Мятежное сердце - Уорд Пенелопа - Страница 4

«Чем страшнее, тем лучше», – подумал я, вспомнив про коллекцию Джии. Самое забавное, что моя мать тоже купила ей куклу, только немного в другом роде. Но я не сомневался, что моя понравится ей больше. На голове у куклы красовалась копна черных спутанных волос. Сама голова казалась слишком большой для тщедушного тельца. Огромные, как блюдца, глаза то открывались, то закрывались, если двигать кукольной головкой. Не игрушка, а сокровище.

– Еще раз спасибо.

– Да нет, сэр, это вам спасибо, – ответила продавщица.

Усмехнувшись и покачав головой, я вышел из магазина.

Я прошагал с квартал, когда мимо проехал знакомый «Кадиллак». Внезапно притормозив, он подал назад.

– Привет, Раш! – в окне показалась голова Дуба. – Ничего не хочешь сказать мне? – Он кивнул на куклу у меня в руках.

Я расхохотался.

– Это для Джии.

– Злишься на нее за что-то?

– Да нет. Просто она собирает уродливых кукол. Хобби у нее такое.

– Тогда ты попал в точку. Такой уродины я еще не видел.

– Точно. Это и делает ее идеальным подарком.

– Может, подвезти? С чего вдруг ты разгуливаешь пешком?

– Я припарковался в паре кварталов отсюда. Решил немного прогуляться, спустить пар.

Дуб тоже припарковался у тротуара, после чего вышел из машины. Он окинул меня взглядом, и по его лицу расплылась широченная улыбка.

– Что такое? – не выдержал я.

– Вот уж не думал, что наступит момент, когда ты будешь покупать кукол для своей подружки. Жизнь – чертовски забавная штука.

– Забавнее некуда. Рад, что повеселил тебя. Надеюсь, Джиа тоже взбодрится, а то что-то она закисла в последнее время.

– Может, все дело в гормонах?

– Видимо, так. Я тут побывал на вечеринке у Эллиота, и ее взял с собой. Пожалуй, не стоило этого делать. Она с тех пор сама не своя.

– Не переживай, это все гормоны.

– Да, я слышал, у беременных бывают перепады настроения.

Дуб внимательно посмотрел на меня.

– Ну, ты как, справляешься?

– В смысле?

– В смысле, что это нешуточный поворот. Жизнь уже не будет прежней, Раш, и это касается не только Джии. Как ты-то себя чувствуешь?

Хороший вопрос. По правде говоря, у меня не было времени проанализировать свои чувства, поскольку все мысли вращались вокруг Джии. Но кое-что я знал наверняка.

– Если честно, никогда еще я не чувствовал себя таким счастливым. И таким испуганным. Но я не заглядываю вперед: просто принимаю все как есть, день за днем. А сейчас? Прямо сейчас чертовски хочется курить.

– Я заметил, что ты в последнее время обходишься без сигарет. Это хорошо.

– Хорошо, если я за это время никого не прикончу. Даже не думал, что мне будет так тяжко.

– Держись. Чем скорее ты бросишь, тем лучше. Мне на это потребовалось двадцать лет. – Он похлопал меня по плечу. – Не переживай, все наладится. Захочешь поговорить с кем-нибудь по душам, можешь смело обращаться ко мне. Договорились?

– Ладно, – я кивнул.

Дуб был хорошим другом. Я любил поворчать на него, но всерьез мне бы и в голову не пришло уволить его или что-то в этом роде. Дуб был одним из тех, кому я мог полностью доверять.

– Ну все, бывай. – Он открыл дверцу машины и забрался внутрь. – Увидимся завтра вечером.

– Эй! – окликнул я. – Не мог бы ты не упоминать в «Высотке» о том, что застал меня на улице с куклой в руках?

– Не переживай, босс, – Дуб расхохотался, – твой секрет умрет вместе со мной. Впрочем, это неплохой повод для шантажа… на случай, если ты снова будешь грозить мне увольнением.

В тот вечер я тщательно подготовился к приезду Джии. В холодильнике лежал большой пломбир, а еще я купил в итальянском ресторане лазанью, чтобы быстро разогреть ее на ужин.

Стоило Джии войти на кухню, и взгляд ее сразу упал на куклу: я прислонил свой подарок к вазе с красными розами.

– Что это такое? – На ее губах заиграла улыбка.

– Сюрприз.

