Хранитель смерти (СИ) - Хаимович Ханна - Страница 5

Как странно. Неужели ее дар расценил поведение Сулея как угрозу жизни?

Алиса вздохнула. Потом огляделась.

Она сидела на том же диване в баре, откуда и уходила. Ведьмы выжидательно смотрели на нее. Коктейлей в бокалах не стало меньше. Стрелки массивных старинных часов на стене сдвинулись ровно на полторы минуты. Как всегда. Полторы минуты прошлого.

— Ну? — спросила Ольга. — Что он сказал?

Прежде чем рассказывать, Алиса подозвала официанта. Тот — юркий дух-собутыльник, которые роями вьются возле каждого бара — принес ей пошлый «Лонг Айленд». Говорят, не стоит надеяться на серьезную беседу с человеком, заказывающим «Лонг Айленд», потому что ему нужно только напиться поскорее. Но после общения с Сулеем Алиса и так чувствовала себя пьяной. Алкоголь требовался, чтобы прояснить мозги. К тому же мало кто пьет его вприкуску с овощами-гриль и банановыми роллами.

Никто не проронил ни слова, пока она ела овощи. Ведьмы ждали. Ждали с такой надеждой, что Алисе стало совестно за свое молчание.

— Он сказал, — начала она, — чтобы я пошла в тысяча восемьсот восемьдесят третий год и украла там у какого-то Валентина Ландау какое-то зелье, настоянное на человеческих останках. А потом принесла его Сулею в тысяча девятьсот четырнадцатый. Он болтал что-то о том, что без сильной магии ни с одним верховным инквизитором не справиться, а это зелье может на что-то повлиять, если разобраться, как им пользоваться. Что оно помогает управлять смертью. Или жизнью. Сулей сам не знает, но обещал разобраться, потому что в его интересах остаться в живых и править дальше. Мне показалось, что он немного чокнутый. А может, и не немного.

Закончив тираду, она откусила от бананового ролла и сделала большой глоток коктейля. Мягкий сладковатый жар прокатился по глотке и огненным сгустком упал в желудок. Хорошо…

За столом тем временем воцарилось молчание. Старшие ведьмы переглядывались. Ира недоуменно моргала. Из-за соседних столов прислушивались другие знакомые. Наташа, еще одна подруга-ровесница Алисы, замахала ей из-за дальнего стола, а потом пробралась между посетителями и подселяя ближе. В полутьме и нервно дрожащих отсветах ламп недолго было затеряться или не узнать друг друга.

— Украсть зелье? Что еще за зелье? — задумчиво проговорила Ольга. — Да еще настоянное на останках…

— Понятия не имею, — отозвалась Лина Венцеславовна, прихлебывая шампанское. За сто лет ее любовь к нему, по-видимому, не угасла. — Но если есть такое зелье и оно действительно помогает управлять жизнью и смертью… а оно есть, Сулей не может ошибаться в подобных вещах… то многое становится понятным. Если он добрался до зелья еще в восемьсот восьмидесятых… то неудивительно, что Сулей так рано умер, и вообще…

— О чем вы говорите? — спросила Алиса. — Кто добрался? Кто такой Валентин Ландау?

Старшие ведьмы снова понимающе переглянулись. Наташа пихнула Иру в бок и шепотом поинтересовалась: «Что тут?» Ира принялась поспешно объяснять.

— Да Безымянный это, — наконец сказала Ольга. — Валентин Ландау… так его звали до всего. До того, как…

Она замолчала. Речь, прежде энергичная и уверенная, разом сделалась прерывистой, точно сошла с колеи.

— До того как что? — нетерпеливо уточнила Алиса.

— До того как он стал верховным, — пробормотала Ольга, но прежний запал не спешил возвращаться к ней.

— А как он стал верховным? За какие заслуги?

Простой вопрос поверг старших ведьм в еще большую растерянность. Они хмурились, моргали, но молчали, как школьницы на сложном экзамене. Словно кто-то — да хоть тот же Ландау-Безымянный — прошелся по их памяти тряпочкой. Или стальным скребком. Аккуратно счистил слой воспоминаний и понял, что нет в мире красок, которыми можно написать новые.

