Амброзия (СИ) - Билык Диана - Страница 2

– Нет, я просто задумалась, – бросила, отвернувшись, и побежала дальше.

Силы были на исходе, приходилось выжимать из себя возможное невозможное, но ради будущего Лина была готова на все.

До Барьера летели электро-вертом экстра-класса, а дальше пришлось идти пешком. Электрические машины не летали так далеко, за Барьером были сильные энергетические всплески, что могло спровоцировать аварию, потому не рисковали. На обратную дорогу Герман обещал вызвать газотурбинный вертолет старого образца, хотя это была жуткая роскошь.

Сейчас даже государственные деятели не могли ими пользоваться – горючее запретили по закону – слишком тяжело добывается и слишком мало осталось нефти в недрах земли.

Да и, чтобы собрать нужные растения, придется прочесать лес и долины, потому транспорт не поможет. А еще этот ученый – Верин Нестор. Говорят, уже сотню лет живет в лесу и продает редкие виды злаковых эко-теплицам, но с полгода от него не было вестей. Придется по пути зайти к нему, чтобы узнать все ли в порядке.

Они бродили в глуши несколько дней. Равнинно-лесная местность вперемешку с горными цепями не жаловала. Можно было наткнуться на ядовитых рептилий и жалящих насекомых, размером с кулак, мутировавших и обозленных. В лесу водились сотни новых видов диких животных. Неизученных. Биология, как наука, почти утратила вес, сейчас на верхушке рейтинга были технологии имплантов, новые виды энергии и клонирование.

Хорошо, что за это время им встретился только упитанный прародитель лося и голубая лисица с подбитой лапой. Ночью Герман включал ультра-фью[1] для безопасности. Днем заряжали батареи на солнце, ведь животные нового времени не любили ядовитое светило, потому охотились только ночью. И сегодня, когда на голограммной карте маячил огонек дома Нестора в близости нескольких десятков километров, им пришлось идти весь день практически без остановок.

Собрали только треть растений и корнеплодов из списка. Самые редкие виды росли неподалеку от Астровой равнины, и Лина надеялась, что сможет попасть и туда тоже. Вдруг повезет. О своих намерениях она промолчала. Нельзя, чтобы ее раскрыли: это будет фатально для всех.

После насыщенного города, доступности пропитания, коммуникаций и бесперебойной связи – лес казался чужим, мрачным и не приспособленным для жизни.

Но Ангелина боялась не чащи и не мести природы.

Она боялась совсем другого зверя.

Бойся-бойся меня…

Лина дернулась и зажмурилась. Не будет отвечать, не будет реагировать. Этот голос в голове – просто ее больное воображение.

Цена этого похода очень высока, в прямом смысле. Удивительно, но их словно что-то вело, оберегало от напастей. И, казалось, запутывало след, заманивая в ловушку. Заманивали их, или Темная Лина расставляла сети? Хотелось смахнуть жуткие мысли и предчувствие, но разве теперь отступишь? Остается лишь идти вперед.

Ранее

Луна окрашивала комнату теплым зелено-желтым цветом. Легкие шифоновые гардины качались от сквозняка. Пластиковая форточка изредка хлопала рамой. На улице кричала сова: истошно, надрывно и пугающе. Птицы – теперь редкость в городе. Только воробьи, голуби и вороны выживали в секторных районах и многоэтажных ярусах высоток. Другие виды пернатых можно было встретить только в диком лесу, куда теперь почти никто не ходил.

– Закрой, – попросила девушка. Она перевернулась набок, и, завернувшись в тонкую простыню, убрала упавшие на глаза темные волосы. Ее худенькая ножка призывно выглянула из-под ткани.

– Жарко будет. У меня кондиционер барахлит, – прошептал Кирилл и подобрался к ней. – Это всего лишь сова. Видимо, залетела с ближайшего леса и сидит на балконе.

– На сороковом этаже? Перелетела Барьер? Совы не водятся в Вертиграде.

– Неважно… Мы близко, мало ли какой сбой.

В темных глазах на миг вспыхнул страх. Кирилл провел ладонью по гладкой женской коже покрытой едва заметной влагой. От дикого желания сводило скулы. Потянувшись кончиками пальцев, сдернул невесомую простынь.

– Испугалась?

– С тобой ничего не страшно.

