Древний Рим. Имена удовольствий (СИ) - Грез Регина - Страница 35

— Что там случилось?

Наталия тоже обернулась, и, подарив Гаю последний поцелуй, медленно отстранилась от консула. Неподалеку назревала ссора, следовало вмешаться, да и заниматься любовью в данный момент было бы не совсем прилично.

— Клодий, кто эти люди? Что им нужно от тебя?

— Наталия, мне конец… я полностью разорен. Мне нечем уплатить долг и проценты набежали, я ничего не смыслю в этих цифрах, но если завтра до полудня я не внесу пять тысяч сестерциев, то мой дом заберут.

Гай нахмурился:

— Чьи интересы вы представляете?

— Мое имя Кремуций Корд, консул Каррон. Я просто адвокат.

— Идемте в мой дом, там и поговорим обо всех делах Клодия. Я его сосед и потому хочу досконально разобраться в этой ситуации.

— Гай, разве ты уже уходишь? А как же я?

Я была растеряна и подавлена. Он что — собирается вот так просто сбежать от меня с каким-то римским адвокатом? Нашел уважительную причину покинуть поле боя… Тоже мне — великий полководец!

Суровое лицо Гая Мария смягчила улыбка:

— Мы увидимся завтра, я приду за тобой, но пока должен кое-что сделать… Ни о чем не беспокойся, я позабочусь о тебе. А пока же… Кромих! Подойди!

— Да, Господин!

— Наталия, где сейчас твой фракиец?

— О-он ходит где-то, я, вообще-то, за ним не слежу, я собираюсь его отпустить…

— Прекрасно! Я подумал, в таком случае, тебе не помешает еще один раб, раз уж тебе нравятся живые подарки. Кромих, ты остаешься здесь и будешь служить этой женщине до моих дальнейших распоряжений! Глаз с нее не спускай и не позволяй никому подойти к ней…

— Гай Марий, ты издеваешься! Да что же это такое! Мне не нужны никакие рабы, от старых бы подарков отделаться!

— До завтра потерпишь, я дарю его тебе не насовсем!

— Но я не хочу!

— Доброй ночи, Наталия!

— Гай, подожди, я иду с тобой!

— Я же сказал, мы увидимся завтра! Так и будет! Женщина, будь терпелива… эта ночь и мне покажется годом… Но я хочу убедиться…

— Гай…

Ворота за нашими гостями закрылись, и я растерянно оглядела поникшего Клодия, встревоженного Элиава, зевающего Мапроника и ухмыляющегося Кромиха. И что это сейчас было, хотела бы я знать! Что за маневр… что за тактический ход… Я — приличная русская девушка, откинув всякое смущение, кидаюсь на шею древнеримскому мужчине, а он говорит мне — до завтра! Вот же… вслух ругаться не хочется, а так бы я, конечно, высказалась… Пришлось выпустить пар на притихшего "патрона":

— Клодий, ну что ты хандришь? Гай нам поможет, он уговорит их дать тебе отсрочку, так уже было не раз.

Мой благодетель тяжело опустился на скамеечку и закрыл лицо руками:

— Марк Децим положил глаз на мою маленькую усадьбу, он хочет открыть здесь производство шерстяной ткани, у него уже пять лавок в городе, нужна новая красильная мастерская. Децим — вольноотпущенник видного сенатора и его бывший любовник. С таким высоким покровителем можно смело вести дела и спорить даже с Консулами.

— Все обойдется, вот увидишь! И знаешь, что… может, обратимся к Оливии? Завтра пойдем к ней вместе, а, Клодий? Я уверена, что ей тоже нелегко.

— Чепуха! Она и думать обо мне забыла. Я слышал, она теперь увлекается женщинами. Сидит дома, не устраивает пиры и к ней ходит только близкая подруга.

— Так я и думала, Оливия страдает! Клодий, иногда надо отодвинуть свою гордость в сторону, перешагнуть через обиду и еще раз, хотя бы еще один раз просто поговорить с человеком. Если он тебе, и правда, так нужен… Что толку вздыхать и маяться одному. Навести ее и выясни, что она о тебе думает, может, вдвоем вы быстрее найдете правильное решение. Лучшее для вас обоих. И даже пусть это будет разлука… Зато ты простишься с ней по-людски и попробуешь жить дальше. Ну, разве я не права?

— Я не могу… я не могу к ней пойти, я мужчина, я не должен так унижаться перед женщиной. Пусть она придет ко мне и тогда… тогда я буду целовать ей ноги.

