Привет! Я вернулся (СИ) - Филимонова Лина - Страница 10

А завтра мы с ним отправимся в путешествие…

Я готовлю борщ. Естественно, с мясом. Запекаю ребрышки в духовке. Я даже пирогов напекла — с мясной начинкой.

Никакой каши — это я запомнила. Только суровая мужская еда.

Я услышала, как скрипнула калитка.

Почувствовала, что начинаю улыбаться. Я уже предвкушаю, как Матвей войдет, скажет, что я выгляжу сногсшибательно, что тут вкусно пахнет… Когда он рядом — я задыхаюсь от счастья.

Но это был не Матвей!

Это моя мама.

В последние две недели я старалась держать ее на расстоянии. Я приложила для этого массу усилий. Я звонила, чтобы она не волновалась. Пару раз заезжала сама — чтобы предупредить ее визиты.

И вот — она здесь.

Я не хочу, чтобы она увидела Матвея! Она потом месяцами будет изводить меня вопросами и упреками. Связалась с приезжим, пустила его в дом, вела себя, как доступная девица…

— У тебя ремонт? — удивилась мама. — Ты же еще не накопила.

— Решила начать потихоньку.

— Даже не посоветовалась! — возмущенно выдала родительница.

— Ну… да. Так получилось. Внезапное решение.

А почему я должна советоваться? Я взрослая самостоятельная женщина. Живу одна, сама зарабатываю.

Почему я всегда советуюсь с мамой? Почему боюсь ее осуждения?

Вот и сейчас — я трясусь, как заячий хвост, в страхе, что она увидит Матвея. И узнает, что у меня легкомысленный роман с мужчиной, которому я в подметки не гожусь.

И да, если она его увидит, то обязательно скажет что-то подобное.

Она всегда внушала мне, что я не красавица. И что мужчинам от меня нужно только одно. Они воспользуются мною, а потом обязательно бросят. Поэтому я должна держаться от них подальше.

И я держалась.

А теперь она упрекает меня в том, что я не завела семью! И не подарила ей внуков.

Не знаю, почему именно сейчас… Но меня вдруг захлестнула обида.

Матвей убедил меня, что я очень привлекательная женщина. Так почему родная мать всю жизнь внушала мне, что я чуть ли не уродина? Почему я двадцать семь лет прожила с этим ощущением?

А ведь все могло быть по-другому…

— Мам, — начала я. — Почему ты всегда говорила мне, что я некрасивая? Зачем внушала эту неуверенность в себе?

Мама опешила. Я уже жалела о своей несдержанности. Сейчас она обидится, будет говорить, что я неблагодарная…

Надо было просто промолчать! Как обычно.

Но мама меня удивила.

— Потому что боялась! — произнесла она. — Я воспитывала тебя одна, не знала, как защитить… У тебя же в двенадцать грудь выросла! А кругом похотливые мужики.

— И чего ты боялась? Что я стану шлюхой, если буду чувствовать себя красивой?

— Не знаю, дочка. Не знаю. Я просто не знала, как надо. Меня в свое время тоже никто не хвалил..

— Ладно, мам, прости. Не знаю, что на меня нашло… Все нормально.

— Ты у меня красавица, — выдала мама. — И умница, каких поискать.

— Абсолютно согласен, — внезапно раздался голос Матвея.

Мама резко оглянулась, ее челюсть медленно поползла вниз, а глаза расширились от удивления.

Потому что Матвей зашел как к себе домой. Рубашка расстегнута, в руках ящик с инструментами, а из кармана шорт торчит бутылка вина…

Блин.

Матвей

— Добрый день! — произнес я предельно вежливо.

В то время как меня сканировали по поверхности и просвечивали рентгеном изнутри.

— Это… кто? — раздался, наконец, обличающий голос.

— Это… строитель, — выдала Кошка. — Занимается моим ремонтом.

Она умоляюще смотрела на меня, хотела, чтобы я поддержал ее легенду. А я что? Я запросто.

— Матвей, — представился я.

— Ольга Викторовна. Мама Насти.

Я, в общем-то так и подумал. Хотя Настя совершенно не похожа на свою родительницу.

Эта женщина явно с железным характером. И стальным стержнем. Даже не сомневаюсь — она держала дочь в ежовых рукавицах.

— Очень приятно, — я пытался быть обаятельным.

