Мера зверь (СИ) - Изотов Александр - Страница 33

Меня схватили сзади, и наглые руки полезли во все закрома. Разбойники не отличались целомудрием — уж они-то знали, где можно спрятать самое ценное.

Чья-то ладонь схватила талисман Рычка и рванула — шнурок с легкостью треснул. Не знаю, откуда взялись силы, но я рванулся, уперевшись пятками, и достал затылком до чьего-то подбородка…

— А-а-а!

Мне в спину прилетело ногой — чуть позвоночник не сломали!

— Сволошь пованая!

Я хищно ощерился. Теперь тут еще одна шавка бежжубая…

Но мне добавили ногой по животу, с ненавистью схватили за волосы и приложили лицом об землю! Снова дернули, посадили.

— Крепче держите, болваны. Что ты там у него забрал?

— Волосня какая-то на веревке.

— А, мусор…

Нет! Мой талисман! Я застонал и завертел головой. Ничего не вижу! Они выкинули его?! Или забрали?!

— Что у него еще есть?

— Сейчас…

Нагрудника на мне уже не было, но все мои ценности были под рубахой. Единственные две мои ценности!

Руки полезли туда, и я заворочался, заюлил, как змея, перевернулся на живот.

— Не-е-е… — прохрипел я, но силы быстро кончились.

У меня слезы потекли, когда меня вернули в сидячее положение, а потом вытянули свитки, подаренные приором. И ничего нельзя сделать…

Белиар, твою демоническую мать! Где-ты?!

Тишина… Не слышу демона. Видимо, у меня совсем кончились силы…

— Бумаги какие-то.

— Дай сюда! — послышался шелест бумаг, — А, не понимаю. Ляшка, читай.

Я хрипел, пытаясь из последних сил что-то сказать.

Драный Ляшка читал очень хорошо:

— Дарственная на первушку Грезэ. А это Перит, последний Белый Волк.

— О-о-о, какая честь. Последний, — сказал кто-то, и толпа взорвалась хохотом.

— А, я слышал про Белых Волков. Бедняги, не везет им. И последнего прибьют.

— Ладно, давай сюда бумаги…

Я бессильно замычал под общий хохот.

— ДРА-А-АМ! — крик зверя прорезал ночную тишину.

Он кричал откуда-то сверху — скорее всего, стоял на холме.

— Чего орешь?

— Дружина! Кажется, Красный приор.

— Какого хрена надо этому Леонхарду? Мы же отстали от каравана…

— Уходить надо, Драм!

Звери засуетились, меня подхватили, потащили вперед. Кажется, тянут просто за веревку… Нет, нет! Там же где-то талисман остался…

Вокруг пыхтят воины, ругаются. Некоторое время все просто бегут, со мной особо не церемонятся, и я собираю коленями все буераки и кочки. Лбом я иногда задеваю колоски степной травы, лицо зачесалось от стольких прикосновений.

— Дерьмо нулячье! Куда Драм убежал?!

— Ему же тащить эту дрянь не надо!

Держусь из последних сил, сознание уплывает.

— Не уйдем! До границы не успеем.

— Дра-а-ам! — кто-то закричал.

— Да бросил нас Драм, шавки тупые!

— Ляшка, что делать?

— Режьте его, Выдра!

Меня отпускают, я падаю лицом на какой-то камень. Прощайте, мои жубы…

— Ляшка-а-а! Ты куда?

— Режьте-е-е, — раздалось уже далеко.

Ну, ясно, им грозит серьезная опасность, и теперь работает первый закон разбойников — каждый сам за себя, спасайся, кто может

— Кончай его, Выдра, — заговорили вокруг наперебой.

— И бевым офсюга! — прошепелявил бедняга, познакомившийся с моим затылком.

— Ну, падаль, прощай, — раздался голос Выдры совсем близко, и он даже приятно согрел мне ухо напоследок.

Клинок кольнул мне подреберье, поехал внутрь, и я задержал дыхание. Нет сил ни сопротивляться, ни плакать — я просто мешок, оплетенный колючей веревкой.

Кто-то удивленно всхрапнул…

Лезвие убийцы остановилось, погрузившись всего на пару сантиметров.

— Какого?

На меня брызнула теплая жидкость, рядом упало тело, и вокруг раздались крики.

— Кто это?

— Гже он? Шварь!

— А-а-агрх… — все крики резко обрывались, причем сразу в разных местах.

