Наёмник (СИ) - Булавин Иван - Страница 3

  - Разумеется, я бы предпочёл отправиться прямо сейчас, - с готовностью сказал маг. - Но вам, как я понимаю, нужно отдохнуть. И мне тоже.

  - Значит так, - подвёл итог комендант. - Эрик, у тебя есть время до обеда, после этого поднимаешь людей, чтобы сразу после ужина все стояли у выхода в полной боевой готовности.

  - Ясно, - кивнул я, вставая из-за стола. - Разрешите идти?

  Рыцарь молча кивнул.

  Из кабинета начальства я направился в столовую, до завтрака ещё было много времени, но ночную смену полагается кормить в любое время, повар обязательно что-нибудь да найдёт. Возвращались и остальные, как я и предполагал, смена караулов прошла и без моего участия, а о подробностях доложил всё тот же Маркус.

  После короткого доклада дюжина человек уселась за длинным столом в просторном помещении столовой. Помещение было настолько большим, что ясно становилось, замок этот знавал лучшие времена. Мы присели за тот стол, что ближе всего к камину, и теперь живительное тепло открытого огня выгоняло из костей зимнюю стужу. Люди выглядели сонными, почти не разговаривали и ни на что не реагировали. Когда повар начал расставлять по столу деревянные миски с похлёбкой, началось кое-какое оживление, солдаты вынимали деревянные ложки, ломали хлебный каравай (хлеб у нас пекут свой, что не может не радовать, в других крепостях часто обходятся лежалыми сухарями).

  Потом, когда миски показали дно, подошла очередь пива. Полагалась солдату одна кружка на приём пищи. Мне, как сержанту, можно было две. Также на двойную порцию пенного напитка могли претендовать бойцы первой линии, каковых здесь было двое. Не то, чтобы мне очень хотелось пить, но я всё-таки решил ещё немного разорить закрома королевской армии и потребовал вторую, которую допивал уже в одиночестве, когда все отправились спать.

  Отхлёбывая густой пенный напиток с сильным запахом хлеба и почти без спирта, я продумывал стратегию. Нет, само задание никакого двойного толкования не допускало. Будь оно трижды невыполнимым, я знаю, что нужно делать. Вопрос только в том, кого взять с собой, на сколько дней запастись провизией и чем может быть полезен маг?

  Людей я отобрал ещё до того, как отправился спать. Лично подошёл к каждому, ткнул пальцем в грудь и отдал приказ. После обеда начнём сборы, хотя всё уже и так будет готово. Разве что, мелочи какие. Доспех починить в мастерской, или штаны заштопать, или алебарду наточить. Но к вечеру всё успеем, это точно.

  Глава вторая

  Ну, а теперь самое время сделать лирическое отступление от нашего повествования и задаться вопросом: кто я такой, как тут оказался и какого беса здесь делаю?

  Зовут меня... а впрочем, неважно, как меня там звали. С тех пор прошло больше десяти лет, я давно позабыл своё настоящее имя, которым меня именовали в цивилизованном мире. А ещё я был человеком с высшим образованием, хорошей работой, любящей женой и почти взрослыми детьми, а лет мне было уже сорок три. Но это было давно, в другой жизни, о которой я стараюсь не вспоминать.

  Вы когда-нибудь задумывались, отчего все фантасты, пишущие на тему попаданства, непременно засовывают своих героев в среду аристократии? Каждый из них, попав в фэнтези-мир, становится эльфийским принцем, магом большого круга, странствующим рыцарем на белом коне, Руматой Эсторским, а то и просто, без затей, королём.

  Но, думаю, не стоит винить в этом авторов. Тут имеет место классическая ошибка выжившего. Вот представьте: попал человек из цивилизованного мира в какую-нибудь средневековую задницу, вроде той, где я сейчас. Да ещё в своём теле, испорченном цивилизацией. Что с ним произойдёт? Если он не попадёт в среду аристократии, то результат будет плачевным. Умрёт с голоду, или будет казнён за мелкую провинность, или загнётся от дизентерии, каковая косила людей нещадно всё время до наступления промышленной эры. Вот и всё. Займёт это, от силы, полгода. И что про него писать? И жил он, жил, пока не помер. Конец.

  Вот и пишут про тех, кому повезло. Мне, скажу сразу, не повезло. Закинуло меня, к счастью, не в своём теле, а то бы точно умер через неделю, крепким здоровьем я не отличался. Но и благородным доном я не стал. Оказался я в теле простого сельского парня пятнадцати лет от роду, что работал пастухом и имел репутацию сельского дурачка. Справедливости ради нужно добавить, что тело было молодым и крепким, тут уж к судьбе претензий нет. В росте, правда, потерял. В той жизни я был худым, но зато высоким, почти метр девяносто. А здесь мой рост составил метр семьдесят с чем-то, по местным меркам вполне прилично, хотя с непривычки было очень неудобно. Зато вширь в неполные шестнадцать лет разнесло непомерно. Тело было коренастым, как у дикого кабана, руки и ноги, как у штангиста, и сила немереная. Помню, что в первый день, ради эксперимента, подлез под взрослого быка (выбрал спокойного) напрягся и от земли оторвал. А весу в том быке было килограмм триста с гаком. Рожа, правда, тупая, но это и понятно, прототип мой интеллектом не блистал, да к тому же ещё и рыжий. Огненная шевелюра и еда пробивающийся на щеках пух того же цвета. Ну, да ладно, можно потерпеть.

  Такой расклад меня поначалу обрадовал, но сразу же встал вопрос: а что делать дальше? Продолжать работать пастухом? С голоду, понятное дело, не умру, тем более, что край был зажиточный, но очень уж хлопотно, да и скучно. Что тогда?

  От первоначального шока я отошёл быстро, часа за два. Описывать свои метания не хочу, да и последующие события постараюсь изложить сжато, тем более, что было это давно, и память начала подводить. Первым делом начал определяться с вводными. Кроме прочего, обрадовало знание языка и кое-какая память, доставшаяся от прототипа. Правда, помнил он немного, только профессиональные навыки, но и они пришлись к месту, по крайней мере, смог вечером с помощью кнута и мата загнать стадо обратно в село.

  В селе том потратил полчаса на общение с людьми. Репутация идиота пришлась кстати, никто ничего не заподозрил, когда я стал уточнять своё имя. Звали меня Евритол, ужас просто, как название лекарства. Сразу решил, что имя буду менять, благо, паспортов тут ещё не придумали. Кроме того, был я сыном Аглаи Безголовой, старой вдовы, ныне покойной, что из соседнего уезда переселилась. Я потому и был пастухом, что мне, как пришлому, тут участка земли не полагалось, ибо в общине не состою. Но зато и не держало меня здесь ничего, кроме стада, да и то, найдут, кем заменить. Полноценным пастухом я только первое лето был, а до того - подпаском, меня старик один к себе пристроил, самому трудно было за коровами бегать, вот и присмотрел себе помощника, тупого, зато крепкого и расторопного. А то, что паренёк слегка придурковатый, так это вовсе не беда, с коровами как-нибудь управится. А весной тот старик помер, потому я теперь и один.