— Что-то, связанное со временем, — неуверенно произнесла в конце концов Лина Венцеславовна. — Что-то…

— Что-то… — в тон ей пробормотала Ольга. — Черт. Видишь, никто не помнит, — она кивнула Алисе. — Как будто он захватил власть и убрал свидетельства. Но захватить он не мог, это невозможно. Магия должна признать верховного. Может, и правда замешано то зелье… хотя при чем здесь управление жизнью и смертью? Или, может… как будто это событие еще не произошло.

— Что-то, связанное со временем, — повторила Алиса бездумно. — Тогда естественно, оно могло еще не произойти.

— Спроси! — вскинулась Ира. — Ты же будешь снова говорить с Сулеем! Он должен знать, отчего так бывает. Или нет, отправляйся сразу в пятьдесят восьмой! Когда там Безымянный стал верховным — в тысяча девятьсот пятьдесят восьмом? Сама все увидишь! И расскажешь нам!

— И куда мне идти? На что смотреть? В какой день? Я не могу дважды попасть в один и тот же день. И больше суток задерживаться в прошлом тоже, — сказала Алиса.

Хотя она бы с удовольствием посмотрела, если бы ей дали точные координаты. Не потому, что ненавидела Безымянного, как Ира. А просто из любопытства.

Если только таинственное забвение не упало бы на нее пыльной черной пеленой сразу после завершения действа. Занавес, как в театре. После прочтения сжечь, после просмотра забыть.

— Так не пойдет. Она все забудет, как и все мы. Если замешана магия времени, тут так просто не сходишь и не посмотришь. Прошлое — не какой-нибудь оставленный на плите суп. — Лина Венцеславовна подтвердила подозрения Алисы. — И не в том дело, при каких обстоятельствах Безымянный стал верховным. Эта власть не из тех, которые можно просто прийти с улицы и захватить. Но Сулея расспросить не помешает. Алиса, узнай у него, может ли стать верховным тот, за кем никогда не числилось выдающихся заслуг.

— А за ним не числилось? — снова вскинулась Ира. Она спрашивала жадно, в глазах мерцал то ли хищный, то ли падальщицкий блеск. Она коршуном бросалась на любой намек, способный показать Безымянного в невыгодном свете. Будто презрение автоматически делает врага слабее.

— Насколько я знаю, нет, — пожала плечами Лина Венцеславовна. — Безымянный выскочка. Откуда бы иначе у него взялось такое прозвище?

— Что вообще о нем известно? — спросила Алиса и допила забытый «Лонг Айленд». Ведьмы, как по команде, тоже вспомнили о своих коктейлях и принялись смаковать их, слепо глядя поверх бокалов за окно, в декабрьские сумерки.

— Что известно? Да ничего, — сказала Ольга. — Был каким-то провинциальным инквизитором, даже в совет высших не входил. На одном месте надолго не задерживался, мотало его то туда, то сюда. Вечно по каким-то заданиям гоняли, что ли…

— Подай-принеси? — с предвкушением уточнила Ира.

— Да нет. Я точно не в курсе, но какие-то инквизиторские задания, когда магов сбрендивших ловили, ну или там проклятые предметы всплывали. Честно, я не в курсе. Мне Сашка рассказывала.

— Какая Сашка? — спросила Ира, пока Ольга допивала коктейль.

— Любовь его. Мы с ней дружили…

— О-о, — заинтересовалась прежде безразличная Наташа. — У него еще и любовь есть? Кто бы мог подумать.

— Была. Умерла она давно. Лександра, то есть Александра Невмирицкая, графская жена… Давно дело было, годах так в пятидесятых. Тысяча восемьсот пятидесятых, — рассеянно проронила Ольга.

Алиса изумленно воззрилась на нее. Все знали, что Ольга «из старших», но чтобы настолько…

— Сашка старше него была, — задумчиво продолжила Ольга. — И замужем за смертным. Порядочная, всех ухажеров отшивала. Жена-ведьма у простого человека — это… в общем, везение большое, особенно по тем временам. Нынче ведьмы измельчали. Ландау возле нее долго крутился, и не он один. А потом она овдовела и его привечать стала. Никто не ожидал. Я, бывало, спрошу «И на что он тебе сдался?», а она молчит, посмеивается. Лет десять они прожили, пока она не умерла.

— Почему умерла? Что, от старости? — моргнула Наташа. — Но как тогда…

«Если она была такая старая, как можно было влюбиться в старуху?» В кои-то веки Алиса понимала, о чем думает подружка. Обычно мысли Наташи и ее истинные чувства оставались загадкой.