Жажда наслаждений - Дивайн Тия - Страница 57
- Предыдущая
- 57/69
- Следующая
В последний раз он прижал ее к своему телу.
Она ухватилась за него, сердцем чувствуя, что такое блаженство больше не повторится. После того как он будет окружен бабочками, она уже не сможет быть с ним, больше не будет невыразимого наслаждения, которое он ей дарил.
Боже, как она будет жить дальше?
Вечеринка должна состояться сегодня вечером. С бешено бьющимся сердцем она почувствовала, как он уходит. Этим ранним утром Элизабет было совсем одиноко.
Она поежилась, но не от холода. За дверью уже раздавалась возня слуг.
Что-то изменилось.
И когда она наконец огляделась вокруг, она заметила, что ожерелье пропало.
Мужчины бывают разными. Ушедший мужчина пробудил в ней женщину, любовь к своему телу, умение доставлять и получать необъяснимое наслаждение.
Черт бы побрал Питера за то, что он подкинул ей мысль опорочить Николаса, чтобы она стала наследницей.
…Им не обязательно быть наследницами…
Нет, они должны быть просто милыми и непорочными дочерьми провинциальных сквайров. И способными к размножению.
Она почувствовала ярость, которой не знала раньше. Зачем Николас так с ней поступил, когда они вроде бы прекрасно ладили?
Хотя что она знала о Николасе и о его мотивах?
Она знала о нем только одно, всего одну вещь, и настало время воспользоваться своим знанием. Николас передал ее Питеру. Теперь она не имела никакого права голоса.
Мужчины бывают разными. Возможно, он отложил все, что связано с Элизабет, в один из уголков своей памяти. Небольшое развлечение графа Шенстоуна, пока он осваивался на новом месте и решал, когда стоит приступить к поискам жены.
Черт, черт, черт — Николас в постели с другой женщиной проделывает все, что проделывал с ней…
— Вот мы все и собрались, — воодушевленно сказал отец Элизабет, когда они встретились за завтраком.
— А где Николас? — поинтересовался Питер. — Его никогда нет там, где он должен быть.
— Он хотел убедиться, что дорога сюда хорошо освещена, — сказала Минна. — Я так думаю, он поставит вдоль нее нескольких слуг с фонарями.
— Какой заботливый хозяин, — проговорил Питер, накладывая себе филе сельди. — Сегодня мы поведаем всем одну историю.
— Что за историю? — язвительным тоном спросил Виктор.
— Историю о человеке, который является ниоткуда, заявляет права на крупное имение и, подобно сказочному принцу, ищет себе невесту среди простого люда, чтобы продолжить свой род. Вышибает слезу, не так ли?
— Но ведь, — начал отец Элизабет, — все было признано законным. В личности Николаса не было никаких сомнений. Мы больше ничего не можем сделать.
«Можем попытаться сделать еще кое-что, — подумала Элизабет. — Но еще рано, еще рано».
— Мы могли бы убить его, — сказал Питер. — И таким образом навсегда избавиться от всех проблем.
— Ты шутишь, — сказал Виктор. Последовала затянувшаяся пауза, затем Питер произнес:
— Я шучу. Я всего лишь забочусь об Элизабет и о ее будущем, когда Николас найдет себе жену.
— Послушай, — резко оборвала его Элизабет, стремясь предупредить их бесконечные рассуждения, — что произойдет, то произойдет. Процедура поисков жены займет не один день. Он не выкинет нас отсюда. Он предупредит нас заранее и даст время на необходимые приготовления к отъезду. И тогда мы покинем Шенстоун.
— Однако, — уклончиво проговорил Питер, — у нас еще есть кое-какая надежда.
— Еще есть, — сказала Элизабет, умалчивая о том, что Николас уже покончил с ней.
— Отлично. Тогда еще не все потеряно.
Нет, все только начиналось. Сразу после завтрака приготовления к вечеринке пошли полным ходом.
Был заново осмотрен и протерт каждый предмет мебели. Ковры были выбиты и подметены целой бригадой слуг.
В гостиной установили помост для музыкантов, вдоль стен поставили стулья и диваны, а небольшие столики расставили по всему залу для отдыха гостей.
Все было закончено к полудню, когда в дом внесли огромные охапки цветов.
