Дневник Маргариты (СИ) - Панфилова Маргарита - Страница 17

— Берёшь значит этот хвостик с загогулиной и сначала его сюда вверх, а потом кружок, четыре полочки и это всё вместе.

И весь этот бред с таким выражением лица, будто действительно нечто умное сказал. А на моё вытянутое лицо, так качает головой мол я тебя предупреждал что наука дело для девок трудное. Если им всем так преподают, то те, кто в итоге науку осилил, наверное, гении типа нашего Ломоносова не меньше.

Я уже почти отчаялась, но тут наши мужчины что-то в дом отремонтировать решили, затащили в дом кучу каких-то деревяшек и весь день их кромсали на втором этаже и ругались очень громко. К вечеру гордые спустились и пригласили всех баб и малышню оценить их старания. Честно, я так и не поняла, что они сделали не то пол починили, не то стену заколотили, но дело не в этом, а в том, что они после себя оставили, а именно кучу мусора, который убрать за собой не потрудились, а сразу направились в местный бар хвастаться всем остальным своими трудовыми подвигами. А убирать это дело поручили конечно же мне. Я по началу не обрадовалась подарочку, но подметая пол в общем мусоре мной были обнаружены достаточно большие щепки. Эти щепки были тонкие, довольно таки гладкие хотя бы с одной стороны, и достаточно ровными. Их конечно не распиливали, а обрубали, но тем ни менее на них при должной сноровке, можно было что-то разборчиво нарисовать, места хватало. И что не мало важно этого мусора было с избытком. Я значит насобирала для себя этих щепок, и на следующий день долго ковырялась в печной зале на предмет поиска приемлемой замены карандаша, а затем пару дней рисовала себе обучающие карточки аналог букваря.

Мне кажется, Герон малость охренел, когда я подкатила к нему с просьбой:

— Дед Герон, ты мне не рассказывай, как там петельки рисовать, а проста ткни в нужную букву в твоей книге я её по-своему нарисую для себя и скажи, как она произносится.

Затем были слога таким же Макаром, только карточки из щепок Герон мне уже специально из дров нарубил. Стоило мне ему всё о них доходчива рассказать, и старик на изумление быстро оценил задумку, я правда себе приписала сие изобретение, ну не говорить же мне в самом деле правду о том, как я до этого додумалась. А дальше уже были целые слова и предложения. Герон даже сумел соорудить некое подобие школьной доски из лавочки, она как раз была неплохо отполирована годами и пятыми точками домашних и мел здесь имелся оказывается, надо только знать где взять. Мел определённо удобнее между прочим, чем уголь. Так что отпала необходимость рассказывать о петельках, там и палочках, а можно было просто показать. Да и у меня появилась возможность практиковаться. Наши занятия оценили и другие члены семьи, что раньше не особо стремились к знаниям так, например, мальчишки с удовольствием присутствовали во время уроков и практиковались вместе со мной. Возможно такой успех нашей школы был вызван ещё и тем что Герон постоянно что-то рассказывал о своей жизни в большом мире, от чего обучение происходило значительно веселее.

Но меня убивали сами буквы, Боже кто их такими придумал, я вроде уже говорила, что больше всего они походили на буквы индийского алфавита, ну или арабского, насколько я вообще их помню. Но при этом гарантирую по сложности не уступали китайским иероглифам. И писать, и читать нужно было не слева направо, а с права налево знаков препинания не было, а вместо пробела был специальный символ, от чего складывалось впечатление абсолютно слитного текста. Красных строк не было, а начало абзаца там или предложения обозначал символ похожий на скрипичный ключ, и точка тоже была в виде закорючки. Нет вы только представьте, как ЭТО выглядит со стороны для восприятия нашего человека, я была в шоке, я бы даже сказала в ступоре, пока пыталась свой мозг перенастроить на новый лад. Практика не давалась, писать было не на чем кроме как на лавочке, а это знаете ли не одно и тоже, кроме того, как удалось выяснить писали тут неким подобием карандашей бедняки в основном, средний класс перьями птиц и чернилами, и высший свет золотыми перьями аналог нашего «Паркера» надо полагать. Оцените глубину моей проблемы, даже если я буду знать, как писать, не факт, что я смогу это сделать пером или этим их «Паркером», а вот грифель больших проблем вызвать не должен, но в нашем Сельпо такого ни у кого не было, даже у Головы. Ну как говориться нужно решать проблемы по мере надобности и их поступления в твою жизнь. Пока и таких занятий было достаточно что бы убить время и занять свой мозг чем-то кроме жалости к себе.

