Я зомбяша (СИ) - Хилинская Любовь - Страница 4

Щипнула себя за руку. Кожа толстая, пальцы темно-фиолетовые, жирненькие. Ноготочки обкусанные и с полоской грязи под ними. Прям кладбищенский французский маникюр. Представляю, как мое остальное тельце выглядит. Никки сказал, я еще и воняю, но, к счастью, обоняние упырям не положено, а то б лежала сейчас и нюхала себя. Повезло ни на чем, считай. Где б зеркало раздобыть? Правда, сейчас ночь, даже если оно тут и есть, увижу я тень. Вдруг напугаюсь еще. Спать потом плохо буду, писаться начну? Нет. Пожалуй, знакомство с собой лучше отложить на утро, тогда не так страшно будет. Интересно, я вообще смогу человеком стать? А как это делают? Мысленно хихикнула, представляя, как пойду в магазин и выберу себе тело. Заверните вон то, с кудрявыми волосами, и то, с короткой стрижкой, его я буду по вечерам надевать. Как принцесса Лавиндер прямо.

Если вы сейчас спросите, кто такая эта Лавиндер, то я вам скажу — в одной детской сказке была такая дама, которая носила сменные головы. И я точно помню, что голова номер семнадцать была вздорной и с плохим характером. Я еще в детстве удивлялась, зачем она надевает ее и становится противной теткой.

Так, Мия, хватит шутить! А если ты застряла в этом теле?

Я подняла ногу, в ночном сумраке показавшуюся мне похожей не огромное бревно. Лучше не смотреть. Покосилась еще раз. Да, смотреть не стоило. Это я там у себя была тонкой и звонкой, а тут, судя по всему, померла в теле борца сумо. И хорошо, если этот борец был женщиной. А то вдруг я мало того, что упырь, так еще и мужик???

Рука сама собой поползла в то место, которое могло точно сказать, он я или она. Фу, слава мамонтам, я — она! По крайней мере, никаких выступающих частей обнаружено не было. А сверху они нашлись. Теперь точно уверена — до смерти я была женщиной-сумоисткой. Ну или просто любила пожрать. Я и сейчас то и дело думала о сочном куске мясца. Вкусном, ароматном — запахи я не чувствую, конечно, зато помню! — хорошо прожаренном. Свининки бы!

Как назло, луна скрылась за облаками. Стало темно и страшно. Потом стало смешно. Кого мне бояться, если я сама — страх ходячий! Стало жалко себя. Попыталась всплакнуть, но неудачно — получилось только ужасающе завыть и зажать себе рот рукой — ну к чему пугать честных людей в округе своими горестями? Эдак еще заикаться начнут, придут к некроманту, спросят — кто это там у вас выл на чердаке? В ночное время, а также в выходные и праздники выть не положено, скажут они, и меня выселят на кладбище как неугодную собаку. В общем, даже пожалеть себя не удалось.

Так до утра и промучилась, а когда где-то вдалеке запел голосистый петух, обрадовалась — наконец-то рассвет! Ура!

Глаза зомби — не то, что человека. Конечно, в сумраке я видела не в пример лучше, чем раньше. Особенно, как оказалось, хорошо виднелись объекты, которых можно было сожрать. Тот же петух. Его я узрела в окне, выглянув на улицу, чтоб убедиться, что и в самом деле утро, а то мало ли, вдруг живой будильник перепутал что-то. В животе при виде разноцветной птицы с ярким красным гребнем набекрень заурчало. Ух ты! Вполне человеческие звуки! Может, я еще не полностью потеряна для общества?

Луна еще светила, но была низко, и в сером рассвете выглядела бледным диском, совершенно не таким, как ночью. Зато в этом свете я ясно видела, что позади птичьего двора был самый настоящий огород! Представляете, как это диссонировало с образом некроманта, живущего в этом мрачном домине? Он что, на досуге чесночок выращивает? Может, еще с окрестными бабками семенами делится? Или тут у них хобби некромантское такое?

В общем, хобби или не хобби, а морковку я в своем человечьем обличье очень любила, и сейчас при мысли о вкусном корнеплоде, который мог успокоить хоть немного мой не в меру музыкальный желудок, обрадовалась.

Оставалось спуститься вниз, и с моим хрупким телосложением, можно сказать, почти хрустальным, я на удивление бесшумно смогла это сделать. Вот что босые ноги делают! Дверь негромко скрипнула, выпуская меня на улицу, а уж там я как савраска помчалась грызть морковь.

