Четвёртое измерение: повторение пройденного (СИ) - Таругин Олег Витальевич - Страница 30

Валера же, замерев, аки почуявшая добычу борзая, переглянулся с Сергеем — и неожиданно резко поднялся на ноги:

— Пошли. Ну, туда, откуда вы этот бой наблюдали. Посмотрим, что они там сворачивать будут. Если я все правильно понимаю, и ты ничего не перепутал, это на самом деле может быть важным. Сколько осталось?

— Пять с половиной минут, — теперь была моя очередь подбавить в голос сухости, — если поторопимся, как раз успеем! — кивнув остающимся в гараже ребятам на пленных, я первым выскочил наружу. Четыре минуты спустя мы уже устроились неподалеку от удивленного такому количеству начальства Смерча. И вновь реквизировав у него бинокль — вдобавок к трем имеющимся — приготовились проверять, не перепутал ли я чего.

Видимость отсюда была, как я уже говорил, не очень, но и особых изменений пока не произошло. Разве что больше не стреляли и не кидались гранатами, да вместо боевой вертолетной пары появился приземлившийся в стороне тяжелый транспортный борт, внутрь которого спешно грузились наши былые противники. Оба боевых геликоптера кругами барражировали над ним, готовясь, в случае чего, прикрыть невооруженный «сундук» от ракетного удара с земли. Больше ничего не изменилось: все так же чадил под стеной сожженный Иракцем бронетранспортер да догорали обломки сбитых майорской группой вертолетов.

Заметив боковым зрением Валерин взгляд, я вытянул руку, показывая ему циферблат: осталось меньше минуты. Ну, плюс-минус, конечно — точности кремлевских курантов и гринвичской обсерватории я ему и не обещал.

Однако все произошло именно в тот момент, когда короткий зуммер уведомил об истечении первых пятнадцати из заданных пятидесяти семи минут. Транспортник тяжело оторвался от земли и, неспешно набирая высоту, потянул к выходу из ущелья. Вертолеты прикрытия опустили вниз хищные морды и, заняв позиции по сторонам, устремились следом. А в обратном направлении, рассекая винтами прозрачный воздух приэльбрусья, уже шла точно такая же тройка. Не догадаться, что случится дальше, было трудно: зависший над самой землей транспортный борт исторг наружу очередной отряд и улетел, а с флангов заняли позиции штурмовые вертушки. Что будет дальше, мы тоже, увы, знали — короткий бой с нашими двойниками и, если судить по последним событиям, печальным для них исходом. По-крайней мере, я отчего-то нисколько не сомневался, что в спину наступавшему противнику сейчас никто не ударит. И вертолеты успеют дать свой роковой залп. А потом где-нибудь неподалеку найдут тело единственного вырвавшегося из кровавой мясорубки. И, когда его будут волочить к вертолету, из ножен, скорее всего, выпадет НРС с отметиной от снайперской пули на рукояти…

Так и вышло, и всё пошло по накатанному сценарию — залп из штурмовых винтовок, ответные очереди АКСМ, разрывы ручных гранат, рванувшаяся, но не нашедшая цели, эрпэгэшная граната из зарослей — и финальный удар НАРами[12]. Всё. Затемнение, роли, «в фильме были использованы следующие музыкальные композиции»…

— Я бы, пожалуй, и отсюда достал… — примерно на середине «серии» майор скрипнул зубами и кивнул на лежащий под рукой РПГ. — Помог бы ребяткам.

— Не вздумай, — на всякий случай прошипел я в ответ, прекрасно зная, что он, конечно же, не вздумает. Влезть сейчас в еще один совершенно ненужный бой, заодно раскрыв и наше нынешнее укрытие, было бы полнейшим идиотизмом.

— Знаю, — с искренним сожалением буркнул он, вновь поднося к глазам бинокль. — О, вон и фрицы пожаловали, пунктуальные, бля.

— Угу, — к своему стыду, на очередное появление егерей я внимания и вовсе не обратил. Может, старею? Ну, например, мое личное время здесь идет быстрее, чем у других, и сейчас я уже глубокий немощный старик, убеленный сединами и отмеченный хорошо выдержанным старческим маразмом? Жаль, зеркальца нет, может в лезвие своего ножа посмотреться?

