В плену у повелителя. Путь ангела (СИ) - Нема Полина - Страница 20

И в миг его касания стали какими-то неприятными. Нет, он водил все также как и всегда. Только вспыхнувший лучик надежды внутри меня погас, а с ним и весь запал к мужчине.

— Грехи не отстанут, — я убрала его руку. И вообще. Он — возможный отец ребенка. А у него их и так много. Новые заботы появятся.

— Это да, — Владыка склонился ко мне. — Но мы можем отдать тебя им. Это и будет сделкой. Смогут ли оставшиеся шесть грехов заставить тебя поддаться на их желания? Идет?

— Идет, — согласилась я, подавшись вперед, и от счастья поцеловала мужчину в губы.

А он ответил, углубляя поцелуй. Взял меня за руку и опустил к паху, где уже торчало все. Провел моей ладонью по ткани.

— Хочу тебя, мой ангел, — прошептал он. — Коснешься?

Я вмиг покраснела. Я только что — сама! — поцеловала мужчину, а он еще хочет, чтоб я что-то потрогала.

— Что?

— Член, ствол. У меня на тебя стояк непрекращающийся, — усмехнулся он. — Это мой ангел, высший комплимент женщине, когда мужчина к ней неравнодушен.

— Тогда вы неравнодушны ко всем женщинам, — ответила. Таких откровенных разговоров у меня ни с кем не было. Вряд ли бы ко мне подошел ангел на Небесах и сказал бы: «Эй, Анна, хочешь потрогать мой стояк. Смотри, это тебе комплимент».

Но дело в том, что это не левый ангел, а Владыка ада — мужчина, от которого у меня между ног становится мокро, и кто довел меня до оргазма. И ему ведь тоже надо как-то сбрасывать напряжение. А я знаю только один способ, от которого появляются дети.

— Ох, мой ангел. Поверь, остальным женщинам приходится стараться. Я уже не тот юнец, готовый бросаться на любую, — он провел ладонью по моей щеке, — мне очень хочется, чтобы ты приласкала его пальцами, или ртом. Я бы хотел войти в тебя и вбиваться долгое время, пока ты не уснешь от усталости…

— И отдам свою благодать, — хрипло ответила. Внизу живота появилась приятная тяжесть.

— Анна, ты можешь хоть на секунду перестать думать о том, что ты ангел, и побыть желанной женщиной? — его голос изменился. Стал холодным и стальным.

— Нет, не могу, — покачала головой. — Вы заделали очередного ребенка ангелу. И меня пытаетесь настроить на свою волну. Не вы должны меня искушать, а грехи.

А он искушает. Мне так страшно, что я поддамся и отдамся ему. Он же растопчет меня, как и многих ангелов. Я же видела их в гареме. И те страшные черные вены у Гезы. Я не боюсь, что стану страшной, я боюсь, что себя потеряю. Когда я читала про сердца городов — они все были будто безэмоцианальные. Они не подвергались никаким чувствам. А у меня уже целый спектр, вызванный демоном. Сопротивляюсь, но понимаю, что все равно поддамся. Мне интересно, каково это все. Я — неправильное сердце города.

— Я боюсь, — выдохнула.

— Чего именно? — голос Владыки вновь понизился. Он ни слова не сказал после моей тирады.

— Чувств. Я что-то испытываю, возбуждаюсь до дрожи в коленках. И так изнутри царапнуло, когда я узнала, что Геза беременна. Это все неправильно. Сердца города не должны испытывать чувств. Мы же беспристрастные…

Замолчала, ожидая, что со мной будут спорить, что-то доказывать. Но мужчина тоже молчал, думая о своем.

— Тебя учили быть безоэмоцианальной куклой, — ответил он, — но против себя не попрешь. Если душа жаждет чего-то, то тело ее не удержит. У тебя любопытство родилось раньше твоей скромности.

И улыбнулся. Тепло улыбнулся, одними уголками губ, без всякого скрытого ехидства или коварства, к которому я привыкла. Будто понимал, о чем я говорила.

Закрыл глаза, прижав пальцами.

— Сделка будет. Грехи согласились, — ответил он. — Ангел мой, ты будешь одна, но ты с ними справишься.

Странно было такое слышать от того, кто принял условия сделки.

— Твоя невинность не стоит того, чтобы я ждал, когда смогу взять благодать, — Владыка вновь притянул меня к себе.

Под нами вновь появилась пентаграмма, и мы перенеслись в тронный зал. Его последние слова кольнули мое сердце. Я зря раскрыла душу пред ним. Но так даже лучше. Больше посягать он не будет.