Джиа взяла куклу со стола.

– Да она… Бог ты мой… она…

– Страшила, да и только, – с гордостью заметил я.

– Верно. Она до того страшненькая, что просто глаз не отвести. Где ты ее нашел?

– Заметил в витрине одного магазинчика. Она сидела там и ждала, пока кто-нибудь ее не купит.

Джиа прижала куклу к груди и… неожиданно для меня разрыдалась.

Черт.

Я-то рассчитывал развеселить ее, а не расстроить еще больше.

– Что-то не так? Я думал, ты порадуешься.

– Все в порядке, – сказала она, вытирая ладошкой глаза. – Все просто замечательно.

Положив куклу на стол, она обняла меня за шею. В ее глазах все еще стояли слезы.

– Пойдем к тебе, – шепнула она, крепко целуя меня.

– Прямо сейчас? Мы же еще не ужинали.

И тут меня пробило. Я что, обкурился? Откуда это помутнение рассудка? Джиа хочет секса – так давай же, вперед!

– Да, сейчас, – прошептала она.

– Тебе не придется меня уговаривать.

Еще вчера она была совершенно безучастной, и вдруг такая перемена! Но я не собирался жаловаться. Я знал, что если не пересплю с ней сегодня, то сорвусь и выкурю целую пачку.

Я отнес Джию наверх, к себе в постель.

– Смотри-ка, уже готова, – пошутил я.

Джиа сама говорила, что беременность усилила в ней желание. И наш секс с ней от этого только выиграл. Я уже не представлял, как мне обойтись без него хотя бы день.

Пока я трахал ее, позабыв обо всем на свете, Джиа крепко прижимала меня к себе. Да что там, она цеплялась за меня так, будто от этого зависела ее жизнь.

Ни одной живой душе я не сказала о своем открытии. И это сжирало меня изнутри. Глядя на прекрасное лицо спящего Раша, я задавалась вопросом, сколько еще мне осталось просыпаться вот так утром, с ощущением счастья и защищенности? Пока Раш еще не сломлен и не опустошен…

Если бы не чудовищное чувство вины, каким чудесным был бы вчерашний вечер! Мы занимались любовью, потом Раш накормил меня вкуснейшей лазаньей. Смотрели киношку, поедая мороженое прямо из контейнера. Я заснула прямо на тахте, пока любимый делал мне массаж стоп. Не помню, как оказалась в постели: должно быть, Раш перенес меня туда на руках.

Сквозь ведущую на балкон французскую дверь пробивалось раннее солнце. Волны океана разбивались совсем рядом под утренние крики чаек. Просыпаться в доме Раша было истинным раем. Я дорожила каждой секундой этого драгоценного покоя. Но сквозь сладость пробивалось горькое осознание того, что нашему миру, возможно, не суждено просуществовать долго.

Я мучительно размышляла, как же поступить. То решала никогда не открывать Рашу правду, то не могла представить, как жить под тяжестью такого груза. В какое-то мгновенье совсем уже было решила сбежать и никогда не показываться Рашу на глаза: так стало стыдно.

В моей голове мучительно звучал вопрос: а не смогу ли я жить, ничего никому не говоря? Может, Эллиот никогда не спросит про ребенка, и ни одна душа не заподозрит, что это ребенок не от Раша?

Но гораздо сильнее было чувство, что жить, нося в себе такую тайну, я не смогу. Чувство вины убьет меня. Каждый раз, глядя в доверчивые глаза Раша, я буду медленно умирать. Я готова на все, чтобы защитить своего любимого. Кроме того, если Эллиот когда-нибудь заикнется о нашем с ним свидании, Раш сложит два и два. Этот типчик прекрасно сможет придержать эту новость, чтобы обрушить ее в подходящий момент. Он не из тех, кому можно доверять.

Другого выхода не было: я должна рассказать Рашу, что его брат – отец ребенка. При одной мысли об этом я съежилась, не в состоянии даже представить, какими словами сообщу Рашу такую новость. Это было абсолютно невозможно. Неважно, сколько раз я проговаривала их про себя – осуществить свое намерение было нереально.

Я чувствовала, что сначала должна довериться кому-то, но таких людей было совсем немного – только Раш и отец. Райли – хорошая подруга, но я не могла рисковать: вдруг ей взбредет в голову поделиться с кем-нибудь? Признаться в том, что беременна, – одно дело. Но такое? Нетушки.