Святая война. Начало (СИ) - "Плавильный Илья" - Страница 1

Меня зовут Илья, рост сто семьдесят девять сантиметров, вес восемьдесят два килограмма, возраст сорок лет. Глаза карие, брюнет, ни красив и не урод. Немного занимаюсь спортом — отжимание, подтягивание, у меня своя система. Короче на здоровье не жалуюсь. Живу в России, в провинциальном городке, каких много. На реке Волга. Говорят, жить в России — это подвиг. Ну не знаю, здесь живут родные мне люди. Родился до развала «Союза» и воспитывался в патриотическом духе. Когда был по моложе говорил, что люблю родину и никогда отсюда не уеду. Когда подрос и обзавёлся семьей понял, что как бы ни старался, как бы ни «крутился», достойно обеспечить свою семью, законным путём я не могу. Была бы возможность — свалил без оглядки. Философствовать и быть созидателем можно только обеспеченным людям. А зарабатывать воровством или мошенничеством не позволяет воспитание.

За окном стояла весна — апрель. Холодная зима отступила и как там у Трофима:

— И рыжею девчонкой, тёплою ото сна

— В озябший мир — придёт весна …

Погода последние дни стояла тёплая, люди тоже оттаивали после зимы. Но сегодня всё изменилось …

День начался ка обычно, будильник, чайник, ванна, работа. Работа… ну так себе работа, ни лучше не хуже. Работаю электро-газосварщиком, варю трубы, ёмкости и т. д., и т. п. Уже долго, как мне кажется, и всё уже надоело.

Производство находилось в здании, построенном ещё при Советском Союзе. Освещение плохое, вентиляция отсутствует, отопления нет. И не надо удивляться, у нас ещё очень приличные условия. Хотя Путин повысил пенсионный возраст и отменил многие выплаты за вредность, аргументируя это улучшением условий труда — в нашем городе, этого не заметили.

Целый день за окном, то есть на улице, гулко и протяжно гремело. Ветер дул сильный и порывистый.

— На гром не похоже. — сказал дядя гена, слесарь — пенсионер, седой, но ещё крепкий старикан. Он, как и все пожилые люди, знал и умел больше всех.

— Да вообще ни на что не похоже. — Это мастер Дима, нормальный мужик, грамотный и самое главное в доску свой. — Работаем спокойно, ну ни конец же света.

В таком вот духе дожили до пяти часов, переоделись и разошлись по домам. Уже слез на своей остановке, и направился в сторону своего дома. На дереве каркала ворона, когда вдруг потемнело и раздался громкий и протяжный гул. Небо тряхнуло и пошёл снег, только не белый как зимой, а чёрно-жёлтый. Только до земли он не долетал, а рассеивался или исчезал, на высоте двух человеческих роста. Народ охнул закрутил головами и инстинктивно люди прибавили шаг, ну и я тоже, последовал их примеру.

Хрень какая-то, в голове полный сумбур, от непонимания ситуации. Ну и чего уж там — страшно. Не дойдя до дома метров пятьдесят, закололо сердце, в голову ударила кровь и сильно заболел затылок. Упал, ничего не видя и не слыша, перед глазами темнота. Боль в сердце и голове усилились, кажется я захрипел …

— Мужик ты как?

Слова доносились через толстый слой ваты.

— Да пьяный наверно.

— Да это сосед мой, с третьего этажа. Илюх давай приходи в себя.

А вот этот голос мне знаком, Леха Тершин с пятого этажа. Человек настроения и убеждённый холостяк. Полный, немного лысоватый, его рука сильно заехала мне по лицу. Пощёчина вышла ощутимой. Вот ведь и так еле лежу, ещё бьют. Сознание возвращалось медленно, но я заставил себя подняться. Вокруг уже собралась не большая толпа зевак.

— Что с тобой, ты как? посыпались вопросы от Лёхи.

— Да нормально уже почти. Сам не пойму.

— До дома-то дойдёшь или помочь?

— Дойду, спасибо Лёш.

Пошатываясь дошёл до дома, кирпичной девятиэтажки. Поднялся на этаж и просто ввалился в прихожую. Жена с испуганными глазами принялась меня раздевать. Супруга вообще у меня боевая, много со мной натерпелась. Родила мне двух девочек, с перерывом в 15 лет. И я её за это и не только, очень сильно люблю.