— Вот ненормальный римлянин! Хм… может, все вы тут такие — благородные страдальцы с ранимой душой! Гай тоже такой, правда? Тоже хочет, чтобы я сама к нему пришла, да? Хорошо, я так и поступлю… я ведь женщина. О, это же отлично — быть женщиной!

Да, какой же с нас спрос при таком раскладе? Мы можем делать все, что душе угодно, раз в глазах мужчин мы все слабенькие и ничтожные, заведомо ниже по статусу. Нас-то не может унизить преклонение перед возлюбленным, так уж заведено, что женщина должна падать на спину перед сильным самцом, а он еще подумает — покрыть ее сразу же или помешкать немного… покурить, повоевать… пообижаться.

Тьфу на вас! Только и думаете, как бы свое мужское достоинство не уронить, как бы чего про вас не подумали, не сравнил вас с женщинами. Это же для вас самое больное! Шовинисты несчастные! Правильно я говорю, человек с африканского континента?

Кромих опять улыбался и одобрительно цокал языком. Интересно, он хоть что-то понял из моей гневной тирады? Надо будет потом его расспросить подробно, откуда он в Риме, и как с Гаем познакомился. Интервью можно провести завтра с утра… Может, что полезное узнаю. Но, все равно непонятно, зачем мне Гай подсунул этого чернокожего громилу? От кого здесь меня охранять, интересно? Ага, вот и второй мой "телохранитель" объявился, набегался по древним шлюхам, удовлетворил все свои нужды, аж глаза блестят…

Дакос подходил к нам, словно голодный леопард к стаду овец. М-да… не ожидал он увидеть здесь такого здоровенного «лабрадора».

— Кто этот человек? Что ему нужно здесь? Откуда он?

Мне пришлось коротенько объяснить своему занудливому рабу, что Кромиха нам прислал сосед, потому что в окрестностях участились разбойные нападения на усадьбы благопристойных римских граждан. У Дакоса даже лицо перекосилось:

— У вас же есть я! Отошли назад этого урода!

— Не груби! Он такой же человек, как и ты…

— Такой же? Ну, уж нет!

— Дакос, прекрати его доставать, я тебе приказываю, ты меня обещал слушаться, в конце концов!

Несколько мгновений гладиатор пристально наблюдал за нубийцем, а потом перевел взгляд на мое лицо:

— А, может быть, это твой новый подарок? Наталия, ответь! Тебе прислала его Оливия?

Из мощной груди Дакоса вырвалось рычание, он едва ли не прыгнул вперед, одновременно отпихнув меня в сторону, но Кромих уже был на ногах и ответил столь же воинственным рыком:

— Презренный фракиец! Я вырву твою печень и сожру ее у тебя на глазах, пока она еще истекает кровью!

У меня началась икота. Я понятия не имела, как остановить надвигающееся побоище. Мужчины были одинаковой комплекции и прекрасно вооружены. Оба злы, отлично тренированы и смертельно опасны. Оба жаждали сражения. Совершенно неожиданно ситуацию спас… да-да, Элиав, я его за это мысленно обещала поцеловать в щеку, мальчишка будет рад. И что же сделал наш образованный грек? Да, самое невероятное, он подскочил к мужчинам, повинуясь порыву пылкой юной души и залепетал умоляющим голосом:

— Подождите, подождите, пожалуйста, я сейчас все это запишу! Еще мгновение, а не то я забуду! Прошу вас, еще пару фраз для моей трагедии. Корнелий Астепион обещал поставить пьесу в своем театре, если я добавлю сцену решающего поединка. Умоляю, всего несколько слов от чистого сердца…

Я не могла сдержаться, меня просто согнуло пополам от приступа гомерического хохота при виде того, как вытянулись лица свирепых бойцов. Они же могли между делом голову оторвать Элиаву за его дерзкую выходку, однако отчего-то замешкались и на мгновение потеряли боевой настрой. За кустами уже кудахтал Мапроник, а Клодий гримасничал, пряча усмешку. Бывшие гладиаторы растерянно смотрели на нас и никак не начинали поединок.

Они же привыкли к ужасу и восторгу в глазах зрителей, их не остановили бы вопли отчаяния и мольбы о мире, но вот насмешка… Колошматить друг друга на глазах у смеющейся публики, занятие, признаться, не особенно почетное. Да, верно кто-то сказал, лучший бой тот, который не состоялся!