Рожденная Огнем (СИ) - Иванова Светлана - Страница 20

Кроссовки на ногах похоже доживали последние дни.

— Ты старался соответствовать местной моде? — шмыгнув носом, уточнила я, разглядывая внешний вид друга. Тот лишь скривился.

— Да встретился мне тут один козел… Вовка приподнял мешковину, демонстрируя огромную дыру на джинсах в самом неприглядном месте.

— Тебя хотели ограбить и угрожали ножом?

— Да не, говорю же, козел. С рогами такой. Как боднет, паразит…

Так кто этот рыжий? Значит, не мне одной посчастливилось познакомиться с местным рогатым колоритом сразу по прибытии. Ричард как раз успел дойти до нас, чтобы расслышать неподобающее обращение.

— Этот рыжий — Ричард, а вон там — Тайн, — я махнула мальчику, чтобы подошел ближе. Но, по всей видимости, Вовка не внушал ребенку доверия. И не упрекнешь, ведь не знай я его лично, шарахнулась бы в сторону и пришпорила коня, стараясь не встречаться со странным парнем взглядом. Мужчины обменялись рукопожатиями.

— Элея, он, правда, нищий? У него даже лошади нет… — скривился Тайн, отдавая предпочтение рыцарю и оставаясь подле него. Вовка бросил на меня вопросительный взгляд. Пришлось отвести Тайна в сторону и разъяснить, что лошади у моего друга не может быть по определению, ведь он явился оттуда же, откуда и я. Но человек он хороший, а носить такую одежду его жизнь заставила.

— Итак, друга мы твоего нашли, так что я, пожалуй, откланяюсь, — кивнул Ричард, возвращаясь к лошадям и закрепив поводья серого коня на луке своего седла.

— Эй, ты нас здесь так просто бросишь? Ночью? — я попыталась броситься следом, но Вовка придержал меня за рукав, боясь снова остаться один.

— Прощай, Элея! Может еще свидимся, — крикнул рыцарь, тронув поводья и вскоре исчезая из виду.

— Смотрю, ты завела здесь надежных друзей, — хохотнул Вовка, получив гневный взгляд сразу от меня и Тайна. Ступив в столб света парой секунд позже, Вовка попал в ту же местность, лишь слегка не долетев до деревни и оказавшись в лесу.

Побродив час-другой и полностью уверившись, что окончательно заблудился, он просто лег спать, ожидая рассвета, который не заставил ждать себя слишком долго. Но тогда молодого человека было уже не добудиться. Проснувшись ближе к обеду, перекусив найденными в лесу ягодами, в отчаянной надежде, что они не являются ядовитыми, он все же вышел к узкой просеке, приведшей его к деревне. Селяне шарахались от парня, как от прокаженного. Местный батюшка окропил его святой водой, предварительно спрятавшись за дверью церкви, а одна особо впечатлительная огородница устроила обстрел чесночными головками только что выдернутыми из земли. Помогла лишь как ни кстати встретившаяся девушка Виолесса, согласившаяся приютить незнакомца на пару дней, пока в деревню не вернется ее друг, уехавший на ярмарку в город. На вопрос, не видела ли она здесь красноволосую девушку, Виолесса лишь отрицательно качала головой. Вовка прожил у девушки два дня, а после повстречался с тем самым другом, имя которому Ульян. После очередного неудачного обряда изгнания, закончившегося небольшой дракой и несколькими ушибами и синяками, по сей день украшающими тело незадачливого борца с нечистью, Ульян посетил дом подруги, попросив тщательнее подбирать посланцев и продемонстрировав все полученные увечья. Девушке ничего не оставалось, как извиниться и, в знак примирения, накормить мужчин сытным ужином. После она все же рассказала молодому человеку о красноволосой девушке (ведьме — как заверил присмиревший Ульян, ведь обещанная ею выручка на ярмарке не заставила себя ждать), которую ее друг несколькими днями ранее подбросил до городской развилки. Наутро Вовку снарядили кульком с едой и указали направление. Как ни упрашивал парень провинившуюся парочку, коня ему выделить не смогли. Зато на выходе из деревни ему повстречался козел, сверкнувший глазами и боднувший в зад. Найдя не запертый сарай и стянув оттуда пыльный мешок, Вовка смог-таки прикрыть свою стыдобу и отправился в город. Только на развилке свернул он не в ту сторону и направился прямиком в Каори, куда дорога оказалась в разы дольше. В город парня не пустили, справедливо посчитав нищим оборванцем и пообещав расправиться с ним при следующей встрече, если тот осмелится хотя бы приблизиться к воротам. Пришлось обходить его стороной, утопая в болотах и путаясь в зарослях непроходимых кустарников. Все ночи, за неимением денег, приходилось проводить в лесу. Спал он урывками, забравшись на дерево, опасаясь прихода волков, которых слышно было довольно часто и громко.

— Тебе еще повезло, что разбойников не встретил. Виолесса говорила, они здесь водятся, — с удивлением глядя на порядком зачерствевший хлеб, вяленое мясо и флягу с водой, заметила я. Поначалу я решила, что Виолесса действительно чувствовала вину перед молодым человеком, раз собрала ему еды на несколько дней. Но, как оказалось, провизия, выданная деревенской девушкой, закончилась еще в первый день, а эту друг мой нажил не слишком честным путем.

— Так вот значит, о каких разбойниках говорила Виолесса…

— Не будешь? Отдавай, — Вовка потянулся за куском вяленого мяса.

— Щас, разбежался. Убери руки. Слышал же, ведьма я. Разведенный костер освещал небольшую поляну, выбранную для наших ночных посиделок. Вскоре должно было взойти солнце, небо уже заметно посветлело. Тайн присмирел, признав Вовку каким-никаким, но добытчиком. Хотя отсутствие четвероногого средства передвижения его сильно расстроило, и это было заметно. Но у моего друга был опыт общения с детьми. Мама его когда-то работала в детском саду. Нередко женщина просила Вовку принести ей что-то забытое дома, но, едва зазевавшийся парень переступал порог назначенной ей группы, сбегала на часик-другой по своим делам. Молодому человеку ничего не оставалось, как развлекать малышню в отсутствии официального воспитателя и втолковывать в детские головы смысл магического слова — секрет. Вот и сейчас Тайн смеялся над очередным анекдотом в лицах показанным смешными гримасами. Оставив мальчиков налаживать отношения, я решила прогуляться по редкому подлеску, наслаждаясь забрезжившим вдалеке рассветом. Лес жил своей жизнью. Птицы безропотно порхали с дерева на дерево, сооружая гнезда и просто заливаясь переливистым пением.

Узкая просека заросла по обеим сторонам малинником и лопухом. Хрустнула ветка. Остановившись, я прислушалась. Только звуки леса и ничего больше.

Вокруг никого не видно. Возможно, заяц притаился где-то неподалеку и решил перепугать случайного встречного. Не обращая внимания на минутный испуг, я направилась дальше, намереваясь отыскать чернику и принести друзьям пару кустиков ягод.

Но блуждания вышли долгими и безрезультатными. Все найденные кусты были ободраны до основания. Будто каждый уважающий себя путник считал своим догом зайти в лес именно в этом месте и полакомиться сладкими ягодами, не оставив ничего другим. Разуверившись в богатствах лесного массива, я развернулась, чтобы уйти, когда в голове послышались знакомые нотки. Идя на противный звук, будто играющий в «горячо-холодно», я вышла на освещенную солнцем прогалину. Фьеллис стоял, прислонившись спиной к дереву, поднеся руку к губам, словно играя на губной гармошке. Но никакой гармошки не было.

— Опять ты? Так и будешь играть на моих нервах? Мужчина открыл глаза. Свист прекратился.

— Мне нужно с тобой поговорить.

— Да-да-да… — перебила я, отмахиваясь от него, как от назойливого насекомого. — Но сначала мне нужно кое-что сделать. Подойдя вплотную к Фьеллису, я встала на цыпочки, пристально вглядываясь в красивые голубые глаза. Если бы у мужчины был путь к отступлению, он бы им воспользовался. Но дерево за спиной не давало сделать и шагу. Сглотнув, я поднесла руки к его голове, заправляя темные волосы за уши. За слегка заостренные уши. А спустя еще секунду, полностью удостоверившись, что эльф не может читать моих мыслей, с размаху заехала ему по голове, тут же отбегая на несколько шагов. Фьеллис зашипел от боли, схватившись за голову, и уставился на меня, как на врага народа.