Я иду искать (СИ) - Люро Полина - Страница 19

Мирела посмотрела на него с упрёком, и Ланс замолчал, смутившись и пожав плечами. Я предпочёл оставить своё мнение при себе. Чтобы не говорил Ланс, мне было страшно. Няня, а, вернее, бабушка, рассказывала мне множество пугающих историй, случавшихся с теми, кто не уважал предков и нарушал места их упокоения. Может, конечно, она специально запугивала нас с Али, чтобы мы не шастали в усыпальницу, но это не очень-то помогло ― мы бывали там, и не раз, и никаких приведений не встречали. И всё же…

Видно было, что Мири тяжело нарушить запрет, но, прислушавшись к чему-то, она вдруг решилась и кивнула Лансу, передавая ему вожжи:

«Сам правь, у меня руки не поднимаются сделать это. И, пожалуйста, поторопись, за нами погоня. Не забудь убрать следы. Те, кто нас ищут ― внутрь не сунутся, но обязательно проверят это место».

Ланс взял управление повозкой на себя и решительно повёл её внутрь, Мири сидела, закрыв лицо ладонями, и тихо плакала; я не подошёл к ней, хоть мне и хотелось её утешить, понимая, как тяжело далось девушке это непростое решение.

Как только мы въехали, наш маг оглянулся и снова начал бормотать ― примятая колёсами трава немедленно поднялась и распрямилась. Я смотрел на друга с восхищением, в который раз жалея, что обделён не только здоровьем, но и способностями Ланса…

«Зато у меня иногда вырастают чёрные когти в локоть длиной, ― похвастался я сам себе, ударяясь лбом в мягкую стену повозки, ― вот дурак, нашёл чем гордиться!» Но, как ни странно, на этот раз я не расстроился, а, напротив, засмеялся над собой, и мне понравилось это непривычное чувство. Сколько же можно всего бояться и вечно прятаться! Наверное, пора, наконец, посмотреть на жизнь под другим углом. Вдруг и она в ответ обернётся ко мне лицом, а не тем местом, на которое я уже устал любоваться…»

Подумал и снова засмеялся, а, подняв глаза, увидел тревожно смотрящих на меня Ланса и Мири. Они переглядывались, и их лица были озабочены. Понятно почему: ещё бы, трусливая мышка Реми вдруг начал смеяться, наверное, совсем сошёл с ума, бедняга…

И, чтобы их успокоить, улыбаясь, сказал:

«Да я в порядке, не волнуйтесь за меня. А что это там за тип без головы стоит в углу пещеры и приветливо машет нам рукой?»

Неудивительно, что после таких слов Мирела вскрикнула и бросилась на грудь Лансу, а он тут же её обнял, испуганно оглядываясь по сторонам. Это мне совсем не понравилось, и пришлось чистосердечно признаться:

«Простите меня, ребята, никого там нет. Это я так глупо пошутил, хотел разрядить обстановку…»

Если б взглядом убивали, я бы уже умер. Причём, два раза. Повесил голову, всем видом показывая, что раскаиваюсь, но всё равно мне пришлось выслушать о себе много нехороших слов. Я покорно кивал и говорил, что больше так не буду. И, кажется, мне поверили.

Вдруг Мири подошла ко мне и принюхалась. Ланс следовал за ней, как привязанный, и не думая отпускать её талию. Вот бесстыжий!

― Реми, ты что, пил?

Я посмотрел на неё с удивлением.

― Конечно, пил, я так перепугался, когда тот тип ткнул ножом в подушку, на которой должна была лежать моя бедная голова. У меня не только в глазах потемнело, но и в горле пересохло. Ну и выпил немного из стоявшего у стены кувшина, такого красивого, с росписью. Вода там была вкусная…

Мирела засмеялась, оттолкнув от себя Ланса, что не могло не радовать.

― Я прихватила с собой из дома немного вина. Смотрю, Реми оценил его по достоинству, и, честно говоря, хоть шутка получилась ― так себе, рада, что он, наконец, немного расслабился…

Ланс облегчённо выдохнул и, подойдя ко мне, дал лёгкий, почти невесомый подзатыльник. Но беда в том, что именно в этом месте у меня зрела шишка, и я снова почувствовал неприятную пульсацию в голове. Особенной боли не было, просто что-то билось внутри черепа и словно просилось наружу. А ещё, почесав затылок, я поднял голову и, к своему удивлению, увидел вдоль стен пещеры множество теней, одетых в длинные плащи с капюшонами…

Я икнул, зажмурился и протёр глаза руками, надеясь, что это лишь последствия «моей дегустации». Но ничего не изменилось. Пещера была небольшая и очень уютная. У противоположной от входа стены стоял величественный камень, вероятнее всего, алтарь. Перед ним на столике лежали фрукты и какие-то предметы, а поскольку я пребывал в нынешнем «храбром» состоянии, то смело направился к ним. Не обращая внимания на вопли Мири: «Ты что удумал, дурачок? Решил разорить подношения предкам? Остановись немедленно!»

