Та ещё штучка (СИ) - Риз Екатерина - Страница 40

На цыпочках я дошла до двери номера, закусив губу от напряжения, повернула вертушек замка и опустила ручку. Мне казалось, что каждое моё действие и движение производят оглушительные звуки. Да ещё сердце колотилось, кровь в ушах шумела, что мешало мне думать, слышать и отслеживать происходящее за моей спиной. Я была уверена, что в любую секунду услышу:

- Ты куда собралась?

В коридор я буквально вывалилась. И не стала захлопывать дверь номера, лишь осторожно её прикрыла. И босиком побежала по застеленному ковролином коридору. Внизу, в раздевалке, в моём шкафчике у меня хранились туфли на невысоком каблуке, в которых я работала. Я по лестнице спустилась в раздевалку, босыми ногами ощущая холод бетонных ступеней лестницы. Рванула на себя дверцу металлического шкафчика, кинула на пол туфли, и пока совала в них ноги, второпях, накинула на себя легкий плащ, оставленный когда-то на работе. Кто бы знал, что он мне так пригодится.

- Сима, ты что тут делаешь?

Конечно же, вездесущий Илья, очень ответственно относящийся к своей работе и должности, выловил меня в техническом коридоре, прямо у заднего выхода. Мне оставалось лишь открыть дверь, выйти на улицу и бежать сломя голову. А тут он, со своей бдительностью.

Я на Илью обернулась, решила сказать ему правду:

- Ухожу по-английски. Точнее, сбегаю.

- От кого?

- От навязчивого кавалера.

Илья ухмыльнулся.

- От того москвича?

- Все уже знают, да? – чуть расстроено поинтересовалась я. Но кивнула. – От него. Он, знаешь ли, не оправдал моих надежд.

- Так на то он и москвич. Какой от них толк?

- Вот именно, - согласилась я. Наконец, взялась за ручку двери, толкнула её, но та оказалась заперта. В первый момент это привело меня в замешательство, но затем я повернулась к Илье. Взглянула на него с мольбой. – Откроешь?

Черт бы побрал всех мужиков на свете. Илья стоял ко мне близко-близко, всего в шаге, и меня разглядывал, с улыбкой. И все его мысли были у него на лбу большими, неоновыми буквами написаны. Мне пришлось принять вид покорной, растерянной красавицы, хлопнуть пару раз ресницами, и снова добавить во взгляд мольбы. И шепнуть чуть слышно, зато томно:

- Пожалуйста.

Илья продолжал меня разглядывать, а сам протянул руку мимо моего бедра, приложил к замку магнитную карту. А мне сказал:

- Больше так не делай.

- Как? – невинно переспросила я.

- Не связывайся с приезжими мужиками. Своих мало?

Я ему улыбнулась.

- Я запомню. – И, наконец, выпорхнула за дверь.

На улице моросил дождь. Я накинула на голову капюшон, и поспешила прочь от гостиницы, выбрав для своего пути не освещенную улицу, а задворки и дорогу с выбоинами. Зато так мне было спокойнее. Конечно, речи о том, чтобы отправиться домой, не шло. Мне нужно было, как можно скорее оказаться на автовокзале. Пришлось вызывать такси, договариваться с водителем о том, чтобы заехать в банк, к круглосуточным банкоматам, снимать все доступные денежные средства. Бежать придется в спешке, взяв лишь то, что можно унести.

Вернувшись в машину, я выдохнула, затем кинула на мужчину за рулем придирчивый взгляд. Лет пятидесяти, смурной, ворчливый, зато, кажется, не опасный. Всю дорогу жаловался на балбесов-водителей, что гоняют почем зря.

- А вы можете отвезти меня в Балясино? – спросила я его.

- Балясино? – переспросил он.

- Ивановская область.

- Так это же больше ста километров.

- Я заплачу, сколько скажете, - пообещала я ему. – К утру вернетесь в город.

Мужчина сомневался, мялся, затем махнул рукой.

- Поехали.

А я, хоть и промолчала, в душе обрадовалась. Расслабленно откинулась на сидении. Ещё одного забега под дождем в ночи я бы, наверное, не выдержала. Точнее, выдержала бы, конечно, но напряжение в этот день было слишком велико. Но я радовалась тому, что в Балясино у меня будет немного времени, чтобы прийти в себя и всё обдумать. Составить хоть какой-то план действий. Мне жизненно необходима была эта пауза.

