«А ты не такой? (СИ) - "NeTa" - Страница 19

Все крепче прижимая сопротивляющуюся девушку к себе, не давая ей возможности вырваться, левой рукой он слегка прихватил ее волосы и приподнял голову…

Яна захлебнулась словами, сбитым дыханием, когда почувствовала легкий укол на губах – такое же покалывание, как во сне. «У него же разбита губа»… И это была последняя осознанная мысль, потому что поцелуй смел все остатки разума. Когда она целовалась последний раз? Да с Мишкой, и тогда ей это очень нравилось. Но разве то – были поцелуи?! Вот сейчас!..

А Мартин сам не понимал, почему его так повело. Он вообще не любил целоваться в губы – слишком это интимно. Или кровь предков не принимала этот процесс? Он больше любил прикосновения. Но с Яной утонул в водовороте ощущений: тело мгновенно ожило, задрожало, руки все сильнее прижимали девушку. Он расставил ноги пошире и вдавил ее в себя, чувствуя, как желание огнем прошлось по внутренней стороне кожи, выжигая на ней странный рисунок.

«Что со мной? Это же просто Янка! Пятиклашка со смешными косичками! Худая, как жеребенок! Девчонка, совсем неопытная – сразу видно! Надо остановиться!»

И не мог… левая рука все еще держала волосы, не длинные – мягкие на ощупь и такие непокорные на вид. Правая рука медленно ползла вниз со спины на талию, и ниже… Мартин, следуя животному желанию, потерся своим возбуждением о ее бедра и почувствовал, как дернулась Яна, пытаясь отодвинуться. А выпускать ее он не хотел. Наоборот…

Губами пробуя ее губы, удивился, что они без блеска или помады, такие упругие, слегка пухлые. Приятно было ощущать, как она вздыхает, когда он языком ныряет внутрь, проводит по зубам, по внутренней стороне ее рта. Господи, он сам такого никогда не делал! А тут… Хотелось коснуться ее языка.

Он переместил обе руки на пояс ее юбки и «пополз» пальцами вверх, под водолазку. Нежная бархатная кожа спины… Янка беззвучно ахнула, чего и добивался Мартин – она открыла в немом вскрике рот, его язык тут же проник на завоеванную территорию, обводя и дразня ее язычок, вызывая его на поединок. Но Яна не понимала, чего он хочет. Она просто слегка пососала, как леденец, его язык… Стон или рык, вырвавшийся из его груди, окончательно подломил ее ноги. Ей пришлось вцепиться в его свитер, чтобы не упасть.

Поддерживая Янку за спину другой рукой, уже не соображая, что делает, Мартин гладил ее ребра, постепенно переходя все выше и выше – к груди. Наконец, он осторожно провел пальцами поверх кружева бюстгальтера, едва касаясь возбужденного соска. Она вскрикнула ему в рот, снова хотела оттолкнуть, и опять он ее не отпустил. Мартин чувствовал жжение в ранке разбитой губы. Он не хотел пачкать девушку кровью и поэтому отстранился немного, продолжая целовать ее в висок, ухо, спускаясь к шее.

– Мартин, Мартин, хватит, я сейчас упаду, – зашептала она прерывисто.

– Я держу тебя.

В коридоре послышался звук захлопывающейся двери какого-то кабинета, и это привело их в чувство. Яна отступила назад, покачнулась, он молниеносно подхватил ее снова.

– Нет-нет, все нормально, – пробормотала она, упираясь в его грудь. – Мне пора.

Она помотала головой, собирая свои мысли в кучу.

– Я никому ничего не скажу, можешь не волноваться, – он хотел что-то сказать, но Яна не позволила себя перебить. – Это твоя жизнь, и я не имею никакого права говорить о ней ни с кем… Мне не надо дважды объяснять: я все поняла. Ты действительно ничего не обещал. Я приняла твою заботу и … жалость за симпатию к себе. Ошиблась. Больше тебя не побеспокою.

Она уже твердо посмотрела на продолжавшего молчать Мартина и усмехнулась своим мыслям.

Потом освободилась из его объятий и шагнула к двери. Там остановилась, оглянулась и отрешенно сказала:

– Орка, ты не забудь в Мартина перевоплотиться. А то мало ли – увидит кто, а ты подумаешь, что я растрещала.

