Охотники и чудовища - Чернованова Валерия М. - Страница 21

Вот зачем, скажите, вообще ко мне приближается?! Пусть бы шел и заполнял собой кого угодно. Да хоть сразу всю четверку. На здоровье!

— Ну что же вы? — Я издевательски улыбнулась прямо в лицо этого железобетонного. — Идите к ней, получайте свое удовольствие. Могу вас заверить, леди ле Фэй чиста, как хрустальная ваза. Мы проверяли. Ну или как хрустальный ночной горшок.

Сравнение Марлен с горшком мне понравилось гораздо больше, чем с вазой. А вот де Горту не понравилось. Не знаю, что именно, скорее, все вместе и я в отдельности.

Он схватил меня за плечи, впился в них пальцами, сминая тонкую ткань ночной рубашки, и прорычал:

— Дерзкая девчонка! Ты… — в глазах хальдага сверкнули зеленые льдины, опасные и ядовитые, — ты сводишь меня с ума, Филиппа! — закончил он хрипло и, вместо того чтобы убраться, куда собирался, впился в мои губы жестким поцелуем.

Если его всемогущество думал, что я тут же растаю, все забуду и все прощу (и утренние угрозы сделать меня асави, и нынешнее заявление, что негоже ему, высокородному, иметь дело с порченой, а лучше уделить внимание непорочной), то сильно ошибался. Я толкнула его в грудь, чтобы скорее оставил мои губы в покое, потому что моя собственная грудь, со прикасаясь с грубой тканью камзола, реагировала на его благородие совсем не так, как мой разум.

Вот где жарким костром полыхала ярость!

В груди, собственно (а также пониже талии), тоже что-то полыхало, вот только разбираться, что именно, у меня не было никакого желания. Ну, то есть желание было, какое-то смутное и все усиливающееся, но я на нем старалась не зацикливаться. Вместо этого от души укусила де Горта за губу, чтобы уже точно оставил меня в покое, и, черт побери, мне понравилось это делать!

Но почему-то маневр не сработал. Вместо ожидаемой реакции меня бесцеремонно подхватили под нижние девяносто и вжали в ближайшую стену, распластав на собственном теле.

«Наша песня хороша — начинай сначала. Все, я пошел отсюда. Вы опять повторяетесь», — уловила я краем сознания ворчание Морока, но тут же о нем забыла и снова сфокусировалась на де Горте.

— Ты ведь только пообещал, что больше этого не повторится!

— Но ты зачем-то продолжаешь меня провоцировать, Филиппа, — заявило это животное стальное, задирая подол моей сорочки и продолжая целовать меня везде, где только можно.

И где нельзя тоже. От поцелуя, доставшегося вершинке груди, перед глазами заплясали разноцветные огоньки, и пожар внутри полыхнул с новой, яростной силой.

— И вовсе я тебя не провоцирую!

— А кто здесь только что раздевался?

— Это я нечаянно.

Продолжить мысль я не успела — хальдаг вспомнил о моих губах и снова принялся их терзать, заодно терзая, сжимая пальцами мои бедра, заставляя чувствовать его там, мм… всего стального.

— А как же Марлен? Не стоит снова ее разочаровывать, — выдохнула я, когда мне это позволили, и почувствовала, как пальцы де Горта скользят вверх, замирая на моей груди, посылая по всему телу совершенно лишние сейчас искры и бенгальские огни. — И вообще, уверен, что тебя хватит на нас обеих?

Стоило мне это произнести, как все прекратилось. Хальдаг отпустил меня и резко отстранился. Так резко и неожиданно, что я едва удержалась на ногах и лишь чудом не сползла по стенке на пол. Колени дрожали, все внутри меня мелко подрагивало, и пламя на губах по-прежнему ощущалось, как будто мы продолжали целоваться. Как будто я все еще чувствовала его прикосновения, огнем растекающиеся по телу, легкими покалываниями и сладкой дрожью разбегающиеся по коже.

— Вы правы, леди Адельвейн, не стоит разочаровывать леди ле Фэй, — тяжело дыша, заявил этот истинный самец.

Пусть бы его шварра к шертам собачьим сожрала.

— И задерживаться здесь вам тоже не стоит! — припечатала я раздраженно. Подхватив с пола халат, быстро в него завернулась. — Надеюсь, я достаточно вас разогрела, чтобы вы с честью и достоинством справились с порчей непорочной наины. Бурной вам ночи, герцог!

