До пепла... (СИ) - Горовая Ольга Вадимовна - Страница 1

Пролог

«Я стою на краю,

Я не чувствую боли.

Я стою на краю,

Я надеюсь ты счастлив, надеюсь доволен.

И, наверно, не зря я зависима стала.

Счастье в томных словах,

магнитных глазах я его отыскала.»

Артем Пивоваров и Анна Седакова «Магнитные глаза»

— Да что с тобой творится, Тоня?! — Эля налетела, едва не сбив ее с ног, когда Антонина, и так не особо внимательная к окружающему, стремительно пересекала зал в направлении стола с фуршетными закусками.

Ей был нужен бокал… чего угодно, если честно! Но алкоголь нужен срочно!

В голове стучал бешеным металлическим звоном пульс. Грудь рвало дыхание. Вокруг все плыло, нет резкости в глазах…

Черт! Слезы, что ли? Нельзя! Тушь потечет… Но такая боль в солнечном сплетении!.. Невыносимо!

Может язва?.. Это вылечить было бы проще. Или, лучше, сразу кровотечение, чтоб и до больницы довезти не успели…

Именно сегодня и в эту минуту, практически физически ощущая, как в спину упираются два взбешенных взгляда, прожигая между лопатками… и в сердце насквозь дыры подохнуть — виделось весьма привлекательной перспективой.

— Ну вы с Дэном и устроили опять! Еще и на фуршете в честь такого важного договора! Что у вас случилось, подруга?! — прекрасно ее зная, Эля сунула в руку Тони бокал игристого. — Он очень зол, что именно ты подписала-таки финальный контракт с Пархомовым для компании, да? — глянула с сочувствием.

Не отвечая, Тоня залпом выпила до дна, понимая, если откроет сейчас рот, просто разревется…

Или заорет во все горло!

Знала бы Эля, как все на самом деле было… Ошалела бы.

И то, что контракт Тоня все же  «подписала», она только что от Дэна и узнала.

Тоня эти бумаги как раз отказалась подписывать, почти уверенная, что такое решение обойдется ей в место топ-менеджера, минимум. А то и, вообще, выльется в поиски нового места работы. Но слишком подло Пархомов поступил… Чересчур больно и жестоко по ее сердцу и душе, по самоуважению попытался проехать утром, когда она (не то чтобы по своей воле или желанию) пришла на встречу, призванную завершить согласование всех деталей по делу и контрактам, которые две компании собирались заключать, что босс больше двух месяцев готовил, как оказалось. Такой удар нанес гордости, что Тоня молча бросила папку с документами ему в лицо и ушла, печатая шаг так, что едва каблуки не сломала.

И плевать в тот момент было, что ее и уволить могут через десять минут, без всяких рекомендаций, стоит Дамиру Пархомову набрать начальника Антонины и изложить «свою» версию событий! В том, что ее словам о случившемся никто не поверит, и сомневаться не приходилось. Даже пытаться не собиралась кому-то и что-то объяснять.

Ну кому она докажет, что Дамир Пархомов, едва увидев Тоню в том дурацком кабинете, поставил условие, что подпишет бумаги, только если она сейчас «сорвет свой хренов жакет, следом за ним лифчик, и отс*сет ему так, чтоб в глазах потемнело»?

У кого потемнело, кстати, у него или у нее? Уточнить тогда забыла…Ох, дура! О чем думает?!

Никому не докажет.

Сама не поверила, когда услышала… Тогда-то эта боль в животе и плеснула едкой кислотой. За что он с ней так? Сам же во всем поставил точку… Или теперь считал, что можно подобным образом говорить и обращаться… Так и ей было, что ему в вину вменить, кстати.

Что ж, после ее демарша, наверное, поменял мнение. После той затрещины, что она Дамиру залепила, и разлетевшихся по всему кабинету бумаг…

И все же он не позвонил и не нажаловался. А Дэн… ее жених, с которым у них тоже все было до фига сложно, сквозь зубы поздравил Антонину с удачным заключением контракта…

Три ха-ха-ха! Знал бы он! Или знал?

