Изгнанники. Игры с силой. (СИ) - Евгения "Kimber" - Страница 18

— А как со снами? Получилось вызвать?

— Нет, — покачал головой Нео, — я пробовал сосредоточиться на близком человеке, как вы и говорили. На маме… но пока не вышло.

— Ничего, ты пытался всего два раза! Все получится, нужно лишь время.

— Которого у меня нет, — тихо бросил Нео.

— Подумай о том, как ты её любил, как вы вместе проводили время, о том, что хочешь узнать о ней. С ней тебе даже не нужно устанавливать внутреннюю связь, она и так есть, потому что ты её сын, просто найди её. Но это всё ночью, а сейчас давай-ка снова сосредоточимся на том, чтобы отделить колдуна от эльфа.

Нео послушно закрыл глаза и стал прислушиваться к силе внутри себя. Сколько бы он не пытался найти в ней различия, он всё так же ощущал её как единое целое. Может, он делает что-то не так? Но и спросить не у кого, ведь ни он, и никто другой на этом острове, не знал больше ни одного эльфа-колдуна. А может, таких больше вообще не существовало! Если так пойдёт и дальше, он вообще не сможет обучиться эльфийской магии! Нео просидел в попытках найти разницу в силе ещё около часа, пока его не прервал голос учителя.

— Знаешь, давай-ка попробуем вырастить что-нибудь из земли.

Мальчик распахнул глаза.

— Но я это умею!

— Тогда почему же ты молчал? Покажи.

Нео поднял ладонь над землёй, и, сосредоточив в ней силу, стал вытягивать из почвы ветви, скручивая их между собой и создавая маленький столик.

— И кто тебя научил? Кармина?

— Хранитель. Ну, вы зовёте их эльмеями.

Эльф удивлённо посмотрел на Нео своими персиковыми глазами, а затем протянул руку к ближайшему цветку, сорвал его, смял в ладони и подал мальчику.

— Восстанови. Пусти в него жизнь, и вырасти корни.

Нео забрал повреждённый цветок, а затем осторожно провёл по нему пальцем. Синие лепестки медленно стали выпрямляться, переломленный стебель сросся, и из него начали прорастать корни. Нео заворожено смотрел на это, не убирая пальца с цветка, и тот стал меняться на глазах: лепестки превратились в крылья, а тонкие корешки поджались, обращаясь в изящные лапки. И в следующее мгновение с ладони мальчика взлетела прекрасная сине-голубая бабочка.

— Ой, — выдохнул он, — это не то… что я сделал не так?

— О, нет, ты всё сделал правильно, — улыбнулся Гвенон,— просто сил влил слишком много. Голова не кружится?

— Нет.

— С тобой будет куда труднее, чем я предполагал. Но это интересно, — мужчина взял Нео за руку, внимательно осматривая его ладонь, — ты используешь эльфийскую магию, пропуская её через силу колдуна, и даже не замечаешь этого! Мы не пускаем жизнь пальцами, мы вдыхаем её, — эльф сорвал ещё один цветок, и, снова смяв, дунул на него, восстанавливая, — возможно, тебе вовсе не нужно искать в себе эльфийскую силу. Полагаю, ты с самого девства подсознательно пользуешься ей вместе с колдовской. И, думается мне, это и есть причина, по которой Кармина не учила тебя: она просто не знала, как!

— И что это значит? Вы не сможете меня обучать? — спросил Нео, обуреваемый противоречивыми чувствами.

Если эльфы не смогут его обучить, это будет проблемой. Но в душе эта новость разлилась теплом, ведь если Нео ничем не будет обязан Арнайну, то он не должен будет выполнять то проклятое обещание.

— Это значит, что изучать теорию с тобой бесполезно, — сказал учитель, — будем пытаться сразу на практике. Исходя из того, что я сейчас увидел, у тебя должно получиться.

И они пробовали, пробовали и снова пробовали. Многое у Нео и вправду получалось. Иногда не с первого раза, но всё же выходило, и всегда не так, как этого ожидал учитель. Гвенон показывал ему, как сотворить какую-либо магию, Нео внимательно смотрел и, не всегда понимая, как учитель показывает процесс, ориентировался на результат, в итоге делая по-своему, но добиваясь того же результата. Гвенон после каждой попытки интересовался, как чувствует себя мальчик: не тошнит ли его, не кружится ли голова, не чувствует ли он слабость, на что Нео каждый раз отвечал, что он в порядке. Эльф сказал, что в нём скрыта невероятная сила. Это мальчик уже множество раз слышал от своих учителей-колдунов. Но он не чувствовал в себе ничего невероятного.