Я кивнул, протёр о рубашку сочное на вид яблоко и, надкусив его, прочавкал:

«А Ланс прав, тут совсем недавно кто-то был. Вкуснятина! Берите, ребята, угощайтесь, духи не против, правда?» ― я посмотрел на прижавшихся к стене привидений, и они дружно закивали головами. Что ж, меня такой ответ вполне устроил.

Но Ланс, похоже, не разделял моего оптимизм: он быстро оттащил меня от «даров», хотя я всё-таки успел засунуть ещё несколько яблок в карманы штанов. Маг отвёл меня к стене, у которой было особенно много «теней предков», и усадил на постеленный Мири коврик. Я покорно сел, поклонившись прыснувшим в стороны привидениям, и прошептал:

«Извините моих друзей, мы ненадолго: переночуем, а завтра снова куда-то поедем. Не сердитесь на нас, я же вижу, вы ― хорошие ребята…»

После этих слов принялся как ни в чём не бывало догрызать зажатое в руке яблоко.

Ланс присел рядом со мной на корточки, его глаза смеялись, а рот пытался удержаться от ухмылки.

― А ты, Реми, оказывается, забавный парень, но у меня не хватит вина, чтобы всё время поддерживать тебя в таком «бодром» состоянии. Да и сопьёшься быстро. И поделись секретом, кому это ты всё время киваешь?

― Привидениям, они тут вдоль стен стоят, словно испугались чего-то. Редко видят людей, одичали совсем, ― и, видя, как Ланс, не сдержавшись, засмеялся, тоже ему улыбнулся и угостил украденным мной яблоком. Но он почему-то отказался и ушёл к Мири, похлопав меня по плечу.

Я не стал возражать: не хочет, значит, не голодный, так говорила няня. Воспоминания о том, как она мужественно пыталась спасти отца, вызвали у меня слёзы, и, вытирая их ладонью, прошептал:

«Горжусь тобой, старушка! Но всё-таки зря ты меня покинула, оставила сиротой…»

Эта мысль снова меня расстроила, но плакать я больше не стал, а, воспользовавшись тем, что Мири и Ланс что-то бурно обсуждали, потихоньку встал и снова пробрался к алтарю, с интересом рассматривая принесённые предкам дары.

Больше всего мне понравилась бутылка тёмного стекла, я таких раньше не видел, поэтому быстренько засунул её за пазуху. А заодно прихватил и кривой кинжал, ножны которого были усыпаны красивыми камушками. Но сначала, конечно, спросил разрешения у духов, мол, не против ли они такого наглого разграбления? Они почему-то низко мне поклонились, явно выражая свою благодарность, словно я избавил их от чего-то нехорошего. Поклонившись им в ответ ― не совсем же я невежа, чтобы не сказать «спасибо» за подарок, который, кстати, сам себе сделал, вернулся на коврик, свернулся калачиком и уснул…

Проснулся, когда в пещеру заглянул единственный лучик солнца. Наверное, было ещё раннее утро. Мири и Ланс сидели на своих ковриках рядом со мной и клевали носами. Вот бедняги, им, видимо, было так страшно, что не смогли толком заснуть, не то что я.

Действие вина закончилось, голова у меня не болела, значит, напиток был хорош. Однако, что удивительно, моё «бодрое», как назвал его Ланс, настроение никуда не делось. Я прекрасно чувствовал себя в этой пещере и, достав новое яблоко, начал завтракать, стараясь хрустом не разбудить усталых друзей.

На цыпочках отошёл от них подальше, решив немного «погулять» в этом странном месте. Привидения никуда не делись, а ходили за мной как привязанные. Но я не возражал. И с чего бы? Они так хорошо приняли нас в своём «доме», молодцы. Словно услышав мою похвалу, тени в плащах начали низко кланяться, заставив меня, наконец, серьёзно задуматься о происходящих со мной переменах.