Мертвоводец (СИ) - Довыдовский Кирилл - Страница 61

Еще одна грубость, но на нее Ила не стала обращать внимания. Она коротко глянула на Дралоза, который за время совещания не проронил слова и не изменил нейтрального выражения лица. Посмотрела на Савойю. Тот заметил, и, кажется, едва удержался, чтобы не вскочить и не подбежать к ней. Вот же… права была Луиза.

– Я всегда права.

Принцесса поднялась и вышла из зала совещаний.

МИНИ-ГЛОССАРИЙ

Магия:

Граунд: катастр круглой формы. Как правило, вешается на шею, как амулет.

Пьедестал: крупногабаритный катастр, передающий объемное изображение в реальном времени.

Высохнуть: устать колдовать, остаться без магии.

Просветить: проверить сканирующими заклятиями.

Животные:

Синька: городская птица, питается объедками.

Инуй: измененное магией животное Дикого Материка.

Тотиро: магический «призрак». Заклятие, получившее подобие разума.

Одежда:

Вершки: трехпалые перчатки. Отделения для нижних трех пальцев, для указательного и для большого.

Глава 22

Остаток ночи я провел у Чирика, хотя искатель и намекал, что обошелся бы без моей компании: «Убирайся, Марагаз!!! Я не таска, чтобы рядом с мужиком спать! Постой-ка… а ты не тырнутый? Если так, то на меня не смотри. Я баб люблю. Так что спиной ко мне не поворачивайся, все равно я… кха…». В общем, пришлось еще раз даньтянь ему промассажировать. Ничего, в цигун даже специальное упражнение есть, чтобы закрепощение брюшных мышц снимать. Продавливаешь на выдохе живот по кругу, пока пресс и внутренние мышцы не разблокируются. Так что пусть спасибо скажет.

Когда Чирик уснул, я тоже отдохнул. Улегся на пол, положив рюкзак под голову. На удивление, рядом не ощущалось ни одного насекомого. На улице в воздухе и в земле я их чувствовал, а вот внутрь дома они не лезли. Не иначе, из-за какого-то катастра. В общей сложности в бараке я насчитал не меньше пяти десятков красных точек. Может, и больше. Большинство – не ярче полностью заряженной Черты. Наверняка, часть точек относилась к магоэлементам, часть к монетам – ойру, но с расстояния одно от другого я пока не отличал.

«Проснувшись» от нечего делать понадавливал себе на живот. Не одному же Чирику оздоравливаться. Укрепленные мертвовирусом мышцы кора прогибались с трудом, но так как и пальцы усилились, дело шло. Закончив, принялся дышать. Животом. С возрастом люди теряют эту способность, начинают дышать, используя мышцы груди вместо мышц пресса и диафрагмы, из-за чего легкие заполняются не полностью. На дне скапливается жидкость и прочая ерунда. Глубина дыхания уменьшается, частота вдохов увеличивается. Организм стареет быстрее. Мне как мертвецу, в принципе, не так страшно, но тайцзи на той же энергии работает. Без брюшного дыхания энергию сложно накопить. В общем, остаток ночи дышал. И энергия даже понемногу начинала двигаться…

– А!!! Марагаз!!! Не ешь ме…

– Не ори, – по привычке скомандовал я. И опять глаза на выкате. Сон что ли приснился? Или он подумал, что вчерашний разговор был сном? Неважно. – К Бандару пойдем.

– Зачем?

– Он тоже марагаз… Просил меня найти… повкуснее… Я тебя нашел…

Рот начал открывался-закрывался, но звуков изнутри не доносилось. Онемел что ли?

– Меня нельзя есть! – наконец выпалил он.

– Почему? – удивился я.

– Я невкусный!

– Это заранее… не узнаешь…

Всегда шучу, когда нервничаю. Да и когда не нервничаю тоже…

Кое-как убедив искателя, что есть его не станут, мы выбрались на улицу. Дверь Чирик закрыл, приложив к замку граунд – катастр в форме небольшого диска. Дверь, разумеется, не заперлась – я ведь ее вчера Чертой открывал. Искатель какое-то время с недоумением переводил взгляд с замка на «ключ», потом бросил граунд на землю и принялся его топтать, вспоминая ррала, Регана и остальных. В итоге дверь осталась незапертой, а мне стало совестно.