Посреди зала стоял демон в черном плаще. На голову накинут капюшон.

— Ира, — сказал Владыка, резко отпустив меня. — Бери ангела. Из ада выводить нельзя.

Демон подошел ко мне, но я не сводила взгляда с Владыки, повернувшегося ко мне спиной. Его длинные черные волосы качались из стороны в сторону, скрывая мощные мускулы, перекатывающиеся под кожей с каждым шагом.

Вспыхнула новая пентаграмма, унося меня от него.

Ира…Гнев. Гневайтесь да не согрешайте.

Кажется, Владыка обиделся. Он хотел меня видеть той, кем я не являюсь. Это он живет долго, и для него моя жизнь — всего лишь мгновение. И дело не в том, что он от меня хочет, или как я на него реагирую, а в том, что из этого получится.

А сейчас гнев — грех в плаще — ведет меня по темной пещере.

Ира резко остановился.

— Ангел, мне вот просто интересно, как тебе в голову пришла мысль о сделке? — раздался низкий голос. На меня из-под капюшона смотрели красные глаза.

— Не вижу причин здесь оставаться.

— Очень интересно. А знаешь ли ты, что ты — не первый ангел-сердце города здесь?

— Нет.

Я нахмурилась. И что в этом такого? В ад могло попасть очень много ангелов. Но погодите, мы ни разу не слышали, чтобы сердца городов попадали в ад до меня.

— Ох, конечно, Владыка не будет тебе такое рассказывать. Он тебе вообще ничего не хочет рассказывать?

— Мы о таком не разговаривали, — нахмурилась.

— Правильно, ведь он от тебя только благодати хочет. Это придает ему сил.

— А что это был за ангел? Ну, до меня который.

— Это я тебе не могу сказать. Пусть Владыка расскажет. Но то сердце города мертво.

Я с ужасом уставилась на него.

— Хорошо, — прошептала. Вот только ничего хорошего нет. Значит, то сердце города так и не смогло выйти из ада.

— И тебя это нисколько не заботит? Даже то, что сейчас он проводит время с суккубом или ангелом.

— Пусть проводит, — ответила, вновь ощущая ту царапающую боль внутри.

— А как же ты? Ведь он не устоял перед твоей красотой, он захотел тебя как женщину, захотел быть с тобой. И все это променял на тех, от кого он может взять лишь физическое удовлетворение.

Я понимала, к чему клонит Ира. Он пытается прощупать меня и вывести на агрессию. Ведь гнев надо испытывать в отношении кого-то, но меня это не так сильно задевает. Да и к злу у меня нет неприязни. Владыка прав — я слишком любопытна, и это мой щит против зла. А гнев. Гнев направляет злость и агрессию. Ведь все способны злиться, кто-то больше, кто-то меньше.

— Я понимаю, к чему вы клоните, но не стоит. Я не буду таить обиду на Владыку. Он поступает так, как знает. Так лучше для него.

— Хорошо, ангел. Гневу ты не подвержена. Но испытание должна пройти, — он резко схватил и сжал мое предплечье, а я ощутила, как в меня вливается нечто темное — сила, растворяющаяся в крови.

— Познала ты, что такое похоть, ибо выставила свои желания превыше всего. Сейчас познаешь гнев, — сказал Ира, отпуская меня. — Мы — грехи, которым подвластны все: и ангелы, и демоны, и люди. Но именно люди придают нам больше всего сил. Если людей становится меньше — это сказывается на нас.

Я глубоко дышала, пытаясь прийти в себя. Грудь будто сжимало тугими железными цепями, я хватала ртом воздух, пытаясь вздохнуть. Перед глазами возникла темная пелена. Махнула руками, отгоняя ее. Во мне никогда не было столько… ярости. Хотелось кричать и бить хоть что-нибудь. Успокоиться надо. Все нормально. Я никогда не чувствовала злость, и сейчас не буду. Успокоила дыхание.

— Чудесно, ангел, — Ира хлопнул в ладоши. — Ты неплохо справляешься. Что ж надо тебе устроить настоящее испытание.

Мы вновь двинулись по пещере и остановились у огромных черных ворот с пентаграммой посреди. Ира приложил руку к середине рисунка, тот загорелся алым, и ворота с громким скрежетом отворились. За ними пещера разбивалась на тоннели, в которых видны были развилки. Ира направился в первый проход, но резко развернулся, и я врезалась в него. Точнее, я врезалась во что-то материальное, но стоило протянуть руку, как она прошла сквозь воздух.