Не смейте обижать моих сестёр (СИ) - Ерёмина Надежда "Надежда Ерёмина" - Страница 42

– Я хочу обменять свою жизнь на жизнь этого преступника!

Развернулась, подошла к страже, столкнула нервно пыхтящую Деметру в сторону, которая в порыве «радости» от нашей встречи и моих поступков прошептала мне: «Дура!» Даже не думала обижаться, молча сложила голову на плаху. Толпа потрясенно ахнула. Как заметил ректор и многие другие, я императору не безразлична. Вот сейчас и проверим... Да, место и время для проверки я, конечно, выбрала наиболее «удачное».

– Нет! Вы не можете этого сделать! – к нам попытался подойти Ранит, но четверо других стражников, повинуясь жесту императора, задержали его и увели в сторону.

Какая ирония судьбы! А что же они меня не задержали? Явно ведь император будет негодовать.

Повисла звенящая тишина.

– Рубить? – недоуменно спросил палач, держащий меч наготове.

Слов нет. Даже не «казнить», а «рубить». Как будто я не живой человек, а какой-нибудь сук, который нужно разрубить. Хотя разве можно ожидать какого бы то ни было сочувствия от палача... Вряд ли, ведь при наличии малейшей жалости и сострадания его бы совесть замучала. Нет, конечно, бороться с настоящими преступниками необходимо, но… Что-то я совсем запуталась.

– НЕТ!

От императорского крика по коже пронеслись ледяные мурашки. Причем крик был столь громкий, что вздрогнул, вероятнее всего, практически каждый стоящий на площади. Мне даже на мгновение показалось, что толпа испуганно отступила на шаг назад. Палач замер и отвел меч в сторону, потом, подумав, и вовсе убрал его в ножны.

А вот теперь можно и к переговорам приступить!

Я поднялась, оправила теплый плащ, гордо вскинула голову и, стрельнув злым взглядом в Деметру, чтобы она помалкивала, проговорила:

– Я искренне не понимаю… Согласно давним традициям, как выразилось ваше величество несколькими минутами ранее, я имею полное право отдать свою жизнь вместо преступника.

Ох, кто бы мне еще объяснил, зачем я высказалась в такой язвительной манере.

Император, покрасневший от злости до степени ярко-алой розы, пыхтел, пытаясь сдержать гнев, но, кажется, это у него не особо получалось. И вот тут появилось еще одно действующее лицо – императрица. Конечно, перемещайся сюда, моя дорогая, мне ведь без тебя так одиноко… Тьфу! Пакости всемогущие, за что? Внезапно поняла, что даже имени этой женщины не могу вспомнить. Да, это именно то, о чем и следует сейчас думать. Как будто других проблем нет. И всё бы было не так печально, если бы императрица просто стояла молча, но нет, ей же надо высказаться:

– Попытка избавиться от меня в дальнейшем может привести к государственному перевороту. Поэтому данное преступление не останется безнаказанным. Если ты так яростно защищаешь эту преступницу, значит ты с ней заодно. Разве может этот факт не привлечь к себе пристальное внимание?

Холодные тяжелые слова, брошенные её величеством, хлестали больнее кнута, но я не отвела взгляд. Я ни в чем перед ней не виновата. Да и Деметра… Деметра не могла…

– Традиции есть традиции, – резко заговорил император, – и мы не можем их нарушать.

Я повернулась к нему, оглушенная услышанным. Традиции? Вот, что для вас имеет значение, ваше величество? Хотя, чему я возмущаюсь – традиции Черных территорий я всегда уважала и поддерживала, поскольку они были родными и значимыми для меня. Потому для жителей столицы важны их традиции… не стоит их нарушать. Вернулась в исходное положение, приготовившись к казни. Демонстративно легка поудобнее, насколько это было возможно, конечно.

– Я хочу обменять свою жизнь на жизнь этого преступника!

Уверенный и до боли родной голос, однозначно усиленный магически, разнесся в звенящей тишине, оставляя после себя многократное эхо. О, Пакости, лишь бы мне просто показалось! О, великая Богиня, пусть это будет совпадение! Повернулась, боясь не ошибиться.

Не ошиблась. К нам, придерживая руками округлившийся живот, поднималась Лаура. Стражники, словно околдованные, не посмели преградить ей путь.

