Горелый магистр (СИ) - Земляной Андрей Борисович - Страница 37

— Кроме того, есть специальное постановление татарского Совета министров, о присвоении Мечникову шестого ранга государственного служащего, что конечно не выводит его из-под контроля КГБ, но заставляет согласовывать любые действия в его отношении с областным правительством.

— Мы пытались согласовать оперативные мероприятия, но Совмин Татарстана нам отказал.

— Значит вы, получив запрет на оперативную разработку Мечникова, всё равно занимались слежкой? — Вкрадчиво спросил Лаврентий Павлович. — Что с вами Александр Николаевич? Может быть устали? Не пора ли отдохнуть, поправить здоровье? У нас есть замечательный пансионат в Сочи. Рекомендую не затягивать болезнь. Что до Александра Мечникова, сегодня вам пришлют приказ о назначении его заместителем начальника Управления Товаров Народного Потребления Совета Министров. Это пятый ранг госслужбы. А значит все, даже малейшие движения в его сторону, вам нужно будет согласовать не только с аппаратом Председателя Правительства, но и с Госконтролем, сотрудники которого приступают к охране Мечникова с сегодняшнего дня.

Для охраны Мечникова, Госконтроль, занимавшийся охраной первых лиц и важных госслужащих, выделил двоих сотрудников. В принципе, они не должны были ночевать у Александра под дверью, а приезжать, когда он выезжал из дома. Василь Котряну — широкоплечий мужчина здоровенный и могучий словно молотобоец, одетый в серый свободный костюм, в котором, однако можно было узнать модель «Одесса», и Григорий Янаев, тоже высокий костистый и широкоплечий, с длинными руками и лицом словно вырубленным из гранита, тоже в костюме «Одесса» только яркого лазоревого цвета из натурального китайского шёлка.

Свободные линии костюмов помогали скрыть большую сбрую со Стечкиным и парой запасных магазинов на правой стороне.

Григорий и Василь, показали Саше новую квартиру, на Ленинском Проспекте, вручили ключи, сняли печати с дверей, и что-то записав себе в блокнот, принялись вызванивать управление делами Госконтроля.

А Сашка походив по гулким, пустым комнатам огромной шестикомнатной квартиры, решил посвятить день визиту в Академию Народного Хозяйства имени Плеханова или как называли её москвичи «Плешки», где его вроде как уже должны были ждать.

Поскольку визит был официальный, Александр надел серо-стальной костюм, прицепив орден, и магистерский знак.

Когда он вышел из гостиницы, и подошёл к серо-стальной госконтролевской Волге, майор Янаев, глянул на грудь Александра, и одобрительно кивнул, а Сашка посчитал этот момент удачным чтобы разрешить ситуацию.

— Григорий, Василь, я понимаю, что вам не очень-то приятно охранять какого-то пацана, но я, поверьте к этой инициативе не имел никакого отношения.

— Александр Леонидович. — Григорий как старший взял переговоры на себя. — Ещё никто на моей памяти, из тех, кого я охранял, не просили охрану. Наоборот, были готовы сразится хоть с чёртом, хоть с армией некров. Да и вы, насколько я знаю, вовсе не безобидный мальчик — одуванчик. Сколько там за вами? Двенадцать трупов, включая комтура Ордена Феникса, а я, как человек воевавший замечу, что его не всякая пушка прямой наводкой возьмёт, и вам, вообще-то за такое дело Орден Ленина должен нарисоваться как минимум. Но вы, не можете находиться в постоянной готовности к бою. Хотя бы потому, что ваша работа требует совсем другого. Вот мы здесь для того, чтобы вы думали о работе, а не о том, как прикончить вставших на вашей дороге засранцев. Я понимаю, что для вас это определённое неудобство, но тут уж придётся мириться.

— А зачем? — Александр рассмеялся. — Всё сделаем красиво и как в лучших домах Одессы и Парижа. Вы как бы будете мой дядя, который служит ну сами придумаете где. И вывозите единственного и любимого племянника по его и своим делам. Могли же вы, вообще отдать свою служебную машину в моё пользование? Я понимаю, что странно, но уж менее странно чем охрана у шестнадцатилетнего пацана.

— Дядя, говоришь? — Янаев, улыбнулся. — Дело. Так и ходить с тобой можно везде.

— Теперь решим вопрос с деньгами. — Александр широко улыбнулся. — Мне почему-то кажется, то если мы, например, зайдём в ресторан, то вам этот чек бухгалтерия не оплатит.

— Ну, кое-что оплатит конечно. — Влез в разговор Василь.

— Так вот, чтобы у нас не было этих дурацких историй, когда охраняемый сидит наворачивает суп, а его охранники попивают воду, возьмите, вот — Александр протянул пачку денег, перетянутую резинкой. — Здесь две с половиной тысячи. Отчёт мне не нужен. Если что вам нужно, поесть, бензин или ещё что, смело покупайте. Мне эти деньги всё равно тратить некуда. Жену пока не завёл, с любовницей расстался, а три сапога на одну ногу не оденешь.

Фефилов Афанасий Иванович, ректор Плешки Был известным экономистом, организатором кооперации, заслуженным работником и ветераном Великой Отечественной, дослужившись до подполковника.

«Позвоночные» студенты у него были. По звонку, приходили и лодыри, и прилежные ученики, ставшие впоследствии гордостью «Плехановки», и просто серые мышки, ничем и никак не отметившиеся. Для московской публики окончание АНХ и занятие места в торговле было удобным способом сбагрить отпрыска перед свадьбой, да и просто чтобы пристроить на непыльное место. Но не было такого, чтобы за будущего студента порадели и Николай Александрович Булганин, и сам Лаврентий Павлович, с которым Фефилов ещё ни разу не пересекался.

Поэтому, когда Александр Мечников дозвонился в секретариат, его уже ждали, и к приезду соискателя в Академию, была собрана небольшая, но представительная комиссия из преподавателей, чтобы на месте решить, вопрос с зачислением.

Молодой человек, которому по доекументам едва стукнуло шестнадцать, сразу произвёл приятное впечатление. Не заискивал, был отменно вежлив, и на вопросы отвечал развёрнуто, включая дополнительные.

Первым «отвалился» заведующий кафедрой истории профессор Куприянов. Быстро написав на листке цифру пять, и даже подчеркнув её два раза, передал ректору, и жестом пригласил поучаствовать в опросе других преподавателей.

Опрос по математике, литературе, и русскому языку не занял много времени. Слегка забуксовал лишь зав кафедрой иностранных языков, профессор и знаток лингвистики Владимир Григорьевич Гак, начавший опрос на английском, продолжив на немецком, и закончив на французском. Кивнув Александру, он повернулся к ректору.

— Мог бы поставить десять, поставил бы. Не знаю как у него с грамматикой, но выговор чистейший. Что на немецком, что на английском.

— А на французском? — Поинтересовался заведующий кафедрой русского языка, тоже неплохо знавший европейские языки.

— А на французском, не чистый но очень интересный гасконский выговор. — Ответил под общий смех Владимир Григорьевич. — Так что на моих уроках юноше явно нечего делать, ну конечно если он не пожелает изучить какой-нибудь другой язык.

— А есть такая возможность? — Сразу среагировал Александр.

— Разумеется. — Известный лингвист кивнул. У нас есть прекрасные преподаватели фарси, китайского, и даже сможем найти какую-нибудь экзотику, например, урду, или пушту.

— Пушту, я немного знаю, а вот китайский было бы интересно.

— Ну в любом случае, сейчас у меня нет к вам никаких вопросов.

Пока канцелярия оформляла все документы, ректор пригласил Александра попить чаю, а заодно понять, что же можно ожидать от такого странного студента.

— Афанасий Иванович, — начал Александр, когда были сказаны все протокольные фразы. — Я сильно постараюсь не доставлять вам вообще никаких проблем. Для меня, поступление в Академию было весьма неожиданно, потому что, я-то планировал поступать в Мухинское. Но как вы сами понимаете, в споре с Устиновым, Булганиным и Берией, у меня не было никаких шансов.

— Гм. А почему в «Муху»? — Спросил Фефилов, хотя больше всего его занимал другой вопрос. «Что чёрт возьми делал вчерашний школьник в такой компании?!!»