Знать правду не страшно - Горская Евгения - Страница 4

Впрочем, квартиру здесь он снимал, и беспокоиться о ремонте ему было незачем.

– Катя, давай куда-нибудь сходим, – он с утра хотел ей это предложить. – В ресторан?

– Спасибо, Денис, – она быстро поднялась. – Спасибо. Не хочется, я очень устала.

Надо было как-то объяснить ей, что она очень ему нравится и все такое, но он не нашел, что еще сказать.

Громко прозвенел звонок в дверь, но Катя не пошевелилась, догадывалась, что звонит сосед Денис. Катя его обманула. Выходила несколько дней назад утром из дома, Денис предложил ее подвезти, и она села к нему в машину. И назвала первый пришедший в голову адрес.

Выйдя из машины, она улыбнулась соседу, помахала ему рукой и за пятнадцать минут пешком дошла до дома Ники.

Звонок прозвенел дважды. Она еще немного полежала, встала с постели и, прячась за занавеской, осторожно выглянула в окно. Стоявшая под окном машина соседа медленно подалась назад, замерла, поехала вдоль дома.

Ветки растущих под окнами деревьев слабо покачивались. Деревьев было много, двор вполне можно было принять за сквер. Маленькая Катя любила лазить по деревьям, приезжая к тете. Впрочем, тогда деревья были гораздо ниже.

Хотелось снова лечь и смотреть в потолок, стараясь ни о чем не думать. Еще лучше было бы заснуть, но она понимала, что не удастся.

Она поплелась на кухню, сварила кофе, равнодушно его выпила. Заставила себя принять душ, умыться. Подкрасила глаза.

Больше делать здесь было нечего.

То есть дела имелись, конечно. Скопилась гора грязного белья, на полу, если приглядеться, можно было заметить легкие комочки пыли. Не было ни сил, ни желания наводить чистоту.

Открыв шкаф, она равнодушно осмотрела висящую на плечиках одежду, выбрала бежевое платье-сарафан. Платье ей шло, зимой она долго крутилась перед зеркалом, когда его купила.

Зимой она еще думала, что в любой момент может прекратить ненормальное существование.

Тогда Вадим еще не объявил, что отнимет у Ники детей.

Снова зазвонили в дверь. Звонок прозвучал резко, громко. Катя испуганно вздрогнула, но тут же взяла себя в руки.

Ей постоянно приходилось брать себя в руки, потому что Ника этого делать не умела. Она умела только безнадежно плакать.

Можно было похвалить себя за догадливость, за дверью стояли двое мужчин. Катя предполагала, что полицейские обязательно к ней заглянут. Впрочем, об этом любой бы догадался, выслушав вчерашний рассказ соседа Дениса.

Мужчины показали удостоверения, но Катя в них не посмотрела, посторонилась и равнодушно пригласила:

– Проходите.

Она ничем не могла помочь полицейским. Она почти ничего не знала о рыжей Алисе.

Она здоровалась с Алисой и перекидывалась с ней парой слов.

Алиса ни разу не приходила к ней домой, а Катя никогда не пересекала порога соседки.

Катя ни разу не видела, чтобы к Алисе приходили мужчины. Это не означает, что мужчины не приходили, просто Катя такого не замечала.

Она не знала, где Алиса работала, и работала ли вообще. Она понятия не имеет, на что соседка жила. Ясно только, что больших денег у той не водилось, иначе она купила бы квартиру получше.

Кажется, мужчины сразу поняли, что толку от разговора с Катей не будет. Помучили ее минут пятнадцать и ушли.

Катя заперла за ними дверь. Постояла около запертой двери, взяла в руку сумку и поехала к Нике.

– Поедешь на работу? – спросила Лада.

– Конечно, – удивился Прохор. – Почему я должен туда не ехать?

– У тебя убили жену.

– Моя жена ты! – Прохор зло отодвинул кружку с недопитым чаем. – Пожалуйста, не называй… эту женщину моей женой!

Вчера он весь вечер пытался объяснить ей, что Алиса ничего для него не значила. Он говорил и злился, а Лада кивала и до конца ему не верила.

Это было обидно и несправедливо.

Для него существовала одна женщина – Лада.

