Мариона. Планета счастливых женщин (СИ) - Грез Регина - Страница 21

Рядом с ним сидит невзрачный мужчина постарше, его внимательный взгляд оценивающе скользит по моему телу, не пропуская ни единой детали. Тотчас перевожу глаза на его соседа — молод, симпатичен и изрядно смущен. А вот рядом с грузным полуседым субъектом, последним слева я замечаю Лоута. На нем все та же черная форма с красными нашивками.

Он едва заметно улыбается мне, всего лишь чуть приподняв уголки губ, а я почему-то сразу теряюсь и начинаю смотреть себе под ноги. Если бы не недавний разговор с Таумом, сейчас я ни минуты бы не колеблясь, назвала одно единственное имя и со спокойной душой покинула Зал Союзов, но…

Глупое воображение зачем-то принялось рисовать в моем сознании картины семейных сцен с участием Лоута и плачущего мальчика. А что, если инспектор прав и капитан запрет меня в своем доме, будет ревновать к каждому столбу, начнет придираться по поводу и без оного. Вдруг по местным меркам я окажусь негодной хозяйкой, не смогу подружиться с его сыном, начнутся ссоры…

— Дорогая Соня, позволь пригласить тебя к нашей беседе и представить достойнейших гостей, которые собрались здесь только ради тебя.

Голос Таума звучит торжественно громко, но я слышу его будто сквозь толстое одеяло, в этой процедуре есть что-то на редкость постыдное и унизительное. Можно было обставить дело иначе, например, дать мне возможность пообщаться хоть немного с каждым из «женихов» по отдельности, поужинать вместе, прогуляться по пустынным улицам приморского городка. Тогда было бы проще сделать правильный выбор, почему они так спешат, никогда этого не пойму!

Я почти не слышу, как Таум вкратце рассказывает о мужчинах, сидящих за столом, у меня начинают пылать щеки, мне мучительно хочется сбежать отсюда и как можно скорее.

— Соня, тебе просто нужно указать на того, кого ты выбираешь себе в покровители.

Ну, надо же какое вычурное определение! Обращаться к своему мужу мне потом тоже придется соответственно: «Доброе утро, мой покровитель! Не угодно ли откушать кофею? Бред!»

— Со-ня… Тебе нехорошо? Позволь напомнить, что ты должна определиться прямо сейчас.

Я все прекрасно понимаю, но не могу избавиться от странного оцепенения, к тому же во мне все сильнее разгорается желание наговорить им гадостей и просто сбежать, сославшись на нервный срыв. Пусть думают, что хотят!

Лоут смотрит уже без улыбки, между темных бровей мужчины пролегла складочка и мне отчаянно захотелось подойти и разгладить ее пальцами, чтобы он перестал хмуриться. Лоут, подай мне знак, что все будет хорошо… Ахх!

Я резко отшатнулась назад, потому что в хрустальное стекло вдруг камнем ударилась крупная птица, а все присутствующие тотчас обернулись к окну. Но пока взор мой был прикован к противоположной прозрачной стене, игривый женский голос отчетливо промурлыкал в самое ухо:

— Выбирай любого, глупышка! Они все могут быть твои, если пожелаешь. Начни с того, кого хочет тело, а там доберемся и до души.

— Лоут!

Я испугалась. Я просто испугалась и выкрикнула это имя скорее как призыв о помощи. Но Таум Ласкон глубоко вздохнул, подходя ко мне и, откашлявшись, сухо переспросил:

— Вы что-то сказали? Я плохо расслышал и прошу повторить.

Крепко стиснув кулаки безвольно упавших вдоль тела рук, я собрала всю свою решимость и звенящим от волнения голосом сумела произнести короткую, но, несомненно, важную в данный момент речь:

— Уважаемые представители Марионы, благодарю вас за то, что оказали мне большую честь, собравшись здесь ради женщины с далекой чужой планеты. Мне очень сложно сделать выбор, поверьте. Я считаю — все вы заслуживаете самой лучшей подруги рядом с собой, однако, я должна выбрать лишь одного.

Капитан Лоут Шалок был первым марионцем, которого я увидела. Он нашел меня на пиратском корабле и спас мне жизнь, а потому сейчас я хочу уйти именно с ним. Думаю, это понятно.

«Так, Соня, молодец, еще пара слов и будешь свободна… Относительно свободна или даже наоборот, связана по рукам и ногам своим словом, но будь, что будет!»

— Также хочу добавить, что не считаю себя каким-то великим призом, у меня заурядная внешность — сами видите, и к тому же я совершенно не знаю ваш мир. При таком кратком знакомстве, я не могу обещать быть хорошей женой и вообще… Честно сказать, я вообще не хочу замуж. Это даже странно.