Проклятье!

– Проклятье! – тихо выругался император, повторяя мои мысли.

Да ладно?! Он ещё ругается тут. Со злостью вскочила. Пакости! Лауре ведь нельзя нервничать. Переглянулась с Деметрой – она была ошарашена не менее моего. Ой, только бы сейчас не…

Вспомнила про Ирму, попыталась найти её взглядом в толпе. Нашла быстро, поскольку вырывающуюся во все стороны Ирму крепко удерживали Ал с Тиром, они же прикрывали ей рот. Вокруг них немного расступились, образовав немного свободного пространства. Если доживу, поблагодарю потом ребят в обязательном порядке.

Лаура гордо и довольно уверенно поднялась – я восхитилась её выдержке и холодной отстраненности – и подошла к императору, добавив тихим приказным тоном, чтобы собравшимся на площади не было слышно:

– Отменяй казнь.

«Отменяй» казнь? Ни положенного «ваше величество», ни вежливого «лорд Амартен», ни простого обращения на «вы». Ой, что же сейчас будет-то…

Толпа, внимательно следящая за беременной женщиной, одновременно ахнула. Некоторые эмоциональные схватились друг за друга. Это сопереживание неожиданно придало мне сил и вселило надежду.

– Как ты смеешь? – тихо прошипела императрица.

Что же ты творишь сестрёнка? Это не Черные территории, где твое слово весомо и неоспоримо. Лучше бы ты, Лаура, осталась дома с мужем. Кстати, а почему это он тебя не остановил?! Ох, Винор, плохо за женой следишь своей.

– Традиции неоспоримы, но иногда следует отступиться от правил в силу обстоятельств, – вновь заговорил император, обращаясь к народу. – Сегодня произошло невероятное: за жизнь преступницы вступилась Верховная ведьма Черных территорий. И, так как она невероятно значима для империи и неприкосновенна, казнь отменяется. Но преступница понесет другое наказание.

Ничего себе. Это когда Лаура успела стать неприкосновенной?

– Стража, проводите сестёр Бенхельм следом за мной… и преступницу не забудьте.

Кажется, разборки только начинаются. Впрочем, казнить никого не будут, а, значит, можно немного выдохнуть. Помогла подняться Деметре, которая упала от моего толчка и более не вставала, и поспешила следом за Лаурой. А Лаура, даже не обернувшись, уходила, яростно споря о чём-то с императором. Общаются так, словно сто лет знакомы. Странно все это… Не могли они нигде раньше пересекаться. Я бы знала.

Как только мы с Деметрой и четырьмя сопровождающими нас стражниками, которые всё это время шли, положа одну руку на меч, приблизились к императору, спор с Лаурой прервался. Следом, пытаясь опередить меня, пронеслась императрица. Как неосмотрительно! Статусному лицу, между прочим, не положено так себя вести.

– Пусть народ расходится, – отдал приказ император страже и пропустил нас в очередное дворцовое помещение.

Лаура прошла самостоятельно – император всё это время пытался ей всячески помочь! – и тут же развернулась к нам. Меня тоже не трогали. А вот Деметру довольно грубо толкнули внутрь, отчего она покатилась по ковру. Я тут же подбежала и принялась развязывать ей руки. Последними вошли первые лица империи.

– Твоя любовница? – визгливо спросила леди Амартен, указывая на Лауру.

Император словно только в эту минуту заметил присутствие своей жены, а у меня в голове всё встало на свои места. Приказной тон Лауры и её обращение на «ты», и император сделал так, как потребовала моя сестра. Их жаркий спор, прекратившийся, как только я подошла. Любовница… Нет, как же так, Лаура? У тебя ведь муж есть! Муж… А ребёнок… Чей это ребёнок?! И почему-то так больно стало, словно в сердце воткнули сотню кинжалов и намеренно прокрутили все сразу по часовой стрелке. Не могу поверить – любовница… Моя старшая сестра, которая всегда делилась со мной самым сокровенным и была моим личным примером. Та, кто заменила мне и двойняшкам мать. Нет, Лаура, ты не могла так поступить…

– Он же старый! – выкрикнула Деметра.

– Спятили? – одновременно зашипели Лаура и император.

Видимо, давно друг с другом общаются, раз у них даже мысли в одном направлении развиваются.