Он не верил, что можно влюбиться с первого взгляда. Он вообще не слишком верил, что любовь является главным в жизни и может стать и счастьем, и мучением одновременно.

Он увидел Ладу, и вся его былая жизнь, все прежние проблемы и заботы показались ему ничего не значащей ерундой. Сразу, едва она вошла к нему в кабинет.

– Не возьмешь аспирантку на пару месяцев? – спросил его старый институтский приятель. – Хорошая девочка, и программирует хорошо.

– Пусть приходит, – не отказал приятелю Прохор, твердо зная, что найдет повод отказать аспирантке.

Временная аспирантка была ему ни к чему. Ему нужны постоянные и надежные сотрудники.

Лада приехала на следующий день. Постучав, открыла дверь кабинета и посмотрела на него со спокойным веселым любопытством.

Она тогда показалась ему очень красивой. Настолько, что он ненадолго онемел. Но не это было главное. Что-то отличало ее от всех других женщин.

Что-то необъяснимое, понятное только ему одному.

– Вы замужем? – спросил Прохор, когда обрел способность говорить.

– Нет, – удивилась она, все еще стоя у двери. – А это имеет значение?

– Имеет, – кашлянул он и показал ей на стул. – Садитесь.

Она послушно села, глядя на него все с тем же веселым любопытством.

– Я хочу на вас жениться, – сказал Прохор.

Они до сих пор смеялись, вспоминая ту сцену.

Они поженились через два месяца.

Все еще злясь на Ладу, Прохор прошел в спальню, переоделся. Лада пыталась приучить его к сорочкам и брюкам, как полагается директору солидной компании, но не смогла. Летом Прохор носил футболки, зимой свитера и во все времена года джинсы.

– Ладка, я пошел! – крикнул он жене, засовывая в карманы ключи и прочие необходимые мелочи.

Подбежавшая Лада уткнулась носом ему в плечо.

И тут зазвонил телефон. Прохор, чертыхнувшись, отодвинул жену, ответил на вызов с незнакомого номера.

– Прошенька! – трубка всхлипнула. – Прошенька, боже мой!

– Здравствуйте, Аглая Никитична, – обреченно сказал Прохор.

Только Алиса и ее мать называли его Прошенькой.

Бывшую тещу Прохор не слышал много лет и минуту назад не был уверен, что помнит, как ее зовут.

Вспомнил.

– Кто же с Алисой мог так поступить, Проша? Я не могу в это поверить! Ты ее видел? Полицейские не ошиблись?

– Полицейские не ошиблись, она мертва. Примите мои соболезнования.

– Боже мой! Она так любила жизнь! Проша, я хочу знать, кто… кто так с ней поступил!

– Возможно, она сделала это сама, – неуверенно предположил Прохор.

Черт возьми, менты были почти уверены, что это самоубийство.

– Что ты такое говоришь! Как ты можешь! – Женщина заплакала. – Алиса никогда не пошла бы на такой грех!

Лада отошла от него, села на пуфик.

– Пожалуйста, никогда больше так не говори! – бывшая теща прекратила плакать, голос ее стал твердым. – Никогда так не говори и никогда так не думай! Алису убили, и мы должны убийцу покарать! Надеюсь, ты мне поможешь?

– Конечно, – кивнул Прохор.

– Нужно встретиться со всеми ее подругами и друзьями!

– Да.

– Это нужно начать делать немедленно!

– Да.

Раньше только с Алисой его мучило мерзкое, противное чувство, что он обманывает беззащитного ребенка.

– Я на тебя надеюсь, Прошенька!

– Похороны я возьму на себя, – слушать про поиски убийцы он больше не мог.

– Пожалуйста, держи меня в курсе.

Не только Алиса умела не слышать все, что ее не интересовало. У бывшей тещи тоже хорошо это получалось.

В телефоне тихо щелкнуло. Прохор сунул его в карман.

– Бывшая теща, – объяснил он Ладе.

– Я поняла.

– Я ее почти не помню. Я нечасто ее видел, – Прохор взялся за ручку двери. – Она не верит, что Алиса сама это сделала.

– Ее можно понять. – Лада встала с пуфика и прижалась к Прохору. – Самоубийство всегда вызывает недоверие. Особенно у близких.

Прохор обнял жену одной рукой.

– Ты поедешь туда?.. Будешь искать убийцу?