— Пошли! — практичный, как рекламный стиральный порошок, за который не нужно платить больше, голос полковника оторвал меня от этих, воистину маразматических, размышлений. — Все ясно, возвращаемся пока. Сколько у нас всего времени осталось? Минут за семь предупредишь, хорошо?

— Сорок две тридцать семь, — послушно озвучил я показания таймера. — Предупредю, конечно. Нет, ты смотри, нам оказывается все ясно?! Я что, что-то пропустил? Хотя, конечно, сидеть — то есть, лежать — тут и дальше действительно незачем. Минут через двадцать все повторится. И обалдевший Смерч в очередной раз просмотрит грустный документальный фильм под названием «спецназ ГРУ погибает, но врагу не сдается»…

Никаких изменений внутри гаража в наше отсутствие не произошло. Весь интерьер — ржавый ЗИЛ, новенький микроавтобус, некомплектная «Волга» и оба пленных — был на месте, а наконец-то перезнакомившиеся ребята о чем-то негромко переговаривались между собой. Эксцессов, судя по неизменившемуся внешнему виду трофейных вояк (второй уже тоже пришел в себя), не произошло. Конвенции о правах военнопленных и методах гуманного обращения с ними ни по одному пункту нарушены не были.

Пока полковники усаживались перед пленным, меня подозвал Турист:

— Слышь, командир, пока вас не было, я тут с этими пушками разобрался. Глянь, как их перезаряжают, — он нажал незаметное углубление на задней части ствольной коробки и продемонстрировал нам с подошедшим майором выскочившую из отверстия в затыльнике приклада знакомую цилиндрическую трубку-контейнер:

— На дебилов рассчитано — отстрелял боекомплект, пустой контейнер выбросил, новый вставил — и пали дальше. Вставляется как пенал с инструментом в приклад нашего «калаша», только тут палец не зажмет — под конец он сам туда дотягивается. Вот так, закругленным концом вперед. И затвор передергивать не надо, все на автоматике. Предохранитель, кстати, тоже автоматический, отключается, как только рукоятку обхватываешь и палец на спуск кладешь. Мечта идиота. Вот только с прицелом не до конца разобрался, он электронный, с ночным режимом и кучей всяких диапазонов, хрен поймешь, короче. Сейчас еще поиграюсь. Или у этого вон спрошу.

— Позже поиграешься, — к Жориному неудовольствию, я отрицательно покачал головой. — Нам сейчас полковники что-то объяснять будут — хочу, чтобы ты тоже послушал.

— Ладно, — Турист удивленно пожал плечами. — Можно подумать, я сразу два дела делать не смогу.

Подмигнув подчиненному, я повернулся к полковникам:

— Валера, Сергей, так что там вам ясно стало?

— Айн момент, — автоматически брякнул полковник, до того о чем-то негромко беседовавший с пленным на немецком. Судя по бойким ответам, запираться и играть в стойкого оловянного солдатика тот отнюдь не собирался. Обязательное вступление насчет Женевских и прочих конвенций я, видимо, пропустил, разговаривая с Туристом. Мельком взглянув на первого «языка», я усмехнулся — судя по отвисшей челюсти и совершенно безумным глазам, бедняга находился на грани сумасшествия, наблюдая, как полковник разговаривает на его родном языке с пустым местом. Вот, кстати, и ответ на незаданный вопрос: друг друга они явно не видят и не слышат. Непостижимы пути твои, Четвертое Измерение…

— Вот теперь можем и поговорить, — Валера задумчиво смотрел куда-то в видимую лишь ему одному многомерную даль, выглядящую для меня просто как бетонная гаражная стена. Сидящего рядом Сергея больше интересовал пол, впрочем, наверняка тоже многократно «скопированный» в этой реальности.

— Есть новости плохие и хорошие. С каких начинать?

— Да, в общем-то, все равно, — рассудительно изрек я, припомнив наш первый разговор в самолете. — Учитывая, что оказаться дома прямо сейчас нам явно не светит, имею насчет твоих хороших новостей большущие сомнения. И оптимистично предполагаю, что мы при любом раскладе в огромной многомерной заднице, так что начинай уж с чего хочешь…

Полковник смерил меня самым, пожалуй, мрачным за все время нашего знакомства взглядом и со вздохом ответил: