Клан. Человеческий фактор (СИ) - "ShadowCat" - Страница 21

— Мне это не приходило в голову, иначе я бы вел себя более сдержанно. Прости, что испугал. Я не святой, но не насильник и не чокнутый маньяк, чтобы испытывать удовольствие от издевательств над женщиной, калечить тело и душу, упиваться чужой болью, — пояснил маг, нежно, но настойчиво повернув ее лицо к себе и глядя в глубокие омуты изумрудных глаз. — Это удел трусов, слабаков и недоразвитых ничтожеств, никогда род Ивашиных не был запятнан такой грязью.

Виктор мягко и бережно обнял маленькую зеленоглазку, окутал коконом безопасности и просто гладил напряженную худенькую спинку, слегка разминая шею и обводя подушечками пальцев лопатки. Такое сочетание магии и невинной ласки оказалось эффективным, Кира незаметно для себя перестала дрожать, расслабилась и даже прижалась к магу, положив ладошку ему на грудь. И это хрупкое доверие стало самым ценным подарком для Высшего. Ивашина уважали, боялись, ему подчинялись, с ним считались, от него хотели что-то получить, но никому и в голову не пришло бы искать у него защиты от его же власти или доверчиво уткнуться в его плечо, и это новое, пьянящее ощущение полностью обезоружило мага. От волос девушки слегка пахло ландышами и мятой, и этот запах кружил голову сильнее любых дорогих духов.

— Я никогда про тебя и твой род таких гадостей не думала, просто первый раз в жизни в такой ситуации оказалась, — Кира даже не заметила, как легко назвала Виктора на "ты".

— А испугалась сильнее, чем мантикоры упокоения, — констатировал маг. — У тебя вообще есть хоть какой-то опыт?

Девушка задумалась.

— Поцелуй с одноклассником на выпускном считается?

— Пожалуй, нет, — после небольшой паузы ответил мужчина. В его нейтральном ответе сквозил опасный холодок и скрытое недовольство, что удивило даже его самого. Мысль о том, что Киру целовал кто-то еще, магу оказалась на редкость неприятна.

— Тогда опыт нулевой, — заключила девушка.

— Это дело наживное, — "утешил" Ивашин. — Могу поспособствовать.

— Вот бы услышать это от тебя в офисе, когда на трудовую мою смотрел, как солдат на вошь, — не осталась в долгу Кира. — А то, понимаешь, развел двойные стандарты… А потом еще и проклял непонятно за что. Вот кто ты после этого?

Взгляд девчонки пылал возмущением, вытеснившим последние крохи страха и неловкости.

Виктор довольно улыбнулся: хоть что-то он сделал верно, довольно совершать ошибку за ошибкой, еще и критичные. Сжав фыркающую девушку в объятиях, он покаянно ответил:

— Негодяй, разумеется, — нежный поцелуй в шею. — А еще выхухоль, гад анафемский и властная скотина, — маг коснулся губами шеи, ключицы и скользнул ниже, к мягким округлостям груди. — Еще какой-то хам из общественного транспорта, сволочь темная, иерарх демонов и … ущербный колдунишка, гроза тараканов из общаги, кажется. Ничего не забыл, радость моя?

По телу девушки побежали мурашки, сменившиеся теплой волной нарастающего удовольствия, от которого перехватывало дыхание. Демонов иерарх знал, что делает.

— Забыл про свое наследие — драные штаны, — теряясь в неизведанных запретных ощущениях, пробормотала Кира, пытаясь выровнять рваное дыхание. Волна наслаждения накрывала ее снова и снова, все набирая силу. Сейчас, когда мужчина не давил, не торопил, а просто дарил нежность, ласку и защищенность, девушка сама тянулась к нему — юная, чистая, искренняя. Ершистая, язвительная и самостоятельная напоказ, но такая ранимая внутри, она напоминала иерарху прозрачный двулистник или нежный лесной первоцвет, в целях самозащиты отрастивший ядовитые колючки и изо всех сил пытающийся казаться чертополохом. Так не сорвут, не съедят, не растопчут. Хорошая тактика, только против Высшего совершенно бесполезная. Такие наивные уловки маг, поднаторевший в манипуляциях и собаку съевший на интригах, видел насквозь. Но впервые за годы использовать это против зеленоглазой девочки совершенно не хотелось. Кроме того — было противно. Эту малышку не нужно брать силой, властью, шантажом или пытаться купить. Ее надо терпеливо и осторожно соблазнять лаской, окружить нежностью, дать ей то, в чем она нуждается, как бы ни отрицала это — защиту, заботу и ощущение безопасности. Пускай сколько угодно фыркает, колется, щетинится, как ежик — никуда ей не деться, ловушка давно захлопнулась, теперь настало время сузить круги.

— Точно, забыл, — мурлыкнул маг, продолжая гладить и ласкать нежное, податливое тело, не допуская и мысли о том, чтобы овладеть им сегодня. — Поэтому, моя ненаглядная, готов пригласить тебя в офис и сказать там все, что пожелаешь. И даже подписать. И кофе сделать. А проклятие я и так давно снял. Обиды забыты?

— На …обиженных… баллоны ацетиленовые… на объекты… возят, — едва смогла ответить Кира онемевшими губами, задыхаясь от новых безумных ощущений. — И даже кислородные… иногда. А я … была… в ярости.

Больше девушка ничего сказать не смогла. Издав сдавленный полустон — полухрип, она выгнулась в особо остром приступе наслаждения, граничащего с болью. Тугая пружина, свернувшаяся внизу живота, развернулась, даря невиданную легкость и блаженство, а комната в глазах взорвалась мириадами звездочек. Обессиленная, Кира упала на грудь мага и почти мгновенно отключилась.

— Прости меня, малышка, — мужчина прикрыл девчонку пледом и крепко прижал к себе, зарывшись в волосы. — Я не обижу, не испугаю тебя больше. Но, будь я проклят, отпустить не могу.

Надежда Петровна в жизни любила две вещи — мартини и свою работу. Поэтому в домашнем баре всегда имелась в наличии бутылка любимого напитка Главы, а работала ведьма всегда с огоньком. Девизом ее было "работать так, чтобы товарищ Сталин спасибо сказал". Трудные задачи не пугали ее, не вгоняли в депрессию, а напротив, разжигали здоровый азарт и почти маниакальное стремление найти решение. Полеева не стыдилась этого, а напротив, гордилась, считая, что без этих качеств хорошего мага не получится. И в чем-то, несомненно, она была права.

Именно такой головоломкой, шкатулкой с секретом оказалась Кира Макарова. Получить информацию по девчонке Надежда Петровна так и не смогла, как ни старалась. Даже имея на руках волосы объекта, зацепиться за ауру не получалось, как будто против девчонки работала не опытная магиня, а зеленая адептка провинциальной школы магии первой ступени обучения. От Лариски в плане получения информации по однокурснице толку было еще меньше, чем от фотографии: обычная студентка, ни в чем не замечена, не подозревалась, не привлекалась. Разве что курит, может крепко врезать, и страдающим от спермотокзикоза ровесникам предпочитает солидных опытных мужчин. Но среди студентов это не удивительно, а как раз в порядке вещей. Да и вкус девчонки на мужчин Надежда Петровна понимала и даже разделяла: любому желторотику она сама бы предпочла более зрелый и опытный экземпляр, умеющий обращаться с женщиной. Но предпочтения блондинки для магических целей оказались совершенно бесполезны. Даже Сумеречные Птицы проявили себя профнепригодными — ни одна из посланных по душу девицы тварей цели не достигла, а большинство из них не вернулось совсем. Надежда Петровна была сбита с толку — ведь в такой ситуации ей придется работать вслепую. А так грязно работать она не привыкла. Придется применять радикальные методы, чтоб уж наверняка и без сюрпризов. Сюрпризы Надежда Петровна, в отличие от мартини, совершенно не любила.

Чем ближе подходило время проведения обряда на устранение врага, тем сильнее Надя нервничала. И как оказалось, не зря. Работа не задалась с самого начала. Когда она чертила круг, руки дрожали, как у старого пьяницы, и круг получился неровный. Поминая дуру-дочь, почему-то в тесной связи с демоновой праматерью, она стерла кривой круг и начала чертить заново. Печати Власти дались еще большим трудом, но целеустремленная Надежда Петровна справилась и с ними. Стоя в круге перед алтарем, она еще раз бросила взгляд на фотографию девушки… нет, объекта, и привычно призвала Силу.