочь.

Почти мгновенно он изменил свой курс в лабиринте многочисленных труб, проходящих через Центр. Он остановил кабину, выскочил из нее и пересел в другую. Он пытался сбить с толку своих преследователей, играя в отчаянную игру «заяц и гончие». Наконец он сбросил плащ, и оставил его в очередной капсуле, прежде чем вновь пересесть в другую.

Десять минут спустя он уже лежал в своей спальне, и ничто не напоминало о его недавнем приключении, кроме учащенных дыхания и пульса. Никто не ворвался в комнату, чтобы задержать его. Наконец Вудли уснул.

На следующий день в городе царило затаенное волнение. Рассказывали о двух фигурах в плащах, которые пытались включить проектор нейтрализующего луча, но потерпели неудачу. Один из них сбежал из Центра. Другой все еще был здесь. Кто же он?

Вудли стало не по себе. Зная возможности гедонистов, он не был уверен, что его личность не будет раскрыта. Он знал, что скополамин[5] или тест на полиграфе[6] выдадут его. Он не мог найти выхода из этой ситуации. Неизбежно Вудли будет находиться под подозрением.

Затем он узнал шокирующую новость, которая мгновенно разлетелась по Центру, и у Вудли все внутри перевернулось. Преступник сдался сам.

Это была... Шарн!

Конечно, она солгала ради его спасения. Она догадалась, кто этот человек в маске, и поняла, что планы Вудли на самом деле совпадают с ее собственными целями. Сенат выяснил, что сбежавший Рогур был одним из преступников. Теперь Шарн утверждала, что она была его сообщницей. Ее мотив? Она отказывалась давать показания и заявила, что предпочитает внешний мир Центру.

Несомненно, что девушку могут подвергнуть психологической обработке и воздействию гипноза, после которых она станет послушной гражданкой Центра. По крайней мере, таков был первоначальный план. Но Шарн потребовала, чтобы ей позволили покинуть город.

К тому времени, как Вудли получил известие, девушку уже отправили в дикие земли бывшей Пенсильвании. Власти не желали принуждать ее к тому, что ей не нравилось, ибо это полностью противоречило идеям гедонизма. Сенат посчитал, что с ее отсутствием источник недовольства исчезнет сам по себе.

Шарн останется один на один в мире дикарей! Первой мыслью Вудли было пойти за ней, вернуть, и во всем сознаться.

С этой мыслью он направился к залам Сената, когда стройный светловолосый юноша втиснулся в кабинку пневмолифта вместе с ним. Парень нажал кнопку, и машина остановилась между уровнями.

— Что это за фокусы? — нетерпеливо спросил Вудли. — Я очень спешу.

— У меня сообщение от Шарн, — сказал юноша. — Она предвидела, что ты пойдешь в Сенат, и это ставит под удар все планы.

— Кто ты такой?

— Шарн рассказала мне о тайной организации, которая хочет открыть врата Центра и восстановить память человечества. Я один из них. — Парень украдкой огляделся, хотя не было никакой возможности подслушать. — Шарн взяла на себя твою вину, чтобы ты мог остаться здесь. Если ты сдашься, то поставишь под сомнение все наши цели, ради которых мы жили все последнее время. Все держится на тебе. «Ты наш символ», — сказала мне Шарн. Она будет ждать нас снаружи, пока мы не накопим достаточно сил, чтобы реализовать свои планы. Потом она присоединится, когда мы будем у власти. И у нее есть еще какая-то цель за пределами Центра.

— Что за поручение могло быть у нее во внешнем мире?

— Даже не знаю.

— Я пойду за ней и приведу обратно! — с жаром заявил Вудли. — Там у нее нет никаких шансов выжить.

— Ты не сможешь ее найти,—уверенно сказал парень. — Она предупреждала, что ты будешь так говорить. Она уехала далеко на восток и захватила с собой припасы. Ты недооцениваешь Шарн, она умна и находчива. Сделай так, как она хочет. Иначе, ты все испортишь.

Вудли прикусил губу, а юноша продолжил:

— Шарн передала тебе вот что: «Ты не понимаешь. Ты все еще гедонист. Скоро мы будем достаточно сильны, чтобы потребовать включения луча. Продолжай сочинять сны. Это единственный выход!»

ПАРЕНЬ БЫСТРО нажал на кнопку. Капсула скользнула вперед, панель открылась, и он исчез. Вудли продолжал размышлять. То, что Шарн пожертвовала собой ради него, было совершенно против его воли, но это был ее выбор ради будущего человечества и всего мира.