Светочи Конфедерации (СИ) - Лактысева Лека - Страница 12

— Продолжим знакомство.

Лайона представлялась последней.

Встала, набрала полную грудь воздуха и, стараясь не выдать своего смятения, коротко отчиталась:

— Лайона Монтессори. Ученица. Рангов и посвящений не имею.

Картадель чуть приподнял брови, обозначая вежливое удивление, но дополнительных вопросов задавать не стал.

— Спасибо, Лайона. Вы можете присесть, — отпустил он ее кивком и вновь обратился ко всем присутствующим. — Итак, мы все представились друг другу. Со временем познакомимся более тесно. А пока приглашаю всех на обед в ресторан. После обеда — первый наш с Вами лекционный блок. Раскачиваться некогда, включаемся в работу сразу и на полную мощь.

Валлиан легко и совершенно не солидно спрыгнул со сцены и первым направился к выходу из зала. За ним потянулись остальные.

Лайона нечасто предавалась размышлениям о Светочах Конфедерации. Они были так далеко, что казались ей не столько живыми и реальными людьми, сколько полумифическими существами, витающими где-то в окрестностях Олимпа — обители Богов.

Поэтому длинноволосый мужчина в простой белой футболке и чуть потертых синих джинсах, легкомысленно спрыгивающий со сцены на глазах у двух десятков человек, никак не хотел укладываться в рамки ее представлений о Великих Картаделях. Он казался слишком живым, слишком простым и человечным. Притом, что ни простым, ни легкомысленным не был — уж в этом Лайона была уверена на тысячу процентов!

Лайона вновь увидела впереди фигуру Рида с напряженными плечами, покрасневшей шеей и подчеркнуто-прямой спиной. Острое сожаление кольнуло сердце: будь на месте Кристиана любой другой человек — она бы первая предложила свою помощь.

Психотерапевтической техникой освобождения от эмоциональных зависимостей Лайона владела в совершенстве: отработала ее на десятках пациентов и лично убедилась в ее эффективности. Но невозможно освободить человека от зависимости, объектом которой являешься ты сам. Поэтому самое большое, что могла сейчас сделать Лайона для полковника — это постараться как можно реже попадаться ему на глаза. Ведь он сам привез ее на Остров, чем несказанно усложнил себе жизнь. «Наставник, неужели ты ошибся, отправляя меня сюда?!» — мысленно обратилась девушка оставшемуся в далекой Милангме Учителю.

В ресторане Лайона обнаружила, что столы расставлены вдоль окон, а один — самый большой — стоит в дальнем от входа углу на невысоком подиуме. Именно за этот стол пригласил Картадель Мастеров. Когда они расселись, Лайона мигом определила, который из оставшихся столиков стоит так, что не попадает в поле зрения усевшегося спиной к залу Рида. Она скользнула за выбранный столик, а две другие девушки тут же присоединились к ней. Лайона уже знала, что кареглазую блондинку зовут Патрисия, а рыженькую — Таша.

Оглядевшись, девчонки сориентировались, что их ждет «шведский стол»: у сплошной, без окон, стены справа от входа находились стойки с выставленными на них блюдами: каждый мог выбрать то, что хочет и в подходящем для себя количестве. Оставив на стульях возле выбранного столика свои сумки, подруги отправились к стойкам, где уже выстроилась небольшая очередь. Кто-то из мужчин воскликнул: «дамы вперед!» Но девушки, смеясь, отказались: «успеем еще!»

Во время обеда Таша и Патрисия разговорились, начали рассказывать о том, где живут, чем занимаются, как стали ученицами. Лайона с интересом слушала их истории, задавала вопросы: ей нравилось узнавать что-то новое о других людях и других странах. А тут — не телепередача и не статья в журнале, а искренние и красочные рассказы живых людей! От общения с новыми знакомыми Лайона получала много удовольствия, и, не будь обед ограничен по времени — продолжала бы слушать их часами.