Но знать свое место. Я же строитель!

— Сейчас займусь ванной, — сказал я Кошке. — Все будет в лучшем виде.

И чуть не добавил: “Моя госпожа”. Еле удержался от этой шутки!

— Не похожи вы на строителя, — внезапно выдала проницательная родительница.

— А на кого я похож?

— Ну, может, на владельца строительной фирмы…

— А я и есть владелец. И руковожу, и сам руками работаю. Фирма у меня пока маленькая, я только начал.

Кошка смотрит одобрительно. Я все делаю правильно. Но мне дико смешно! Как бы не заржать и не провалить легенду…

— А это у вас что? — продолжает прокурорский допрос мама Кошки.

И показывает на бутылку превосходного вина, которое торчит из моего кармана. Бордо, кстати. Нашел в местном магазине элитного алкоголя.

Наверняка мамаша не знаток вин и не просечет, что это Лафит-Ротшильд 2007 года, который вряд ли по карману строителю. Даже если он начинающий владелец фирмы.

— Это вино, — говорю я. — Выпью после работы. Мы, трудяги, так расслабляемся… Но я не алкаш, вы не подумайте.

По ее взгляду я понял, что она так и подумала.

А еще она подумала, что у нас с Настей что-то есть. Это я понял по быстрым взглядам, которые она бросала то на меня, то на свою дочку. И Кошка при этом выглядела страшно виноватой…

Ага, связалась с каким-то работягой, да еще и алкашом!

— Может, по бокальчику? — предложил я.

Кошка, за спиной мамы, вытаращила глаза и провела ладонью по горлу.

Ага, понял. Плохая идея. И мне за это влетит… Уже предвкушаю!

Я не думал, что строгая Кошкина мамаша согласится. Предложил так, по приколу. Думал, она меня пошлет. Мол, иди, алкаш, займись делом.

Но она ответила:

— С удовольствием!

— Мама… — пролепетала растерянная кошка.

— А что? Я хочу поближе познакомиться с твоим… строителем.

Ага, мамаша нас точно раскусила.

Ну а что, шляюсь тут в расстегнутой рубашке, с вином. Вламываюсь без стука. Нетрудно догадаться.

И дернул меня черт за язык!

Теперь, вместо прекрасного вечера с кошкой, меня ждет ужин с ее мамашей. Кстати, если бы я остался тут навсегда, она бы стала моей тещей…

Блин, что за дикие мысли в голову лезут? Я же еще не пил!

Настя

Это был полный провал. Просто катастрофа.

И Матвей тоже хорош! Пошел бы в ванную, начал там стучать инструментами. Мама бы попила чаю и ушла.

А теперь нас ждет совместный ужин!

Вот уж точно — я такого не планировала.

Я достаю из духовки ребрышки. Матвей открывает вино, разливает его по бокалам.

— Ну, за знакомство, — произносит мама.

И мы чокаемся.

— А как вас по батюшке, Матвей?

— Э-э…

Он зависает. Как будто не помнит собственного отечества. И чего это он так растерялся? Еще минуту назад выглядел самоуверенным и ироничным. Вроде как ему это все очень забавно…

— Иванович, — наконец, ответил он.

— Очень приятно, — отозвалась мама. — А кто ваши родители?

Любопытно. Я не задавала Матвею почти никаких вопросов — чувствовала, что он этого не хочет.

Зато маму мою ничто не сдерживает. Она сейчас его наизнанку вывернет. А нечего было предлагать ей вина!

— Родители мои — замечательные люди, — ответил Матвей. — Папа — столяр-плотник, мама была учительницей, сейчас на пенсии. Они оба на пенсии. Но папа продолжает работать, как я его ни отговариваю…

— Как интересно! Мама учительница…

— Ага, а я пошел по стопам отца. Люблю делать что-нибудь руками.

Мама сразу же уставилась на руки Матвея. Хоть он в последнее время, и правда, много работал, все равно, руки у него — не рабочего человека. Слишком холеные. Не то чтобы он делает маникюр… Хотя, может, и делает у себя в столице. В общем, у работяг таких рук не бывает, это точно.

Матвей подлил нам еще вина. Мы выпили. Он подлил снова.

Вот, оказывается, в чем его план! Хочет споить маму, чтобы она не приставала с вопросами.