Мы едва отошли от дома, когда дорогу нам перегородило трое… сводных братьев Чирика. Помогая местным с телами, я понял, что искатели друг от друга могли отличаться очень сильно. Некоторые производили впечатление прям серьезное-серьезное. Мне даже Михаил Геннадьевич вспомнился. У тренера, разве что, лицо было подобрее, но в остальном мужики соответствовали. Обязательно с манусами и сузками, увешанными катастрами. За спиной чеплаки, ботинки такие, что футбольный фанат позавидует. Добавить по уазику с калашом на каждого – и классический «крутой мужик» на выходе. А если еще и крест на шею повесить, то классический «Владимир».

Правда, таких я человек десять видел. Чаще попадались типа Сарта мужики. Битые жизнью и, вероятно, какими-то местными излишествами, но крепкие и не опустившиеся.

Я надеялся, что третью категорию Чирик представлял в одиночестве, но ошибся. По подошедшим к нам мужикам излишества и жизнь прошлись не вероятно, а очевидно. Катастры на сузках висели у каждого, но мертвозрение показывало, что большинство из них разряжено. У одного, правда, был манус, но светился он едва ли сильнее полного «Телекинеза». С «перчатками» внутренников и даже тех солдат, что водили меня вчера к барьеру, не сравнить.

– Чирик. Я тебя искал.

Говорить начал тот, что с манусом, с насмерть зализанными волосами. Видимо, главный в троице. Бросилась в глаза его обувь. Искатели, которых я видел, носили сплошные ботинки из черной кожи с высокими берцами, который, иной раз, и в мертвозрении светились. «Причесанный» же щеголял чем-то вроде выходных туфель. Их ярко-синий цвет настолько контрастировал с серыми штанами и безрукавкой, что осмотрев его с ног до головы, я снова уставился на туфли.

– А я тебя нет, зомдон, – рявкнул искатель в ответ.

– Зомедон, рралова тыра! – сквозь зубы процедил «причесанный». – Меня зовут Зомедон!

– Шакте своей расскажешь, – Чирик стал обходить троицу стороной, но один из них преступил ему дорогу.

– … давай, рыга!

Первое слово я не понял, но искатель тут же забыл, что собирался уходить.

– Что?! Да я у Регана в тырнике утоплюсь, а рралова железа у тебя не возьму!

Железа… А! Это про деньги, судя по всему! Железо… или железка, скорее, это такая монета здесь, которая без магии, а с магией – ойр. Когда снимали одежду с тел, об этом заходил разговор. Деньги и вещи откладывали отдельно, чтобы родственникам передать.

– То, что ты по тырникам лазишь, я и так знаю, – ответил Зомедон немного вальяжно. – Но … ты вернешь.

Снова это слово… Долг! И как я сразу не понял? В местном «Быстрозайме» фотка Чирика наверняка на доске почета висела. Во всяком случае, в разрез с моим о нем впечатлением это не шло.

– Да я!..

Чирик схватился за катастр, когда Зомедон добавил:

– Антону Лутова. Помнишь его?

– Ррала тебе… – искатель осекся. – Ты тут причем?!

– Лутова меня прислал. Я тебя притащу, он мне заплатит.

– У меня все с ним нормально! – взвизгнул Чирик. – Еще не все время сгорело…

– Тогда бояться нечего.

Все время разговора я стоял метрах в четырех-пяти позади искателя. Слишком далеко, чтобы сделать вывод, что мы вместе, но достаточно близко, чтобы понять, что я не шнурки завязать присел. Каждый из троицы бросил на меня по взгляду, но сказать – ничего не сказали.

Вообще, я думал, что сразу нападут. Не знаю почему. Привык уже, что все время нападают. Потому и держал дистанцию. А потом стал прислушиваться – не связаны ли претензии к Чирику каким-то образом со мной. Вроде не связаны. Вот только отпускать его с этими… коллекторами не хотелось. Деньги у него вряд ли есть, а значит, будут его, скорей всего, бить. Он захочет откупиться хоть чем-то и вспомнит про меня. И какую-нибудь хрень расскажет. А вот поверят ему или нет…

– Сколько он должен? – спросил я.

Все четверо, включая Чирика, тут же обернулись ко мне.

– Это кто? – спросил Зомедон у искателя.