По просьбе Николаса за всем процессом наблюдала лично Элизабет. Стол в гостиной украсили вазы с цветами, выгодно оттенявшие позолоченную отделку мебели и изысканную скатерть цвета слоновой кости. Высокие вазы стояли в художественном беспорядке по всей комнате.
В холле гостей встречала большая цветочная композиция.
Позади каждого столового прибора, в канделябрах на стенах, везде, где только можно, красовались небольшие букетики, наполняющие нежным ароматом каждую комнату в доме.
В четыре пополудни слуги начали носить наверх в спальни горячую воду, чтобы обитатели могли принять ванну.
Снаружи дома люди подметали дорожки и аллеи.
В пять часов в столовую внесли тщательно отмытый фарфор и расставили его на буфете, разложили серебряные приборы возле каждой тарелки, салфетки сложили и вставили в богато украшенные кольца, во всех залах расставили свечи.
«Очень скоро, — подумала Элизабет, — я буду знать, что мне делать».
И вдруг она обнаружила, что смежная дверь между ее спальней и комнатой Николаса была заперта, видимо, в знак его отречения, и она растерялась, ей сначала захотелось плакать, но она пересилила себя.
Она почувствовала, будто превратилась в камень.
Совершенно автоматически она облачилась в сизое краповое платье, отделанное черным бархатом, манжеты, вырез и подол которого были украшены нитями черного бисера.
На сегодня с нее достаточно. Недолго думая, она заколола волосы в свободный узел и вставила в него черный гребень.
Глядя на свое отражение в зеркале, она решила, что выглядит как образцовая скорбящая вдова, совершенно не готовая к приему гостей.
И уж конечно, не готовая к общению с Николасом.
Однако общаться все-таки придется.
Без десяти шесть она спустилась вниз. Без пяти шесть слуги зажгли свечи и подали блюда на стол.
В шесть все собрались внизу у входа, включая Николаса. В приглушенном свете люстры он выглядел таким высоким, сильным и могущественным, что Элизабет не знала, как она выдержит прием гостей.
Она предполагала, что, соглашаясь на любовную связь с ним, ее душа останется незатронутой.
Питер повернулся к ней, взял ее за руку и обнадеживающе улыбнулся.
Именно он был тем, кого она хотела и кого любила.
Было ли так на самом деле? Она отошла за его спину.
— Рад, что ты сменила черный цвет одежды, — прошептал он.
— Мы все так изысканно выглядим, — проговорила Минна, смахивая пылинку со своего черного платья.
В шесть пятнадцать послышался звон кареты, остановившейся у входа.
Лакей объявил Пэкстонов-Уитби, которые высокомерно прошествовали в вестибюль, и вечеринка началась.
В гостиной собралось порядка пятидесяти — семидесяти пяти человек. На фоне приглушенного гула голосов слышались звуки струнного квартета. Официанты сновали между гостями, предлагая им шампанское и вино.
Повсюду можно было видеть претенденток на роль жены: невинная милашка Селена Тайпен, Урсула Сэмвик с горящим и хитрым взглядом, тощая Фиби Пэкстон-Уитби с лошадиным лицом, спокойная и изящная Элинор Рейнсфорд.
Помимо них, порхало еще с полдюжины девушек, ничем не выделявшихся из толпы. Их можно было проигнорировать. Но только не Урсулу Сэмвик, которая уже имела опыт общения с мужским полом. Она знала, что делать с глазами и как двигать телом, чтобы привлечь внимание мужчин.
Даже Питер не устоял перед ней, но Элизабет не хотела ни о чем думать и знать.
Она продвигалась сквозь толпу, принимая запоздалые соболезнования и теплые приветствия. Представляла Николаса гостям. Провела некоторое время в компании викария Бристоу и его жены. Взяла себе бокал вина. Знакомилась с теми, с кем раньше не встречалась.
Краем глаза она заметила, как ее отец оживленно беседует с несколькими джентльменами. Для нее — недоброе предзнаменование. Фредерик постоянно охотился за богатыми инвесторами, пытаясь выжать отовсюду хоть какие-нибудь деньги.
— Отец, милый… — Она взяла его под руку. — Мне нужно с тобой поговорить.
- Предыдущая
- 57/69
- Следующая
