Изгнанники. Игры с силой. (СИ) - Евгения "Kimber" - Страница 1

Глава 1 Праздник урожая.

Нео положил голову на колени Кая, смотря, как солнечные лучи пробиваются сквозь листву, и наслаждался руками парня, которые перебирали его серебряные волосы.

— Иногда я думаю, что тебе здесь скучно, — сказал Кай.

— Это не так, — ответил мальчик и, перевернувшись, обнял Кая за талию, — с тобой мне не может быть скучно.

— В Лейрии ты сиял. Я смотрел на тебя и думал, что ты рождён для такой жизни. И я жалею, что не могу тебе её дать.

— Раз в пару месяцев это было бы интересно, но не более.

После возвращения в Нисветский лес, Нео с Каем часто проводили время здесь, вдали от деревушки и её жителей. К этой части реки никто не ходил кроме них, и это было единственное место, где они могли побыть наедине днём.

В тот день, когда они приехали в поселение, Игон отчитывал обоих несколько часов, такой отборной брани Нео не слышал ни разу в жизни, и наверное, они это заслужили: он точно заслужил за свой побег. Самым первым возмущением стал Кирон, которого они привезли с собой. Потом Игон ругал Нео, да так, что он готов был под землю провалиться от стыда. Последним в списке недовольства стал Кай, и досталось ему больше всех. Какими только словами мужчина его не ругал: называл безответственным, легкомысленным, говорил, что от кого, а от Кая он такого не ожидал, и снова вернулся к теме Кирона, сказав, что одного бродяжки Каю не хватило, и он решил приютить тут всех несчастных. Нео позавидовал выдержке парня, ведь тот не возразил ни слова в ответ, и при этом сидел с таким видом, как будто не слушал Игона вовсе.

Первые пару дней Кирон жил с ними в маленьком домике Кая, но парень поговорил с Дионом, и тот в тот же день забрал парнишку жить к себе. Эти двое быстро поладили, и теперь много времени проводили вместе. А ещё они были единственными, кто знал о настоящих отношениях Нео и Кая.

Кирон вообще быстро прижился в деревне: заводил новые знакомства и общался абсолютно со всеми. С Тизом и Сидом он несколько раз ловил рыбу, с Севусом и его дочерьми собирал травы, с Дионом и Нео стрелял из лука и учился читать и писать, Мези помогал шить. Кажется, парнишке было интересно всё, и он с радостью шёл куда звали. Кирон не стал скрывать о себе правду, и открыто рассказывал о своей прошлой жизни, если его спрашивали, избегая только одной конкретной темы, но о таком никому и не пришло в голову его спрашивать. И ещё мальчик не говорил о том, кем являлся Нео, из его рассказа выходило, что из рабства его освободил какой-то неизвестный колдун, а Кая и Нео он встретил на следующий день. Единственными, кто знал, что Нео являлся принцем Осирии, были жители дома Игона и кузнец Тавен со своим сыном Нейтом.

Нео думал, что Вили первым протянет Кирону дружескую руку, ведь когда он сам появился здесь, так и случилось, но Вили почему-то невзлюбил паренька и старался с ним не пересекаться, даже живя в одном доме. Во время завтраков и ужинов, когда Вили был вынужден находиться с пареньком в одной комнате, он держался с ним холодно или вовсе игнорировал его присутствие, и Нео честно не понимал, чем это вызвано. Когда он однажды спросил об этом друга, тот лишь ответил: «он мне не нравится», и больше ничего не объяснил.

За то время, что Нео не видел Вили, парнишка изменился. Он перестал быть таким беззаботным и вечно весёлым, теперь он часто бывал задумчив, стал больше читать и практиковаться с братом в сражениях. Но когда Нео рассказывал ему о магии, глаза Вили всё так же сияли от восторга, и ещё больше, если Нео показывал что-то по-настоящему.

Лето неумолимо подходило к концу, и сбор урожая был в самом разгаре. Нео почти всё время проводил на огородах вместе с Вили, и иногда с Кироном. А по вечерам, сидя с Каем на крылечке их домика, пытался смастерить фейерверк к празднику урожая, который уже приближался. По осени такие разноцветные вспышки в небе устраивали по всей Осирии, и мальчик помнил, как их делал Квитвин, один из его учителей. У него получались самые красивые огненные розы в небе.

— Ты уже неделю с этими штуками мучаешься, — сказал Кай, отрываясь от книги, — может, плюнешь?