За столом Картаделя разговаривали мало. Мастера сосредоточенно поглощали пищу, а сам Валлиан между делом продолжал наблюдать за собравшимися в ресторане людьми. Сидящий почти напротив Светоча Рид выглядел угрюмым и сосредоточенным. Светоч вспомнил почти дословно характеристику, которую дал Кристиану Риду Картадель Клиффорд — куратор мира Левкония: честность, верность, неподкупность, железная воля и «мертвая хватка» сочетались в этом человеке с гибкостью, находчивостью, недюжинным интеллектом и умением по-умному рисковать. Казалось бы, такой человек из любой ситуации найдет выход.

Но сейчас полковник находился в стрессе. Полученная во время знакомства информация явно стала для него неожиданностью. Валлиану было интересно: как «железный Рид», Мастер боевых искусств, холодный и расчетливый стратег, оказался в силках эмоциональной зависимости? Какая ситуация так повлияла на него?

В то, что Рид был изначально склонен к какой бы то ни было зависимости, Валлиан не верил: Кристиан не смог бы стать ни Мастером, ни командиром отряда особого назначения, будь в нем тот внутренний надлом, который вынуждает людей «зависимых» намертво привязываться к другим людям, ко вредным привычкам или азартным играм. Что-то сломалось в полковнике совсем недавно и еще не успело срастись, исцелиться, восстановиться.

Светоч перевел задумчивый взгляд на объект зависимости мастера Рида — на Лайону. Та сидела в окружении подруг, с широко открытыми глазами слушая то одну, то другую. Кивала, улыбалась, задавала вопросы и вновь слушала, непроизвольно повторяя позы и жесты своих собеседниц, запоминая новые для себя словечки, отражая на своем подвижном лице те чувства, которых ждали от нее подруги.

«Полное попадание! — восхитился Светоч. — Она считывает эмоции окружающих как открытую книгу! Налицо развитый дар эмпатии. Жаль, что при знакомстве я не поинтересовался профессиями учеников — возможно, узнал бы что-то неожиданное».

Во время знакомства Картадель не успел детально рассмотреть Лайону «теневым зрением», отметил лишь, что у нее, в отличие от полковника, аура спокойная, энергетическая структура эфирного тела выстроена и достаточно устойчива. Теперь же он с удивлением обнаружил, что чакры Лайоны светятся не с одинаковой интенсивностью: их свечение постепенно нарастало снизу-вверх, и пусть различия были незначительны, но они все же были.

«Так, и в каких же случаях можно наблюдать такую необычную картину? — задумался Светоч. — Такое впечатление, что девушка осознанно развивает духовность, но несколько небрежно относится к собственному телу и его потребностям».

Валлиан не рассматривал Лайону слишком уж пристально и откровенно, но та все же каким-то образом почувствовала его внимание. Медленно подняла ресницы. Не меняя выражения лица, поймала и на несколько мгновений задержала его взгляд, затем снова вернулась к лицу Патрисии, на которую смотрела до этого. Лайона словно сказала Светочу: «Я заметила Ваш интерес, и хочу, чтобы Вы об этом знали».

Картадель еще пару секунд смотрел на ее лицо, затем улыбнулся чуть заметно и переключился на других учеников.

Первая лекция произвела на Лайону сильное впечатление. Светоч начал свое выступление с того, что создал голограмму человеческого тела, и объявил:

— Сегодня мы с вами поговорим о том, что представляет собой человек и чем он отличается от прочих живых существ, обитающих во всех известных нам мирах.

«На Терре существовало когда-то учение, называемое Каббала, — рассказывал Валлиан. — Философия этого учения подразделяла все сущее на четыре царства в соответствии со степенью проявленности жизни. Эти четыре царства — минералы, растения, животные и, собственно, человек. Так вот, в человеке — единственном — соединены все три царства — минералов, растений и животных, а также присутствует нечто, что делает человека еще более живым. И это «нечто» — не ум, а Дух и присущая существам Одухотворенным свобода выбора.

Надеюсь, Вы все понимаете, что Дух и материя едины. Что Дух — это тончайшая форма материи, а материя — это самое плотное состояние духа. Как вода может пребывать в состоянии кристалла, жидкости и пара, так и дух может уплотняться или становиться все более разреженным. Если рассматривать с этой точки зрения строение энергетических оболочек человека, то Вы можете представить себе, что каждая последующая оболочка относится ко все более тонкоматериальным сферам.