Игра вслепую (СИ) - Ковальчук Алексей Алексеевич - Страница 40

— Так сходу не скажу, — судя по задумчивому выражению, Агния погрузилась в источник, пытаясь уловить эффект от проведённой процедуры. — Вроде бы вода стала откликаться полегче, но не уверена. В общем, нужен ещё один подопытный. Дай мне телефон.

Я вернул ей аппарат, который оставался у меня на сохранении, а Агния, вызвав какой-то контакт и дождавшись ответа, строго проговорила:

— Так, Вика! Ноги в руки и бегом на поляну. Чтоб через минуту была здесь.

— Хм. Эта та самая Вика, которая “криворукая криворучка”?

— Ага, горе моё. Третий десяток уже разменяла, а двух узоров вместе связать не может. Как она экзамены в школе сдавала, ума не приложу.

— Что-то мне её жалко, — улыбнулся я.

— Да, я тоже подумала, что период и сила воздействия зависят от нынешнего уровня и теоретического максимума. Ты уникален, а я, похоже, и так была на пределе своих возможностей. Посмотрим, что будет с Викой.

Вика и правда вылетела на полянку на полной скорости и, подбежав к нам, пролепетала:

— Звали боярыня?

— Да, ложись на алтарь. Будем приносить тебя в жертву.

Я заржал аки конь и не мог остановиться. Не знал, что Агния тот ещё тролль. Растерянное лицо Вики с подрагивающими губами добавляло комизма ситуации, и я просто не мог остановиться. При этом Агния сохраняла невозмутимое и серьёзное выражение.

— Госпожа… — пискнула недоартефактор, как её в сердцах называла Агния.

— Завязывай уже, — махнул я рукой, продолжая всхлипывать и не в силах полностью прекратить веселье. — А то у неё сейчас сердечный приступ будет.

— Ладно, слушай внимательно…

Агния быстро рассказала Вике всю суть процедуры, добавив в конце слова поддержки:

— Главное помни – боль пройдёт, а новые умения останутся с тобой навсегда.

Несомненно, обещанные плюшки должным образом простимулировали слугу Зориных, и кивнув, она без колебаний легла на алтарь. Мы же с Агнией отступили на два метра, чтобы не попасть под удар защитного поля. Земляные путы и воздушный щит уже привычно возникли передо мной, а вот дальше я старался не смотреть на Вику, ибо жуткая гримаса боли перекосила её лицо, а рот открывался в безостановочном, но беззвучном для меня крике. Я прекрасно понимал её ощущения, но помочь ничем не мог. К сожалению, некоторые вещи можно познать только через боль. Так что, присоединившись к Агнии, сосредоточил внимание на происходящих в алтаре процессах.

— Три минуты и пятнадцать секунд, — объявила Агния, едва пропал воздушный щит.

Подойдя к девушке, Агния помогла той сесть и заботливо спросила:

— Ну как ты, Викуль?

— Ох, это было жестоко…

В следующие минут десять мы мучили Вику вопросами и наблюдали за демонстрацией её возросших умений. Уровень девушки явно вырос. Это, конечно, если сравнивать то “что было” с тем “что стало”. По словам моей подруги, Вика была очень слабым артефактором, и по управлению стихиями едва вползала в самый нижний уровень для Дельты. Сейчас же я наблюдал уже довольно уверенный средний класс мастерства. Ну-у, плюс-минус. В общем, как говорится – эффект на лицо, что безусловно радовало. Отпустив счастливую Вику, предварительно велев ей держать язык за зубами, мы с Агнией остались обсудить прошедший опыт и обменяться общими впечатлениями.

***

Подмосковное имение Кайсаровых.

— Так, давай ещё раз, — Сагдия внимательно посмотрела на Индиру. — Самолёт Гордеевых разбился на нашей территории. Выживших нет?

— Всё верно. Найденные тела были переданы людям Булатовой.

Сагдия не чувствовала какой-то особой недосказанности, но излишняя задумчивость хранительницы не могла оставить её равнодушной. Ситуация в клане заставляла быть настороже и видеть подвох даже там где его не было. Поэтому, поддавшись наитию, она спросила:

— Понятно. Но мне кажется, или ты что-то недоговариваешь?

Индира пожала плечами и неуверенно ответила:

— У вас слишком много врагов, госпожа. Плохо то, что мы не всех ещё знаем в лицо. И я пытаюсь учесть все мелочи, которые так или иначе могут нанести вам вред.