Ближе к вечеру, Нео вернулся на корабль к Каю. Они уже почти неделю жили тут. Дядя сказал, что им вовсе необязательно жить на корабле, и что он готов смириться с человеком в своём доме. Вот только Нео был не готов смириться с таким отношением к самому дорогому для него человеку. Они с Арнайном больше не ссорились, но и симпатии у мальчика к дяде не прибавилось. Они встречались и разговаривали каждый день, при этом обходя стороной темы, которые могли бы задеть Нео. Арнайн старался быть с ним мягким и осторожным, и Нео видел, как порой тяжело ему даётся общение с племянником.

— Как прошёл день? — спросил Нео, подходя к читающему Каю и обхватывая руками его шею и плечи со спины.

— Плавали с Вечем и ловили рыбу, потом жарили. И тебе осталось, будешь есть?

— Конечно! Я попробую всё, что вы наготовили, — улыбнулся мальчик, легонько целуя парня в шею.

Нео был безмерно благодарен Вечрею: он был единственным, кто общался и проводил с Каем время, пока мальчика не было рядом. Кай потянул Нео себе на колени, зарываясь лицом в серебряные волосы.

— А как твой день?

— О, мы продвинулись! Гвенон пришёл к выводу, что меня не получится учить так же, как остальных эльфов. Моя сила, оказывается, работает не так, как они привыкли, — и Нео начал рассказывать обо всём, что сегодня узнал и попробовал.

***

Арнайну снова было скучно. Такое периодически происходило с ним, но раньше эльф находил, чем себя занять. Сначала это было изучение и совершенствование магии. День за днем, год за годом, десятилетие за десятилетием, он становился искуснее и сильнее. Его силу признавали даже самые опытные эльфы, пока он, наконец, не вошёл в десятку сильнейших магов острова, и уже на протяжении многих лет никто не может превзойти его.

Позже он решил избавляться от скуки историей эльфийского народа, а заодно и всего мира. Он поглощал летописи сотнями до тех пор, пока на острове не осталось ни одной непрочитанной им книги. Своими знаниями он сравнялся со старцами и мудрецами, а ведь ему не было ещё и ста пятидесяти лет. Арнайну предложили место в совете острова, и, конечно, он согласился.

По прошествии нескольких лет в совете, парень снова начал скучать. Он добился всего, чего мог добиться эльф, изучил всё, что можно было изучить, и теперь не знал, чем себя занять. Отец часто предлагал ему отправиться с ним в очередное путешествие, но сын всегда отказывался. Он был уверен, что место эльфов здесь, на острове эльфов, и нечего им делать среди людей, даже если это временные поездки. Его отец вообще был странным эльфом: он никогда надолго не задерживался на острове, предпочитая больше времени проводить в море и… с людьми. Арнайн не мог понять, почему его так привлекают эти создания. Пусть он их ни разу и не видел, но из того, что юноша знал о них, он понимал, что это были недостойные, порочные, лживые, грязные и извращённые существа, и, ко всему прочему, опасные для эльфов. Так почему отец желал проводить с ними время?

Арнайн сидел на берегу и смотрел на море. Хоть он ещё не видел корабль отца, он уже чувствовал его силу вдали. Ночью Наир связался с ним, и попросил сына встретить его сегодня, сказав, что заедет всего на пару часов, а потом его ждут в Каноне, на другой стороне острова. В этом была ещё одна странность отца: он предпочитал перемещаться по острову верхом или оплывать его на своём корабле, а не как остальные, пользуясь проходом. Корабль отца из тёмно-красного дерева медленно приближался к берегу.

— Мог бы и поторопиться, если у него так мало времени, — пробубнил себе под нос юноша, — мне тут что, полдня его на берегу ждать?

Когда корабль причалил, Арнайн встал и направился на пристань. Постояв пять минут, он раздражённо посмотрел наверх: отец до сих пор не спустил трап. Молодой эльф посильнее оттолкнулся от деревянного настила, сгущая вокруг себя воздух, и взлетел на борт корабля. Наир стоял в проёме двери, ведущей к каютам, и, не обращая на сына внимания, смотрел внутрь.