— Илюшка что с тобой?

— Не знаю.

— Как не знаю. Ты весь грязный, кровь. На тебя напали?

— Нет. Шёл, плохо стало, упал. Лёха Тершин поднял, так и дошёл.

— Может скорую?

— Не знаю.

Жена отвела меня в ванну и помогла мне умыться. Постепенно приходил в себя. Но слух и зрение ещё не до конца восстановились, голова тяжёлая и слабость.

— Нет Катюш, не надо скорую, так пройдёт.

Я вообще врачей как-то не очень. Один раз на даче повредил палец топором, сильно повредил. Приехал в травмпункт палец размотали посмотрели — куска пальца не хватало. Обратно замотали отправили в больницу мол с такими травмами только туда и это своим ходом. Кровь не останавливается еле поймал такси. Ну в больничке всё нормально зашили. После выписки из больницы отправили в тот же травмпункт — долечиваться. Так вот из шести посещений травмпункта, каждый раз врачи были разные. Только один врач сказал, как и чем, правильно обрабатывать рану. Остальные только поглядят, ботвой кивнут, медсестра перевяжет и выписывают талон на следующий приём. Один даже спросил — «А ты чё пришёл». А я ему — мол назначили, вот и пришёл. Короче «пи*дец» специалисты. Так что поход ко врачу, это покруче русской рулетки. Револьвер, шесть камор, пять пуль. Заряжаем, крутим барабан и в лоб. Случай конечно тяжёлый, но шанс есть.

Прошёл в комнату, кряхтя разделся. Лёг на диван и сразу вырубился. Проснулся ночью от сильнейшего толчка. Сначала не понял, что это было. Жена тоже проснулась. Дочка младшая испуганно заплакала.

— Илья, что это было?

— Да я вообще не знаю, что происходит.

Голова ещё гудела, но в общем состояние было удовлетворительным.

— Ты видела, что на улице творится? Снег какой-то грязный сыплет, да и не снег это, вообще. А хрен знает, что такое.

— Да я видела из окна. Ужас какой-то.

Жена легла с младшенькой и тихонько её успокаивала. Выглянул в окно, «грязь» с неба так и сыпалась. Тучи какие-то серые, зимние. Опять почувствовал толчок, но в этое раз слабее. И звук трубный, протяжный и тоскливый. Я почувствовал лёгкую панику. Вика опять заплакала, жена принялась её успокаивать. Проснулась старшая дочка Лера.

— Мам, Пап можно в вашей комнате лягу?

— Да ложись с папой на диван. Я с Викой посплю.

И тут начал замечать на улице какие-то тени. Они быстро мелькали, в такт ветру. Ну всё думаю галлюцинации. Шёпот раздался в ушах и потянуло холодом, но ощущение быстро прошло.

Легли спать, но паника похоже была не у меня одного. Младшая всё никак не могла уснуть, и я предложил лечь всем вместе. Девчонки мои вроде уснули, ну и сам начал было засыпать, когда опять прихватило сердце. Гул в ушах, не могу дышать. Почувствовал, что умираю, так было больно.

Нельзя мне умирать. Промелькнула мысль.

А как же они, мои родные мне люди…

Когда родилась Вика, я по-другому осмыслил жизнь и по- иному стал чувствовать её. Когда малая не могла уснуть, садился рядом с её кроваткой, гладил по головке и про себя говорил ей как мы с мамой любим её. И в груди ощущал тепло, непонятное и до тех пор неизвестное мне чувство. И делился этим теплом с дочкой, а она успокаивалась и засыпала.

Вот и сейчас почувствовал, что люблю своих детей и их мать, и мне никак нельзя умирать, пропадут они без меня. А в груди стал разгораться огонь… И я делился им, с тремя дорогими мне людьми…

Утром, готов был раздолбить телефон, обо что-нибудь твёрдое. Не выспался ни разу. После вчерашних событий. Голова тяжёлая, как с похмелья.

— Илья вставай. — услышал голос Тюшки.

— Да встаю уже.

Жена поднялась и пошла готовить завтрак. Открыв глаза, немного оторопел, всё окружающее меня пространство изменилось. Такое ощущение, что мои глаза стали воспринимать видео с большим разрешением. Только вот это было не видео, а реальность. Сидел с глупым видом, рассматривая всё, что меня окружало.