— Я это вижу и ценю, — улыбнулась Сагдия, — но, что тебя беспокоит в этой ситуации?

— Меня беспокоят связи Нарисы. А точнее её близкое знакомство с Гульнарой - управляющей нашими землями на Аляске.

— Мы не можем хватать каждую, кто имел контакты с Нарисой, — с сожалением произнесла Сагдия, — В клане и так бурление, и если я перегну палку, произойдёт взрыв. Сейчас гнуть свою линию нужно медленно и осторожно, хотя бы до тех пор, пока не выявим всех явных противников.

— Я это понимаю. Но что касаемо Гульнары… Меня смущает, что изначально из-за сложной обстановки на границе и суетой в преддверии наступления, она не планировала присутствовать на праздновании вашего пятнадцатилетия. Однако сейчас мне сообщили, что её самолёт всё-таки вылетел в Москву, причём практически сразу после информации о разбившемся транспорте Гордеевых. И это в условиях индейского набега. Правда, под ударом только земли Гордеевых и Морозовых, но всё же. Для меня такое поведение выглядит странно, да ещё и связь с Нарисой нервирует. А на запрос о причине такого срочного вылета, секретарь Гульнары ответил, что ввиду прибывшего усиления управляющая посчитала, что может себе позволить лично поздравить главу клана с праздником.

Индира замолчала, а Сагдия в задумчивости крутнулась на кресле, развернувшись боком к новой главе клановой службы безопасности. Да, эта должность являлась самой ответственной в клане, и доверить её кому-то другому Сагдия попросту не смогла. Индира – единственная старейшина в клане, которая своим высоким положением обязана Азиме, а практически весь совет считал Индиру выскочкой. И поражение Сагдии автоматически означало крах Индиры, что делало её идеальной кандидатурой на столь высокий пост и гарантировало преданность до самого конца.

Первая же значимая победа в совете сбросила с клановой вершины камень, который вызвал самый настоящий обвал. Смещение Нарисы и самоуправство Сагдии добавило внутренних проблем и окончательно охладило отношения со старыми и давними союзниками. И даже сидя в усадьбе, Сагдия ощущала себя под прицелом пристальных взглядов многих заинтересованных лиц.

Возможно, после столь кардинальных изменений в руководстве клана и стоило перенести празднование пятнадцатилетия в Казань, а не покидать столицу родовых земель. Но Сагдия всё же решила придерживаться первоначального плана, так как этот шаг создавал видимость бегства юной главы клана и позволял выявить самых ярых противников, которые пользуясь её отсутствием, уже начали свои закулисные игры. По словам Индиры, данный процесс под её полным контролем и день рождения станет ещё одной ключевой датой в истории правления Сагдии. Во всяком случае, многие гости будут очень сильно удивлены, когда их арестуют прямо за воротами усадьбы после хвалебных и льстивых речей в её честь... Тряхнув головой, тем самым прогоняя преждевременные видения будущего, она посмотрела на Индиру.

— Что ж, давай отыграем ещё один акт, а то список вопросов продолжает расти, а вот ответов по-прежнему недостаточно.

— Вы про…

— Да, я про своих драгоценных пленниц, — кивнула Сагдия, — Сделаем следующее…

***

Под усадьбой располагались ещё два этажа, состоящих из помещений различного назначения. У каждого была своя определённая функция, но сейчас Сагдию интересовала только одна специфическая комната, предназначенная для содержания особо важных пленниц. Чтобы не дразнить самых ярых сторонников Нарисы, её вместе с дочкой перевезли в подмосковную усадьбу, а в Казанском кремле в качестве наживки под надёжной охраной оставили семилетнюю Раяну — как единственную значимую кандидатуру на пост главы кланы, если с Сагдией что-то произойдёт. По словам Индиры такое расположение ключевых фигур уже позволило выявить нескольких скрытых оппозиционеров и это не могло не радовать.

Переступив порог небольшого помещения, Сагдия замерла. Две обнажённые пленницы — мать и дочь — скованные по рукам и ногам сидели в разных креслах и спиной друг к другу. Их головы фиксировал стальной обруч, а к венам на руках тянулись прозрачные трубки, по которым в организм поступал препарат снижающий сопротивление ментальному воздействию. Сдавленные стоны и скрежет зубов были единственными звуками в окружающем пространстве. Шла жестокая и почти безмолвная борьба между волей пытаемых и силой магии.