Станционный смотритель. Долг платежом красен - Шаргородский Григорий Константинович - Страница 2

Конечно, истинный боярин не особо оглядывался на законы и даже предпринял попытку привлечь в команду новичка, которым можно было бы при случае пожертвовать. Пришлось бы делать это не явно, потерпев его общество энное количество времени, но оно того стоило. Увы, новичок, доставшийся клану князя Савельева по распределению, оказался слишком шустрой рыбкой и сорвался с крючка. А все потому, что из Волка рыбак-рекрутер получился даже хуже, чем балерина из купчихи.

И все-таки они развоплотили медведа, пусть и потратив на это почти час. Еще час зачищали всякую мелочь, явившуюся на шум боя. Разбор приметной будочки и подвала под ней занял минут пятнадцать, зато двенадцать килограммов проводки из чистейшего истинного серебра стали достойной наградой за труды.

В Портальный сектор возвращались уставшие, но довольные. И что главное, возвращались вовремя.

Всего через пять минут после прибытия на место воздух над одной из гигантских круглых площадок портальных контуров заискрился и «Скарабей» явил себя этому миру во всей красе.

– Прошу на борт, господа ушкуйники! – через громкоговоритель оповестил Харон три команды добытчиков, с нетерпением ожидавших его появления.

Далеко не всем повезло в этом выходе – люди князя Шарапова несли с собой два тела. И это несмотря на то что в составе их усиленной команды из семи человек двое были в дорогущей полуторасаженной маго-механической броне. Когда истинный боярин Назаров по прозвищу Зубр снял свой шлем, Бурелом понял, что не только потери опечалят сегодня князя, но и скудость улова.

Злорадную улыбку удалось скрыть не до конца.

Загудев и заискрившись, «Скарабей» разорвал ткань мироздания и прыгнул из одного мира в другой.

Два княжеских броневика дожидались добытчиков прямо у грузовых ворот Скарабея, так что пересадка прошла быстро, и ушкуйники сразу направились к родной башне князя Савельева. На доклад к сюзерену боярин пошел как есть, в грязной броне – Бурелом знал предпочтения своего господина и не собирался его разочаровывать.

То, что в кабинете кроме князя будет присутствовать третий по значимости человек клана, боярина ничуть не удивило.

Эрнест Янович Хольд смотрел на Бурелома со смешанными чувствами. Впрочем, князь вызывал у него похожие эмоции – два сапога пара. Парочка адреналиновых наркоманов раздражала его своей безрассудной лихостью. И уж точно он не имел ни малейшего желания уподобляться этим отморозкам. Вся соль в том, что именно из-за отсутствия проклятой лихости Хольду не суждено было стать князем, по крайней мере, пока в клане есть Бурелом. Впрочем, финансист и делец в этом не особо-то и нуждался – ему нравилась его роль серого кардинала.

И все же Хольду пришлось однажды поучаствовать в вылазке на Запределье, получив при этом весьма неприятный опыт и не слишком уж звучное прозвище Хитрец. Но статус истинного боярина, а значит, место в Боярской думе стоило того. Причем эти двое так и не поняли, почему тот поход стал для Хольда первым и последним.

Они вообще мало в чем разбирались, кроме своих экстремальных развлечений. Вон как разошелся Бурелом, живописуя бой с медведом. Князь смотрел на него горящими глазами. И оно понятно: ведь легендарный Мангуст, что внешностью, что повадками похожий на шустрого и не всегда адекватного зверька, лишь немного недотянул до круглого пятисотого выхода в Запределье.

И вот зачем Бурелом дразнит его?

Внезапно Хольда кольнула мысль, что боярин специально подначивает князя, чтобы тот сорвался. А ведь всем – и в клане, и вообще в городе известно, что из Запределья старик уже не вернется. По крайней мере, в здравом рассудке. Да и не пустит его туда никто. Харон хоть и строит из себя клоуна, но на своем «Скарабее» – удивительном творении запредельцев – он практически всесилен. И уж точно капитан не повезет обратно в родной город окончательно свихнувшегося истинного мага уровня князя пустоты.

Пока Хольд катал в голове эти мысли, Бурелом закончил свой рассказ, а значит, пора переходить к делам менее интересным, но значительно более важным. Так уж повелось, что главной заботой управляющего делами клана было подчищать за этими двоими.

– Володя, – обратился он к недовольно нахмурившемуся боярину, – тут вот какая закавыка. Мой человек в почтовой службе в обход меня сообщил твоему цепному волку о возвращении в Китеж некоего Никиты Зимина. Своего человека я накажу, интереснее другое – зачем Волку этот строптивец?