А я только лежал, слушая, как молчаливый убийца сеет смерть.

Потом меня резко схватили, подняли на ноги. Я не успел свалиться, как леденящий холод пропал — веревки разрезали. Меня подбросили вверх, я перевалился через что-то, повиснув. Лицо уперлось в мягкое ворсистое тепло, подо мной недовольно фыркнула лошадь, и тут же мне в бок уперлись чьи-то колени.

И мы понеслись!

Ветер засвистел в ухо, и дикая скачка сотрясла все мое нутро.

Кто?! Кто меня спас? Или мне еще грозит опасность?

Куча вопросов хлынула в мою бедную голову… Разбойники? Желтый приор? Красный приор? Дидрич вернулся?

Или Полли, таинственная Безликая седьмой ступени? Может ли она шутя положить толпу зверей?

— Жить будешь… — раздался смутно знакомый голос.

Но когда я полез в память, это отняло последние силы, и я провалился в сладкий сон. Наконец-то я мог поспать…

Пробуждение было не самым сладким. Видимо, я до того привык, что меня исцеляют, что даже испытал легкую обиду — разбитое корыто чувствует себя лучше.

Болела каждая частичка тела, но мне хотя бы было тепло, и я лежал на мягком. Рядом что-то потрескивало, и в щеку целовало жаркое тепло… Огонь!

Я открыл глаза. Точнее, попытался открыть — оплывшие от ударов веки заполнили весь обзор, осталась маленькая щелка для контакта с внешним миром. Сквозь ресницы и ворс бровей пробивался солнечный свет и неровный блеск костра сбоку.

Мое тело укрыто рыжей накидкой, на которое накиданы еловые ветки. Над нами покачиваются кроны деревьев, рядом фыркает лошадь.

— Очнулся? — раздался голос.

В этот раз память услужливо нарисовала образ, и я уже знал, кого увижу. Со скрипом я повернул шею — в щелку обзора попала фигура, в руках у нее охапка хвороста. Волосы с рыжим отливом…

Я разлепил губы, которые по ощущениям были, как две большие колбасы.

— Ки…

Лисица вопросительно подняла брови.

Я попробовал еще:

— Кицу…

— Ты знаешь мое имя? — удивленно спросила она.

Я не стал тратить силы на разговор, и попробовал кивнуть. Не знаю, получилось или нет, но Кицунэ сбросила сухие ветки возле костра и стала отряхиваться.

— Но откуда?! — наконец спросила она и присела, мягко тронув за лицо.

Помнится, в последнюю нашу встречу я был полутрупом, который на ее глазах отдал дух Небу. Случилось это на Перевале, если мне не изменяла память.

Значит, имеет право удивляться. Все-таки ее разговор с Фолки я не должен был слышать.

— Впрочем, что я удивляюсь, — прошептала Лисица, — Видимо, ты воистину великий воин, раз Небо подарило тебе жизнь.

Небо… Я попробовал усмехнуться, но как-то неудобно всхрапнул, и скривился от боли. Меня столько раз спасали — теперь даже и не поймешь, кто в этом всем замешан. Небо, Абсолют, или демоны…

— Ладно, спи, — она села у моей головы и уставилась на костер.

Странно, но мое тело с радостью послушалось ее, и тяжелые веки сомкнули щелочку.

Второе пробуждение было ненамного легче, но глаза открылись даже чуть пошире. Все те же кроны деревьев сверху, но солнечный свет уже не пробивается. Кажется, уже вечер.

— Я тут собрала местных трав, — раздался голос Кицунэ, — Немного попользовала тебя, но с твоими ранами это не особая помощь. Надо самому.

Что бы она там не сделала, но было действительно полегче. Я даже разлепил губы — они уже не казались двумя большими блинами.

— Спасибо.

В ответ молчание.

Я повернул голову. Лисица сидела на коленях, с ровной спиной, и не отрываясь смотрела на костер. Руки на бедрах, меч на поясе.

Под левым рукавом угадывался бинт. Значит, задели ее все-таки? С содроганием я вспомнил, с какой легкостью она покрошила разбойников. Сколько же их там было?

— Где мы?

— Желтый Приорат, в лесу, рядом с границей с Красным, — отчеканила Лисица.

— Кто ты?

— Ты же знаешь…

Наш разговор особо не клеился.

— Спи, — опять сказала Лисица, — Тебе еще рано говорить.

— Может, магией подлечишь? — вырвалось у меня.