Он вздрогнул, когда она назвала его бойцовской кличкой. Пока проморгался, ее и след простыл.

Мартин постоял, пытаясь скинуть возбуждение, но ничего не выходило, хоть в холодильник засовывай свое хозяйство. Он медленно снял резинку с волос, перебросил часть их вперед, на глаза, уперся руками в колени, постоял пару минут. Потом засунул в рот мешающие говорить валики и вышел из серверной. Направился в сторону туалета. Шел, как обычно на работе, чуть сгорбившись.

Навстречу ему из женской комнаты вышла Яна. Ее взгляд был пуст, глаза слегка покраснели, но в целом она выглядела, как обычно.

– Привет, – кивнула ему и пошла дальше.

– Привет, – еле слышно ответил он.

«Ну вот, все само собой и решилось. Отчего же так мерзко на душе, словно котенка задавил?» Такие мысли не оставляли Мартина весь день.

А Яна вполне спокойно и уравновешенно отработала весь день, заканчивая годовой отчет. Девчонки ее не отвлекали, шепотом обсуждая события пятницы. Спросили только, не заболела ли, потому что намотала шарф на шею, да периодически передергивалась. Яна ответила, что знобит немного, но это не критично. Закончила проверку без пятнадцати пять, поставила свою визу и положила отчет на стол Ираиде.

По окончании рабочего дня всех, как смерчем, вынесло из кабинетов. Яна посидела, как обычно, минут десять, убирая все в шкафчики. Потом, не спеша, оделась и пошла на лестницу. Уже прошла вахту, как Илья ее окликнул:

– Яна! Пошли завтра в кино.

Она оглянулась, увидела округлившиеся глаза Федора и спокойную улыбку Ильи.

– Пойдем, – согласилась она. – Если только не заболею – знобит что-то. Пока, мальчики!

Помахав рукой на прощание, поправив шарф, она вышла на улицу и вздохнула полной грудью. Весна…

Чертова весна…

Спустилась по ступенькам и направилась в сторону автобусной остановки. На улице уже не было снега и льда, хотя все еще было холодно и сыро. Янка решила прогуляться до дома пешком.

Тут недалеко. Не успеет замерзнуть. А заодно надо горячие мысли остудить.

С чего она вдруг решила, что Мартин к ней стал относиться как-то иначе, не так, как раньше. С этими конфетами цирк устроил… Что хотел сказать? Да ничего! Просто пожалел после ее откровений. «Дура! Ворона! Чтоб я еще кому-то сказала про себя хоть слово! Да ни за что! И компьютер все время ломался – тоже его рук дело. Просто издевался надо мной. Ему так весело было. За дразнилки, что ли? Так ведь он первый меня обезьяной назвал, еще в школе. Да ну его… Все ясно. Спасибо, что защитил, но на этом все, – она даже не замечала, что слеза тонкой змейкой бежит по щеке. – Не вышло, как в сказке про Аленький Цветочек – полюбила ты меня в образе чудища безобразного, полюби же теперь в образе человеческом! Три ха-ха! Меня саму кто бы полюбил…»

Так и дошла до дома, разговаривая сама с собой.

А там ее встретил Кит, ожидающий ужина, игры, баловства. Ну, хотя бы сегодня он не нашел ничего, что можно раскидать. Это значит – точно что-нибудь спрятал где-то за диваном, под ковром, под ванной. Потом найдется.

Присев перед ним на корточки, Яна сказала:

– Хоть ты не обманщик. Не прикидываешься другим котенком, не жалеешь… Ты честный разбойник. За это получишь добавки.

Она делала все на автопилоте. Не позволяла себе ни задуматься о ком-то, ни вспоминать, ни тосковать. Даже есть не стала. Просто умылась, проверила будильник и легла спать. Кот улегся рядом поверх одеяла. Он не вредничал, наверное, чувствовал, что хозяйка не в настроении.

Яна сразу уснула, чтобы во сне оказаться там же, откуда сегодня бежала – рядом с Мартином, именно с ним.

Программист уже спустился по лестнице и выходил в холл, когда услышал слова Ильи о походе в кино с Яной. И ее согласие, с некоторыми оговорками. Мартин грустно усмехнулся – не сам ли ее подтолкнул к Илье? Только Яна и про него ничего не знает, а там много интересного…