Девушка вывернулась из объятий ткани и раскинулась на кровати. Крашенные волосы, как вишневое вино, расплылись по подушке.

– Жарко, говоришь? – она выгнулась и закусила губу. Прикрыв глаза, медленно повела ладонью по изящному бедру снизу вверх.

Кирилл следил за ее движением и едва дышал.

Девушка очертила пальцами ягодицы, поднялась до талии и остановилась на груди. Темные ареолы выделялись на белоснежной коже, соски торчали, притягивая взгляд. Коснулась их пальцами и застонала.

– Как же я голоден, – прошептал Кирилл.

– Я знаю, – женский голос надломился. Его перекрыло хриплое дыхание. – Иди сюда-а-а.

Власов пододвинулся так близко, что услышал пульсацию в ее венах. Посмотрев на пухлые губы, не смог заставить себя отвернуться. Не смог прекратить эту пытку огнем.

– Ты обязательно должен ехать? – шепнула она, гладя и лаская свое тело. Она постанывала так соблазнительно, что Кириллу хотелось завыть.

– Помолчи, – просипел умоляюще.

Склонился и поцеловал ее плоский живот. По светлой коже побежали бусинки мурашек. Девушка замычала и запустила пальцы в его короткие волосы. Прижала к себе сильней, заставляя опуститься ниже.

Сладкий аромат женщины кружил голову, как яд дрозеры[2]. Хотелось быстрее, ярче, насыщенней. Хотелось кричать, терзать и царапать ее, а потом слизывать капельки крови, насыщаясь ее страстью и похотью.

– Я не могу, – засвистел сквозь зубы Кирилл, удерживаясь на весу.

Тонкий шлейф гормонов настолько впивался в сознание, что Власов терял контроль. Рвать плоть – единственное, что ему сейчас было нужно. Кровь пульсировала в висках. В груди набатом стучало вожделение, рождая внизу живота сверхновую: ослепительную и разрушающую. Да! Обладать здесь и сейчас всегда было для него точкой невозврата, тем механизмом давления, который можно использовать против него. Его партнерша – Ахиллесова пята, но и всегда – жертва. Эти эмоции и энергия – настоящий яд.

Чтобы избавиться от этого, Кирилл готов рискнуть. Пусть с маленьким шансом на победу, но ради нее он готов на все. Даже если ему придется спуститься в ад. Она достойна лучшей жизни.

Найдет ли он то, что поможет им обоим? Сможет ли жить без голода? Наверное, жизнь тогда будет другой. Его малышка – достойна риска, и он перевернет весь мир, но найдет то, что ищет.

– Кирри, иди же ко мне, – промурлыкала девушка и потянула его к себе, царапая кожу ноготками.

Это не любовь, нет. Это просто животная тяга поглощать, съедая боль. И забывать о ней хоть на миг. И хорошо, что девушка не знает, что душа Кирилла запятнана невероятно давно. Быть собой ему не дано, и огонь невыносимой жажды ей ни за что не потушить. Никому не под силу это. Она – всего лишь одна из многих. Без имени и личности, без лица и узнаваемых черт. Только сладкий аромат, что останется с ним навсегда.

Сейчас этот свежий плод только его. Он кусал мякоть и пил сок ее жизни. Вдыхал и чувствовал, как наполняется нужными силами. Жаль, что этого слишком мало. И хватит на несколько дней.

Кирилл захрипел от удовольствия. Он осознавал, что девушка тает от прикосновений, стонет от поцелуев, и кричит, изгибаясь, стоит ему потянутся к ее лону. Всему причиной его природный магнетизм. Как мышеловка. Как сладко-манящий нектар дрозеры.

Мышцы сводило приятной судорогой. Кирилл вдыхал женские феромоны, словно упоительный запах айвового вина. Будто это не запах человека, а панацея или лекарство от всех болезней.

Запустив пальцы в курчавые волосы ниже плоского живота, Кирилл медленно, очень медленно, ввел ладонь глубже и коснулся заветного желанного цветка.

Девушка вскрикнула и, засмеявшись, подалась бедрами вперед.

– Я сейчас сгорю! – ее голос спиралью ворвался в висок, и Кирилл, не спрашивая, вошел в нее пальцами. – Мало! Еще… – стонала она, кусая губы.