Но тот факт, что снова придётся бежать и прятаться, жутко удручал. К тому же, теперь будет куда труднее. Теперь все знают, что я жива и здорова, и меня будут искать. И куда мне теперь, в Сибирь бежать? В тайге обосноваться?

Что же за напасть… И никакого просвета.

Но, может, ночь закончится, и всё покажется не таким ужасным? Буду надеяться. 

Мы с Таей сидели на кухне, перед чашками с ароматным, горячим чаем, перед тарелкой с плюшками, с моими любимыми, кстати, и удрученно молчали. Аппетита не было ни у меня, ни у неё. Только Гриша с охотой позавтракал, и убежал в школу. Последние дни учебного года, уроков немного, детей больше занимают дежурствами и уборкой территорий. Но, судя по настроению моего сына, трудовые обязанности ему нравятся куда больше, чем получаемые знания. Гриша наелся, набрал с собой плюшек и конфет для друзей, и убежал в школу. А я отпустила его с тяжёлым сердцем. Ночью я приехала с тем настроем, что больше никуда от себя сына не отпущу. Схвачу первые попавшиеся под руку вещи, и побегу из этого города, куда глаза глядят. Но затем немного успокоилась. Родные стены всегда помогают, не зря говорят. Я мысленно сказала себе, что всё сделала правильно, не зря столько лет проявляла бдительность. Никто меня здесь не найдет, по крайней мере, быстро. А за это время я успею что-нибудь придумать, что-нибудь предпринять.

- Возьмешь Гришу и уедете на море, - решила я в конце концов. На Таю поглядывала. – Я сейчас найду горящий тур, и отвезу вас в город, посажу в первый поезд до Москвы.

Тая расстроено вздохнула.

- Да когда же они нас в покое оставят?

- Не знаю, - честно ответила я. – Наверное, тогда, когда взять с нас будет нечего. И то не факт. Там ещё желающих просто поглумиться хоть отбавляй.

- Сима, ну уедем мы с Гришей на море это, но вечно же мы там не просидим…

Я нервно побарабанила пальцами по столу.

- Посмотрим. Главное, сейчас вас увезти подальше. Лето впереди. Будете отдыхать.

- А ты?

- А я останусь и посмотрю, что будет происходить.

- Глупости всё это, - тут же запротестовала Тая. И даже рукой резко махнула. – Я против.

- Против чего? – не поняла я.

- Чтобы ты тут одна оставалась. Давай вместе уедем. И пусть ищут!

Я вздохнула.

- Самый ужас в том, что могут найти. Нашёлся один… искатель. – Я невольно поморщилась при мысли о Филатове. В его способностях я больше не сомневалась. – Теперь они знают, что я жива, и не успокоятся. Будут меня искать. Так что, мне главное, спрятать вас с Гришей. А мне придется остаться, и…

- И что? – рассерженно поинтересовалась Тая. – Как овца на заклании останешься?

- Как получится. Выбора всё равно нет.

- Я против, - повторила она встревожено и рассержено одновременно. Из-за стола поднялась, махнула на меня в сердцах рукой. – Никуда не поеду.

Спорить я с ней не стала, знала, что, в конце концов, Тая поступит так, как нужно, как лучше и безопаснее для Гриши. Поэтому сейчас я промолчала, дождалась, когда Тая выйдет в огород, наверное, надеялась найти успокоение среди своих посадок и цветов, на свежем воздухе. А я, супротив её заявлений, отправилась к компьютеру, искать подходящий для покупки горящий тур. А сама без конца поглядывала по сторонам, понимая, что мне безумно и тягостно при мысли, что всё это, ставшие родными стены дома, в котором нам наконец стало спокойно, придется оставить. Конечно, это при самом неблагоприятном раскладе, но что-то мне подсказывало, что благоприятно обстоятельства сложатся вряд ли. А мы с Таей любили этот дом. Практически вся жизнь моего сына прошла в этих стенах. Каждая деталь, каждая вещь – сделана или куплена с любовью. Спустя много лет я могла четко сказать, где же он, мой дом. И вот опять всё рушится.

За ужином я снова решила завести разговор об отъезде, на этот раз в присутствии сына, причем, старалась говорить безапелляционным тоном, потому что на возражения у меня не было ни сил, ни слов для убеждения. Я попросту ставила перед фактом, в первую очередь, Таю, а не Гришу. Сын моему предложению отправиться отдыхать на море обрадовался. Даже на стуле подпрыгнул.