Эх, отчего зомби такие медлительные? Пока до чьих-нибудь мозгов доберешься, их обладатель успеет умереть своей смертью! Я брела, переставляя огромные ступни, по дорожке, усыпанной то ли морскими камушками, то ли чем подобным, которые негромко похрустывали. Словно косточки врагов, ага!

Пока доползла до огорода, успела трижды проклясть того, кто так надо мной пошутил, ибо внутри поселилась уверенность, что это ни капельки не сон!

Вот же они, грядочки! Где тут мой оранжевый корнеплод? Хоть бы время года было подходящее, а то мало ли, вдруг тут только весна? Но мне повезло — мало того, что тут росли привычные нашему миру овощи, так они уже вполне созрели. Я со стоном вырвала морковь и, едва обтерев ее о свою оборванную юбку, сунула в рот, с наслаждением захрустев сочным овощем. Ну и плевать, что она грязная! Я еще несколько часов назад вообще проснулась с полным ртом кладбищенской землицы, что мне природная грязь теперь? Я и таракана смогу после такого голыми руками взять. Может быть.

— Вкусно? — неожиданно раздался позади вкрадчивый голос.

Я медленно повернулась, не выпрямляясь, и обомлела — позади стоял тот самый дядя-некромант собственной персоной, в пижаме и тапках, взлохмаченный, чуть обросший — не мужик, а мечта всех девочек! А у меня тут ботва изо рта торчит! Мои б одногруппницы кипятком уписались при виде такого красавчика. Но не я. Хрупнув в очередной раз морковкой, я силой воли продавила ее в желудок и кивнула. Ну а что, раз уж меня застали на месте преступления, что мне, отнекиваться? Мол, я тут луной любуюсь? А отчего в позе пьющего лося? Так сподручнее… Тьфу! Никогда врать не умела!

— Вот не пойму, — продолжил с той же насмешкой этот… ирод, — вроде, с виду ты обычный упырь…

В горле у меня при этом возмущенно хряснуло. Видимо, некромант услышал звук.

— Хорошо, не упырь, а упырица, — продолжил он. — Только ведешь себя странно. Николаса спасла, тащила его на себе с самого кладбища, каким-то образом догадалась, как к дому прийти, вроде, понимаешь меня, не кидаешься… Дай подумать… Ты не зомби?

Я покачала головой. Не женщина — мечта! Молчаливая, послушная, а то, что слегка умерла, так это даже лучше — дольше сохранится. Сохранюсь, вернее. Сама б на себе женилась! Эх, какая девка пропадает! Я даже сокрушенно завыла при этой мысли от сожаления.

— А кто?

Нет, меня поражает отсутствие логики в этом красавчике! А еще говорят, это мы, женщины, страдаем без нее. Ну вот что я ему могу ответить? Здравствуйте, я Мия?

— Ыа! — провыла я, весело улыбнувшись.

Видимо, мой оскал не впечатлил дядю, потому что он как-то задумчиво нахмурился.

— Ыа! — повторил он. — Надо же! И что мне с тобой делать?

Понять и простить, естественно! Но как я ему об этом скажу? Пришлось плечами пожать, мол, не моя печаль! Это вам так со мной подфартило сказочно, что теперь и разбирайтесь. И вообще, раз уж вы меня почти удочерили, то, может, покормите? Вспомнив мультяшного кота Саймона, я подняла руку и банально потыкала пальцем себе в рот. Уж это-то он должен понять.

— Есть хочешь?

Блин! А то почему я тут морковь грызу? Витаминчиков, что ли, думает, не хватает мне для цвета лица?

Я кивнула на всякий случай. Ну мало ли, вдруг сочтет, что я с ним целоваться хочу. Или голову откусить.

Некромант вздохнул.

— Узнают — засмеют! — с тоской сказал он. — Говорила мне мама — иди в женские врачи — и руки в тепле, и при деньгах! Так нет же, на кладбище потянуло! Пойдем, недоразумение. Чую, добром мне это не выйдет, ну так хоть развлекусь!

Я ободряюще провыла, мол, со мной только добром все заканчивается, и потопала по тропинке к выходу. Явно ж кухня в доме, где еще ей быть? Сейчас меня покормят, сейчас я буду кушать!

Некромант, который, кстати, так и не счел нужным представиться — конечно, перед кем ему тут ножкой шаркать! — шел чуть впереди, я трусила сзади, в радостном предвкушении потирая ручки. Интересно, что тут предусматривает высокая кухня для маленьких оголодавших зомбяш? Надеюсь, это как минимум кусок хорошо прожаренной куры-гриль! Или хотя бы колбаска. Вряд ли тут есть лапша быстрого приготовления, но я б и ее схарчила за милую душу.