Был и ещё один неожиданный плюс, моя сестрёнка очень серьёзно отнеслась к моим занятиям и настроила нужным образом всех остальных, не знаю и даже не представляю, что она им говорила, но приставать с лишней работой ко мне перестали. Но если честно, то тот энтузиазм, который демонстрировала сестра меня начинал пугать. Я и раньше догадывалась, что моя старшая склонна как-то по-своему оценивать моё поведение, и пока это шло мне только на пользу. Проблема заключалась в том, что при отсутствии практического опыта жизни в этом мире ход её мыслей был для меня не предсказуем. Временами мне казалось, что домашние от меня хотят избавиться, переселив в город. Причём ждут сего события они с нетерпением. Не то что бы я была против такой перспективы, в городе всяко лучше, чем в селе, как по мне, но как-то уж подозрительно это выглядит.

Так или иначе, но к концу весьма долгой и очень снежной зимы и писать, и читать я более или менее научилась, если не обращать внимание на разные незначительные детали: ну подумаешь читаю по слогам и медленно, ну очень медленно. И что с того, просто привычка такая. А почерк у меня как у врача, хрен разберёшь. Но суровая правда жизни заключается в том, что для того что бы здесь у тебя был красивый почерк, каллиграфией с рожденья заниматься нужно и то не факт что получится. А про такие мелочи как грамматика вообще лучше не заикаться, с правилами Герон даже не заморачивался, просто потому что сам их не знал, я, так подозревала, во всяком случае.

А в остальном как я уже кажется упоминала, зима в здешних местах на редкость снежная и скучная. Все ходят в гости, а тем для обсуждения мало, глушь и тотальная безграмотность. Разговоры сползают на две-три темы: кто за кого замуж пойдёт и какой урожай будет в следующем году и какой он был в этом, ну ещё немного про военные конфликты, но всё больше разных домыслов, ну и конечно нападение этим летом на нас того страшного дядьки и меня, как же без этого. Из остальных развлечений бывали: походы в местный трактир, по виду и сути большой сарай как снаружи, так и внутри, из обстановки длинные столы и столь же длинные лавки, закопченные от лучин стены, липкий пол, большой камин весь в саже, Веры Летучей на них нет, чем там угощают не знаю, ибо приличным девкам не положено там бывать и слава Богу. Для меня стало открытием что в нашей деревне есть оказывается и неприличные девки, спросила об этом у своих подруг, коих оказалось не мало, вызвала ажиотаж на весь вечер. Собрались у одной на дому, заперлись в её комнате, состоятельная по сельским меркам семья между прочим, так вот собрались кружком в девять голов и весь вечер перемывали кости всем в деревне на предмет кого считать приличным, а кого нет. Было весело, однако, если бы удалось достать выпивку, то, пожалуй, от нашего мира девичник бы ничем не отличался.

Погоду в принципе можно описать весьма однобоко в основном пурга, отчего сугробы вырастали до крыш, поэтому существовал такой вид досуга как «снегобой», а именно сначала откапываешь свой дом, если тебе повезло и смог выбраться из дома наружу, а потом идёшь откапывать соседа, а потом вместе с ним ещё кого-то и в этом мероприятии участвуют всем селом и почти каждый день. Зимняя одежда — это отдельная тема и больная причём на всю голову, ибо я не могу говорить об этом без искреннего горя и на трезвую голову.

Я вроде бы рассказывала про три безразмерных балахона которые здесь принято всегда носить, так вот в зимнее время к ним прибавляются: меховая жилетка и длинная дублёнка из грубых шкур весом в пять-десять кило не меньше, плюс угги с портянками вместо носков и «оренбургский» платок на голову для полного счастья. Я не шучу, представьте себе эту матрёшку, ползущую по сугробам, походкой беременной утки. Лично я, когда выползла впервые под зимнее солнце в этой экипировке беременного бегемота, которой меня снабдила сестрёнка, дай ей Бог здоровья, не могла стоять нормально, всё норовила завалиться носом вперёд. А уж сходить на колодец воды принести это был анекдот, который я с перового раза исполнить не смогла.