Таум многозначительно хмыкнул и схватил меня за руку, явно собираясь прервать мое выступление, но я уже завелась:

— Конечно, странно! Пару дней назад я перенесла жесточайший стресс, я до сих пор в себя не могу прийти, а меня уже заставляют выбирать мужа. Дайте сначала опомниться от перелета в другую звездную систему, расскажите ваши правила и законы, чтобы я ошибок не наделала, себя в дурацкое положение не поставила, не подвела супруга. Лоут, скажи, ну, разве я не права? Нужна тебе супруга с голосами в голове? Ты можешь отказаться, Лоут, пусть меня оставят в покое!

Кажется, я слишком разошлась и с некоторым беспокойством заметила, что мужчины поднимаются из-за стола, намереваясь подойти ко мне. Но рядом уже оказался Лоут, он оттеснил инспектора и стиснув руками мои плечи, глухо произнес:

— Не откажусь.

Потом меня повели куда-то дальше по коридору, как во сне помню новую комнату и монитор, к которому пришлось приложить ладонь с растопыренными пальцами. Лоут проделал те же самые манипуляции с подмигивающим белым экраном, только еще некоторое время набирал какие-то цифры и щелкал по надписям. А я тщетно озиралась в поисках Таума, почему же он бросил меня в самый ответственный момент? Догадываюсь, что огорчен моим выбором, я же не послушалась его дружеского совета, не на ту «лошадку» поставила. Поживем — увидим…

— Скоро мы будем дома, и ты отдохнешь. Скоро все это закончится, Соня.

Я с надеждой смотрю в зеленые глаза мужчины, и в памяти встает запах соснового леса. Лоут наклоняется и касается губами моего лба. Так трогательно, что я готова заплакать.

— С чего ты взяла, что я могу от тебя отказаться? Я не безумец.

— Но я… я себя плохо чувствую. Мне мерещится всякая ерунда.

— Значит, тебе снова нужен мой персональный доктор, он творит чудеса, ты же знаешь.

Лоут пытается меня подбодрить, ласково гладит по щеке кончиками жестких пальцев, а потом снова целует в висок. Я забываю всяческую робость и обхватываю его руками за шею, даже чуть-чуть приподнимаюсь на цыпочках. Лоут обнимает меня и сразу становится спокойно и легко. Как я могла сомневаться в нем? Этот мужчина однажды сказал, что никогда меня не обидит.

— Поедем домой.

Домой… Какое прекрасное слово. Мой муж сейчас отвезет меня домой. Лоут ведь уже считается моим мужем? Наверно, вопрос неуместен, разберусь позже. Но, до чего же обидчивым оказался Ласкон, а ведь мог бы меня поздравить с изменением статуса. Вот ты и вышла замуж, Сонечка — ни белой фаты, ни музыки, ни цветов… Родственники считают тебя пропавшей без вести, новых подруг здесь нет и в помине, кругом все чужие.

Интересно, Лоут будет как-то отмечать такое событие среди сослуживцев? Может, устроит вечеринку дома или пойдем куда-то в ресторан? Ничего не хочу. Только бы забиться в уголок и чтобы не трогали. Муторно на душе. Тревожно.

Из Ведомства брака нас никто не провожает, и мы без помех добираемся до площадки, где стоят несколько каплевидных летмобилей. Неподалеку приземлился еще один аппарат, вижу через стекло, как из него выпрыгивает крупный мужчина с растрепанными волосами до плеч. Что-то смутно знакомое в его большой, сутуловатой фигуре…

А-а, вспомнила, он подходил к нам с Таумом возле магазина одежды, я еще показалась ему худышкой. Доух — его имя, если не ошибаюсь. И тоже жениться приехал? Лоут с досадой что-то бормочет сквозь зубы и покидает летмобиль, выходя навстречу тому «разборчивому». Это было обязательно? Может, встретился старый знакомый? Таум вроде говорил, что отказавшийся от меня кандидат тоже служил в армии Марионы.

Наблюдаю, как мужчины переговариваются в нескольких шагах от нашей машины, кажется, даже о чем-то спорят. Доух немного повыше Лоута и теперь мрачно поглядывает в мою сторону поверх его макушки. Вот чего он пристал? Не видит, люди торопятся! Поздравил сослуживца и пошел по своим делам. И все же какое у него страшное лицо… Где ему так досталось, может, был изуродован в плену, может, этот Доух — герой? Какое мне дело, собственно. Вот чего он на меня так смотрит! Нарочно не буду отводить взгляда, не на ту напал.