До пепла... (СИ) - Горовая Ольга Вадимовна - Страница 28

— Не спеши, Дамир, — лизнув теперь его подбородок, прошептала Тоня ему в кожу.

 Сбросила туфлю с одной ноги, потом с другой. Ее глаза оказались на уровне того самого кадыка и напряженных мышц шеи Пархомова.

— Есть не менее интересные бонусы и за более медленное движение вперед…

— Серьезно? Какие? — отозвался Дамир таким голосом, словно не знал, чего хочет больше: то ли удавить ее за такую «пытку», то ли плюнуть на все, взяв дело и процесс в свои руки.

— Разные… — протянула соблазнительным шепотом, царапнув его ключицу зубами.

— Докажи… — в тон ей гулко потребовал.

 Судя по тому, как дрожали от сдерживаемой мощи все его мышцы, не поддаться последнему порыву — стоило Пархомову безумного усилия. Но, к чести Дамира, он все же не помешал ей отбросить в сторону и его галстук, и рубашку с пиджаком. Железной выдержки мужчина… Только вот и ее блуза была синхронно им отброшена на эту же стопку одежды.

 Впрочем, в нем все было словно из стали выкованным. Тонкие, подрагивающие от возбуждения и собственного желания, пальцы Тони сомкнулись на тяжелом и твердом члене Дамира, который так отчаянно стремился к ее телу.

 Черт! Ее саму не должно было бы так колотить от этого! Но до чего же непривычно хорошо!

 Его же ладони накрыли ее грудь, пальцы жадно стиснули соски, стягивая следом и кружевной бюст. Задохнулась… но не свернула с намеченного пути!

Дамир низко застонал горлом, когда она чуть сильнее сжала пальцы. Как сквозь зубы… Будто они пытались переиграть, у кого выдержка сильнее.

 Какой-то совершенно особый кайф, что его удовольствие — в ее руках, и в прямом, и в переносном смысле. И Тоня себя от этого всевластной чувствует! Голову пьянит сильнее шампанского!

 Продолжая целовать и дразнить языком грудь Дамира, мощно вздымающуюся от ее действий, Тоня медленно и плавно опустилась на колени, проехавшись грудью и возбужденно сжавшимися сосками по его груди, животу, паху… Дамир, уже точно поняв, что она задумала, не то чтобы помешал, но будто бы испытал некие колебания… Однако, до того, как он решил бы ее остановить, Тоня мягким и немного жадным движением накрыла ртом влажную, набухшую головку его потрясающе возбужденного члена, скользнув по уздечке языком.

— Черт! — прошипел Пархомов сквозь зубы. Его бедра дернулись вперед. — Убедила, Тоня! Офигенно… — ладони мужчины обхватили ее затылок, пальцы перепутались в коротких волосах.

 И она поклясться могла, что руки Пархомова дрожат от всего, что он пытается сдержать…

 Только ей самой это в такое удовольствие было, с таким наслаждением и разгоном возбуждения, что некогда отвлекаться! На своих ощущениях сосредоточилась, упиваясь пряным, тяжелым, мускусным, чуть солоноватым привкусом его возбужденной плоти, с напором толкающейся ей в рот.

 Но при этом, словно помня, что сейчас партию Тоня ведет, Дамир не переходил грани, оставляя за ней право решать, на какую глубину в себя его брать… Зато шумное, вязкое дыхание Пархомова ей слух взрывало! Она его разжигала, а сама от этого уже мокрая вся! Стянула одной рукой брюки с бельем — ткань на теле уже раздражала… Как же ее заводила эта власть над ним!..

— Все, блин! У меня терпения меньше оказалось, птичка, переиграла меня! — выдал таким голосом, будто за это время три сигареты выкурил, гулко и сипло. Отстранился, чуть отодвинув ее от себя, хотя Тоня еще бы и продолжила с удовольствием. После резко вздернул ее вверх и… даже выше, подняв на руках, вжал спиной во что-то. Холодно…

 Кожа к коже. Обоим жарко, испарина… дрожь по спине, но страсть только ярче. Избавив ее от брюк окончательно, Дамир в секунду подстроился так, что уже головка члена у входа в ее влагалище. Блин! Она и в прошлый раз, кажется, не настолько разгоряченной была! Как пульсирует вся! А он презерватив резкими движениями натягивает, при этом целуя и кусая грудь Тони. Ничего не усвоил… Но ей и так нравится!…

— Да-а-а-м!… — закричала, когда он уже без промедления вонзился внутрь. Застонала, подавшись его движению, повернула голову, вдруг поняв, что и щеке холодно.

 Мама дорогая! Он ее спиной в это хреново стекло упер! Имеет ее над всем городом, как парят… Хорошо, что свет не включали все-таки.

 В глазах поплыло, и все внутри задрожало во стократ сильнее… Мороз по позвоночнику, но уже внутренний, сковывающий.

— Что, птичка? — тараня ее тело с такой неистовостью, словно от этого его жизнь зависит, рыкнул Пархомов.

— Я высоты боюсь, Дамир… — наверное, стон яркого наслаждения и дрожь тела, судорогой прокатившаяся по ее мышцам, немного подпортили серьезность ремарки…

 Но она не врала, черт возьми! Боялась всегда.

 Правда, неожиданно осознала, что сейчас этот страх лишь подчеркивал яркость тех пароксизмов удовольствия, что пронзали тело от каждого его толчка.

— Сильно? — оторвался ртом от груди Тони.

 Обхватил ее щеку ладонью, повернув лицо, чтоб на него смотрела. Замер на секунду. Обоих телепает. Но Дамир серьезно отнесся к ее словам, несмотря на весь угар страсти.

— Дико, — честно призналась в том, что обычно не афишировала, крепче за его плечи ухватилась.

 — Я держу тебя. И удержу в любом случае, веришь? — толкнувшись так, что вдавил свои чресла в ее, даже до легкого ссаднения, Дамир распластал ее по стеклу и себя по Тоне. Навис лицом над ней, глаза в глаза смотрит.

 И трахает же, дьявол, продолжает эти одурманивающие движения!

 Только иные теперь, плавные, медленные, обволакивающие… будто вдруг вспомнил, на что она намекала недавно, показывая своим примером.

— А если стекло лопнет? — хрипло, кусая губы и царапая его плечи, прошептала Тоня, не ответив. Фобии, они такие: даже если нелепые со стороны, пугают нереально.

 Щеки горят лихорадочным румянцем, от его ладони, как ожог на скуле, в животе нарастает жар и пульсация, в груди холодок и дрожь, а страх ее самый большой за спиной… Глаза эти его, магнитно-колдовские, в нее всматриваются, подчиняют своей воле, как гипнотизируют, все остальное, кроме самого Дамира оттирая, делая неважным.

— Значит, вместе упадем, но я тебя ни за что не отпущу, Тоня. Клянусь! — хрипло и отрывисто выпалил Дамир, вновь впившись в ее рот и с такой силой погрузившись во влагалище членом…

 Она застонала, тут же закричав, забившись в его руках от оргазма, что внезапно накатил от обилия слишком многих факторов, ощущений, эмоций… Разрыв матрицы, всех шаблонов и понимания! И так сладко! Такое искушение утонуть в чистом кайфе, отодвинув пока анализ смысла его слов…

 И тут Дамира затрясло, все тело крупной, мощной дрожью! Запрокинув голову, мужчина застонал, с неистовостью вогнав себя в ее размякшее тело до невозможного. Так и не ослабив давления, все еще распластав Тоню собой по окну…

 Замерли, застыли… Жар, холод… Сердца колотятся друг над другом, она дышит воздухом, что он выдыхает, и наоборот… Минута, вторая… В голове пусто… Звенит, словно то самое треснувшее стекло. Тарахтит, начиная затихать, пульс…

 И внезапно до нее дошло… Хихикнула, не удержалась. Прикусила губы… и проиграла себе — захохотала в голос, обхватив Пархомова обеими руками за плечи, сильнее сжав дрожащими еще от оргазма бедрами.

— Представляешь, какой факап будет, если нас голыми и разбившимися внизу твои соседи найдут?! — давясь этим смехом и каким-то непривычным чувством легкости, свободы от вечного страха высоты выдавила из себя не особо членораздельно.

Но Дамир разобрал. Пару секунд смотрел на нее в упор, словно мысли в голове собирал. И вдруг сам как захохочет… Так, что этот смех в ее тело вонзался его телом, мышцами, членом, все еще пульсирующим во влагалище.

— Зато мы тебя от фобии избавили, — отсмеявшись, подмигнул Дамир и чуть потянул назад их обоих, помогая Тоне на ноги встать. — А окна у меня качественные, все наши изощрения выдержат, — подмигнув, сжал со страстью ее ягодицы, никак не позволяя спасть чувственному угару.

 О том, куда Дамир посылал своего водителя, она узнала значительно позже… глубокой ночью уже. И после всего, что предшествовало этому открытию, вид бежевой косметички с миниатюрами средств для ежедневного ухода от известного бренда сразил. Лосьон для снятия макияжа, какая-то сыворотка, крем… и розовая зубная щетка… Это ее так развеселило.