– А кто это? – разыграл непонимание Бурелом.

– Вот только не надо… – сморщился Хольд. – Ты прекрасно понял, что я имею в виду пустышку, выставившего твоего Мурзу дураком. Я вообще был против того, чтобы тратить нашу квоту на новичков для создания приманки, но кто бы меня слушал…

– Да какое мне вообще дело до жалкой пустышки!? – опять же делано возмутился Бурелом.

– Володя, – потеряв терпение, зашипел Хольд, – эта пустышка теперь человек посадника. Окороти своего волчонка. Пусть смирится с неудачей и живет дальше. Если не успокоится, то накличет проблемы не только на свою лихую голову, но и на весь клан.

– Да что ты несешь! – внезапно вспылил князь. – С каких это пор всякая грязь под ногами способна доставить нам хоть какое-то беспокойство?!

Увы, уже много времени старик жил в своем выдуманном мире. Слишком долго подхалимы нашептывали ему в уши сказки о величии, которого давно нет и в помине. Точно так же, как и канувшей в небытие власти князей в этом городе. За шесть лет работы на князя Хольд прекрасно понял, что попытки открыть глаза старику не просто бесполезны, но и опасны. Тут нужен другой подход.

– Ваше сиятельство, вы совершенно правы, но зачем нам искать эту самую грязь по всему городу? Чтобы вляпаться в нее, а после долго и нудно оттирать ботинки? Пусть себе воняет где-нибудь на задворках. Ну а если мои советы для вас пустой звук, то скоро заканчивается вассальный договор и я с радостью уйду на вольные хлеба. Давно хочу открыть свою консалтинговую фирму.

Хольд мог себе позволить подобную дерзость. Эти два бузотера понимали, что клан до сих пор не обанкротился только благодаря усилиям гениального управленца. И сколько бы Бурелом ни приносил истинного серебра, это ничего не изменит.

– Ладно, – раздраженно отмахнулся князь. – Бурелом, не трогай пустышку. Не стоит оно того.

– Слушаюсь, ваше сиятельство, – поклонился истинный боярин и вышел из зала.

Вызванный по телефону Мурза нашел своего господина в личной раздевалке оружейного хранилища клана.

– Хозяин? – поклонился Волк.

– Ты же ведь все равно не успокоишься, пока не додавишь того строптивца?

Ответом боярину был хищный оскал ушкуйника.

– Но имей в виду, Хитрец запретил трогать эту мразь. Так что работай аккуратно. Напортачишь, будешь расхлебывать сам.

– Жаль, – не очень-то смутился Мурза, – я хотел нарезать урода на тонкие ремни, но можно провернуть все иначе. Есть у меня очень хитрая дамочка, умеющая делать гадости людям.

– Я тебя предупредил, – равнодушно отмахнулся боярин, давая понять, что разговор окончен.

Наш броневичок катил по дороге плавно и почти беззвучно. Как только мы выбрались на асфальтированную трассу предместья Нью-Китеж-града, так вообще казалось, что стоим на месте, и только ощущение ускорения, а также двигающаяся картинка за окном говорили об обратном.

На штурманский экран я не смотрел, чтобы не закружилась голова. Все дело в том, что джойстиком, управлявшим камерой в орудийной башенке, завладела Златка и издевалась над аппаратурой как могла. Когда мы миновали Сторожевые башни города, батоно Леван уступил ей место наводчика, вот девочка и отрывалась. Благо на дальних кордонах дружинники заставили нас снять пулемет и запломбировали все тяжелое вооружение, включая противотанковое ружье, лежавшее в багажном отделении.

Пока девочка резвилась на посту наводчика, старый грузин перебрался в кресло для пассажиров. Рядом с ним похрапывал Баламут, перегулявший вчера в Васнецове. Мой старый друг и напарник еще не женился, а его уже потянуло в загул. Благо будущая фрау Бамутова ехала в рейсовой фуре. Вместе с Гретой там же путешествовали супруги Чо. В броневике они ехать отказались из-за стесненности и отсутствия определенных удобств. Старики хотели забрать с собой и Златку, но девочка отказалась в самой категоричной форме из всех возможных. Она же не могла пропустить такое приключение! В итоге отлучки в кустики по естественным надобностям да посреди дикости Беловодья для нас превратились в настоящий квест, по напряженности сравнимый с войсковой операцией.