— Ну уж нет! Я могу пускать струи пламени, превращать людей в камни, поднимать реки из берегов, и неужели не смогу засунуть немного магии в эту бумажную трубку?!

— Ты сам говорил, что создавать магические предметы куда труднее, чем использовать силу в чистом виде. И далеко не все колдуны в этом преуспевают.

— Ты что, не веришь в меня?! — с шутливой угрозой посмотрел мальчик на парня.

— Что ты! Верю, верю! В тебя я верю, а в эту штуковину не очень, — усмехнулся Кай.

Нео запустил в парня скрученную в трубочку бумагу, а тот, смеясь, увернулся от неё.

— Смейся, смейся, — отвернулся Нео, делая вид, что обиделся, — вот увидишь, когда у меня получится…

— Конечно получится, — Кай обнял его со спины и поцеловал в висок, — ты так красиво рассказывал про эти огненные узоры в небе, что теперь я хочу их увидеть, — прошептал парень на ухо Нео так томно, что ни о каких фейерверках он думать уже не мог, и, обернувшись, поймал губы Кая своими.

В праздник урожая в этом году подруга Лизи, Иния, и молодой парень Фейн, решили сыграть свадьбу, поэтому этот день особенно ждали. Так же как и весной, столы вынесли на центральную площадь, и наготовили множество всякой еды. Невеста выглядела великолепно: в красном платье с ярко-рыжей вышивкой по бокам, и с красными лентами, заплетёнными в тёмные косы. После церемонии, которую проводил Игон, молодожёны смеялись, пели и плясали до самого вечера, как и все жители деревни, а Нео подумал, что именно такой и должна быть свадьба: шумной, весёлой и счастливой. И пусть у них не было множества гостей, шикарных нарядов и дорогих подарков, зато они по-настоящему радовались этому дню и своей предстоящей совместной жизни. Когда начало темнеть, Нео кивнул Вили, подзывая друга к себе.

— Что, уже пора? — спросил он, подойдя к Нео.

— Да. Пока все принесём и подготовим, как раз стемнеет. Ты ведь со мной?

— Конечно. Ни за что не пропущу, как ты будешь колдовать.

Ребята сходили к домику Нео, забрали заготовки, и обходным путём добрались до конюшни. Нео решил запускать фейерверки именно за конюшней: она находилась близко к центру деревни, где все собрались, но при этом достаточно далеко, чтобы не светиться. Вили осторожно положил на землю вытянутые трубочки разной длины и посмотрел на друга, который ставил их вертикально, на расстоянии полуметра друг от друга.

— Мне тоже их ставить? — спросил он.

— Да, но не слишком близко друг к другу.

Вили кивнул, и стал расставлять заготовки, а Нео тем временем связывал их между собой понизу толстой ниткой. Итого, вышло одиннадцать фейерверков.

— А что внутри? — спросил Вили, оглядывая один из них.

— Сухие листья.

— И что, они будут гореть в небе?

— Не так уж и важно, что внутри. Когда содержимое вылетит из этих труб, оно превратится в разноцветные искры, так что туда можно положить всё что угодно. Ну что, готов?

— Да, давай, — в предвкушении прошептал Вили.

Нео взялся за конец нитки и поджег её пламенем, которое сорвалось с его пальцев. Неспешно горя, огонь подполз к первой трубе, и её низ загорелся, странно и тихо потрескивая, а потом из неё что-то вылетело, и на огромной скорости устремилось в небо. Вили с опаской отошёл от конструкций на пару шагов, и поднял голову вверх. Вскоре раздался громкий хлопок, и ночное небо озарили тысячи маленьких искорок, которые складывались в огромное алое сердце.

— Вау! Нео это… это потрясающе! — выдохнул Вили не сводя глаз с неба.

Следующей фигурой оказалась белая ромашка, а за ней голубые колокольчики, да так много, что глаза разбегались. Со стороны площади слышались удивлённые, восторженные и недоверчивые голоса и крики.

— Пойду посмотрю на их реакцию! — неожиданно воскликнул Вили и, сорвавшись с места, побежал туда.

А Нео продолжал смотреть на небо, наблюдая, как сменяют друг друга разноцветные цветы. Последние искры зелёного цвета сложились в слово «поздравляем». Вот и всё, красиво, но так быстро и немного печально. Вспомнились отец, мать и Гнес, которые всегда были рядом, когда он смотрел на фейерверки. Мальчик вздохнул, и начал собирать с земли пустые покорёженные оболочки. Вскоре вернулся Вили, и когда Нео поднял на него глаза, увидел, что лицо его друга перекосило от злости.