Подозревал ли ее жених, что озвучь свое условие Дамир иначе… и Тоня не вышла бы из кабинета в гневе, а повернула бы ключ, запирая дверь. После чего подошла бы к Дамиру, не замечая поплывшей в голове адекватности, медленно опустилась бы на колени, расстегивая две пуговицы строгого жакета, под которым, да, только кружевное бюстье и было…

Блин! Не раз уже казалось, что Дамир ее гипнотизирует по щелчку пальцев! Одним взглядом!..

Короче, понять, в чем причина такого тона у будущего мужа (в конкуренции, которой всегда между ними хватало, или в подозрениях, для которых имел повод, но совершенно не имел сведений), Антонина не сумела. Психанула, и так проведя весь день на моральных качелях сомнений, нервных поисков в уме вариантов новой работы и просто пытаясь придушить тупое сердце, пульсирующее болью. Точно не то настроение, чтобы полюбовно все с Дэном обсудить или уладить! А уж, учитывая, что у них и секса уже черти сколько не было, что всегда обостряло конфликты и профессиональную зависть… Все паршиво, короче.

Рявкнула на Дэна так, что половина зала приглашенных на празднование услышала и обернулась, явно заинтересовавшись назревающим скандалом. Он в долгу с ответом не остался.

А Тоня поняла, что не вытянет. Не выдержит… Заревет.

Потому что самого Дамира, стоящего напротив через зал, увидела.

И на его руке какая-то силиконовая дурочка-блонди повисла, младше мужчины лет на двадцать. Она, вообще, совершеннолетняя? Это законно? Ей же пить нельзя, вот поспорить может! Хлопает наращенными ресницами, того гляди, взлетит. Восторженно на пальчик шикарные завитые локоны накручивает… Губы надутые… или от регулярных минетов отекли?

А Дамир в упор на Тоню и Дэна через весь зал смотрит. И черт не разберет, что в его темно-синих глазах кружит, лицо без всяких признаков эмоций, как и обычно.

Зато Антонину на ошметки рвет под этим взглядом. И дуру ту, что на его плече висит, прибить хочется, лицо расцарапать…

Нельзя. Нельзя выдать себя, показать свою слабость. Ни Дамиру, ни Дэну, да и никому здесь…

Все хищники, рвать слабых в их крови и жилах, на инстинктах. А Тоня, если сейчас же не выйдет, не сдержится, сорвется. Как минимум, расплачется, будто последняя слабачка.

Вот и рванула за бокалом. Спасибо, подруга поняла и выручила.

— Ты себе даже представить не можешь, — наконец, сумев нормально сделать вдох, возможно, впервые за целый день, ответила на вопрос Эли о происходящем. Поставила пустой бокал на поднос проходящего рядом официанта.

— Мало, — не спросила, а констатировала ее состояние и очевидную нехватку «успокоительного» подруга, смерив внимательным взглядом с ног до головы.

И Тоня знала наверняка, что ни шикарно сидящее по фигуре платье, обалденно идущее ей; ни не менее обалденные туфли; да даже профессиональный идеальный макияж, — подругу в заблуждение не ввели. Она заметила, что Антонина на краю срыва, хоть ни один волосок не выбился из скульптурной укладки короткой стильной стрижки.

— Мало, — сквозь зубы согласилась Тоня.

Был бы это коньяк, хватило бы. А вино, пусть и игристое, куда хуже снимало зажимы и ту уймову тучу проблем, от которых просто ломились ее не то чтоб широкие плечи.

— Пошли, сейчас еще «лекарства» достанем, — явно поняв, что говорить она еще не в состоянии, Эля ухватила Тоню за ледяные пальцы и потащила в сторону барной стойки.

— Антонина, какого черта? Куда ты рванула? Говорили же. И почему ты злая, как ведьма? — за другую руку вдруг ухватил Дэн, кажется, желающий продолжить выяснение отношений.

Пришлось остановиться всем. Хорошо, Эля не отошла, демонстрируя, что не позволит скандал устроить. Говорить о том, что жених тоже далек от «пушистого и белого», казалось бессмысленным.

— Дэн, я сейчас не могу говорить, окей? — призвав на помощь всю свою силу воли и выдержку (благодаря тому бокалу игристого!), она выдавила жалкую улыбку.

И нет! Вообще не пялилась через плечо жениха в ту сторону, где Пархомов о чем-то разговаривал с Акимовым, их боссом. Обойдется! И на куклу его силиконовую тоже не смотрела, много чести!