Реакции де Горта на мои последние слова я не узнала. Отвернулась и метнулась в ванную, даже дверь на ключ заперла, чтобы больше его сегодня не видеть. Плеснула в лицо прохладной водой, пригладила растрепавшиеся в пылу «битвы» волосы и услышала, как дверь в спальню захлопнулась.

Вскинув взгляд на раскрасневшуюся себя, отражавшуюся в старинном, вычурном зеркале, поморщилась от неприятного ощущения, занозой застрявшего где-то в сердце.

Кажется, Лиза, у тебя появилась еще одна проблема. И с этим надо срочно что-то делать.

Кто бы мне ответил, почему у меня такое паршивое настроение. С ним я засыпала, добрых два часа промаявшись без сна в кровати. С ним же и проснулась, чувствуя себя грозовой тучей. Злой и голодной грозовой тучей, которая с удовольствием метнула бы в кое-кого пару-тройку молний.

Увы, метать молнии я не умела, да и мишени поблизости не было. Она, ну то есть он, сейчас наверняка проводит время с успешно попорченной невестой. Или уже напроводился и теперь досыпает в своей постели?

Подумав так, рухнула обратно на кровать и накрыла голову подушкой, от души желая себе под ней задохнуться. Вот зачем вообще о нем думаешь, Лиза? Как будто тебе больше не на чем сосредоточиться. Лучше сфокусируйся на очередной сходке участников Охоты и объявлении итогов. Сейчас только это имеет значение.

Я очень надеялась на победу и в то же время ее страшилась. Одно дело представлять, как заполучу шута королевы, и совсем другое — осознавать, что это может случиться уже сегодня.

Как на мою просьбу отреагируют их величества? Остальные хальдаги, придворные, наины? Она как минимум прозвучит странно или того хуже — подозрительно. Да и де Горт вряд ли обрадуется новому квартиранту.

И тем не менее стоило рискнуть. Я и так в последнее время сама себя не узнаю. Чувство такое, будто катаюсь на эмоциональных горках с головокружительными виражами и смертельными поворотами: то злюсь, то ревную, то готова рычать и кого-нибудь покусать, а иногда, вот как сейчас, перед глазами темнеет от голода.

Не знаю, можно ли все это отнести к первым признакам озверения, но как бы там ни было, мне просто жизненно необходим Теймен Вертальд.

Я едва дождалась появления Илсе с подносом и с жадностью набросилась на еду. Утолив голод, почувствовала себя немного лучше. Беззаботный щебет служанки, в который я вслушивалась, как в успокаивающую мантру, пока она помогала мне собраться, ненадолго отвлек от тревожных мыслей. Правда, стоило снова остаться одной, как они вернулись и продолжили меня мучить.

Не желая маяться в одиночестве, спустилась в гостиную, где надеялась убить время до поездки во дворец за разговором с Морсом или пообщаться с Одель и Винси. Видеть Паулину мне совершенно точно не хотелось. Что же касается Марлен… Но лучше не будем о Марлен.

Мне повезло, вейр обнаружился на своем излюбленном месте — дремал у камина на толстой шкуре, подсвеченной отблесками огня. Стоило мне войти в комнату, как он лениво повел ухом, но глаза, как обычно, открывать не спешил.

— Как самочувствие? — убедившись, что мы одни, спросила я.

«Лучше, сиротка. Твоими стараниями и молитвами».

Приятно начинать день с хороших новостей.

Не знаю, какой шерт меня за язык дернул, но, вместо того чтобы оставить животное в покое, раз уж ему хочется спать, я поинтересовалась:

— Морс, а ты вчера, когда от меня ушел, сразу отправился в покои его всемогущества?

«Так точно, цыпа. А что?»

— Да так, ничего, — ответила я как можно безразличнее.

Заложив руки за спину, принялась прохаживаться по гостиной. От одного резного столика к другому. От обтянутого зеленым бархатом кресла к такой же изящной кушетке. Обошла пуфик, понюхала цветы в вазе, потрогала малахитовую шкатулку, темнеющую на каминной полке из золотистого мрамора. После чего, не выдержав, перевела взгляд на Морса и добавила:

— А что же герцог? Во сколько вернулся?