Найди меня, мама (СИ) - Титова Светлана - Страница 44

Меньше всего сейчас меня волновало его мнение обо мне. Оно меня вообще не волновало. Я молча ждала, когда он продолжит.

— До того как я сказал, ты уже знала, что один из наших парней у Шалого, — начал Сашка, — потому ты устроилась работать в компанию.

— Откуда ты узнал все? — я перестала дышать, ждала его ответа. — Ты знал только, что у меня будет двойня. Откуда ты узнал, что родились мальчики? Ты же ушел, и ни у кого из общих знакомых не интересовался мной.

— Тогда я был не готов к отцовству. Когда тебя в роддом отвезли, мне Танька позвонила. Подруга твоя. Сказала, ну… что я скотина. И это мои дети… И все в подобном тоне. В общем, я приехал. Спросил тебя, сказал, что отец двойнят. А тут дежурный врач сначала, мол, ребенок очень слабый, помереть может. На искусственной вентиляции легких. Чтобы я, в общем, особо не надеялся. А тут Шалый деньги обещает, что вылечит и все такое, если отдам ему слабенького мальчишку. И документ сует, отказ от отцовства и каких-то там претензий…

В голове звенело: "Шалый, Шалый…". Не могла поверить, что Сергей… Почему, как Сергей мог опуститься до такого?

Разочарование, обида за обманутые надежды, злость, ненависть — весь жуткий коктейль эмоций, едва сдерживаемых мной грозил вылиться на голову бывшему.

Послышался звук мотора. Прошуршали колеса. В двух шагах от нас остановился белая иномарка. Сашка проводил взглядом эффектную брюнетку, ее хозяйку. Я искала аргументы, чтобы защититься самой и защитить своего ребенка. Наше право с Денисом не знать и не видеть до конца дней своих этого мерзавца.

— Ты не отец. Ты ничего не решаешь.

Слушала и не верила в происходящее. Казалось, это какой-то дурной сон. Не могло так быть. Каким бы ни был Сашка, он не мог поступить настолько подло. Он не мог продать собственного сына, точно котенка или щенка богатеям, всего лишь пожелавшим его.

Что-то темное и тяжелое поднималось из глубины души. Спазмом сдавило горло. Сердце зачастило, словно пыталось расплющиться о грудную клетку. Сжала в кулаки готовые вцепиться в мерзкую рожу пальцы.

— Ошибаешься, лапонька, — толстая рожа бывшего расплылась в глумливо-довольной улыбке. — По закону отец я. От прав на детей никогда не отказывался. И не собирался, — он победно глянул на меня.

— Ты даже не вписан в свидетельство о рождении, — не сдавалась я, — ты никто для Дениса. Пустое место. Он не спрашивал о тебе. Никогда. Ты не мог, не мог тогда решать.

— Тест ДНК покажет, что я их биологический отец. Права на моей стороне, — он смотрел на меня снисходительно, как на проигравшую. — Да пойми ты! Из нас двоих я всегда соображал лучше. Тогда подумал, что не поднять двоих парней и подписал… деньги взял. Мне тогда позарез нужны были. Долг вернуть. А тут такой случай представился.

Мой сын, моя кроха в уплату долга! Ах, ты ж…!

Белая пелена ярости затмила очи. С размаху влепила ему пощечину. Ладонь загудела. Острые ногти прошлись по щеке, вспарывая кожу. От звука зазвенело в собственных ушах. Пятно на глазах наливалось краснотой. Сашка злобно рыкнул, перехватил и сильно сдавил запястье руки, занесенной для новой пощечины.

— Как тебя еще земля носит?! — не унималась я, пытаясь вырваться. — Ты же сына своего…моего продал, мерзавец! Он же не щенок!

— Да успокойся ты, чокнутая! — он тряхнул меня что есть силы. — Я ему жизнь спас. У тебя бы он все равно не выжил. А у Шалых деньги, возможности…

— Идиот! Сашка, какой же ты идиот и был, и остался! — весь запал ярости за секунду сошел на нет. Я дернулась, освобождая руки. — Ты же не видел Артемку. Тебе специально так сказали, что слабый и больной, чтобы ты документы подписал на отказ. Ребенок мог быть здоровым.

Он секунду осмысливал сказанное мной.

— Зато теперь он у олигархов сыночком. Наследником… Ну чтобы ты, студентка, могла ему дать? Одного-то еле тянешь, а уж двух… — он замолчал, не договорив.

— Одна… Не могу дать! Одна! А ты?! Ты… — закрыв лицо руками, чтобы не видеть его рожи, я пыталась успокоиться и не разрыдаться прямо тут от переполнявших душу сильных эмоций.

Этот скот даже не думал, что должен был помогать лечить и растить своего сына. Даже сейчас он оправдывал самую гнусную вещь в мире — продажу собственного ребенка, оправдываясь тем, что я не справилась бы в одиночку.

— Кто? Кто у тебя его купил? — с трудом выдавила из себя, отступив, привалилась спиной к черному внедорожнику. — Кто дал тебе деньги?

Глубоко дышала, стараясь справиться с эмоциями. Все силы уходили на то, чтобы не расплакаться от обиды и разочарования.

— Успокоилась, чокнутая? И чего взвилась-то, — потирая щеку и морщась от боли, он с опаской посмотрел в мою сторону. — Шалый, кто еще? Я уже говорил.

— Который… который из двух братьев?

— Я не знаю, — глядя в сторону выхода, произнес Сашка. — Он не представился. Но вычислить легко. Его жена рожала в тот же день, что и ты.

Ответов я не получу от этого… Где была, там и осталась. Но заставить Сергея рассказать правду можно. Хотя бы попытаться.

— Обе… — выдохнула, сглатывая сухим горлом, — обе жены рожали в один день со мной. У обеих родились сыновья.

— Да не важно, — Сашка небрежно дернул плечом. — Я предъявлю одному брату, а второй-то наверняка в курсе. Мне все равно, кто из них заплатит наличными.

— Заплатит! О чем ты! — не поняла я. — За что заплатит?

— Я бы все провернул без тебя, — он сплюнул сквозь зубы. — Уже написал отказ от прав. Я — да, но ты-то нет. Нужно пригрозить Шалому, что тайна раскроется. Узнают газетчики о подмоченной репутации братьев-миллионеров. Доказательств нет, но сам шантаж им не понравится. Они захотят все замять. И заплатят мне. Я поделюсь на этот раз.

— Так ты не сына хочешь вернуть! Тебе нужны деньги… чтобы Шалые заплатили еще раз! — низость этой мрази зашкаливала.

Меня затошнило. Противно стало дышать одним воздухом с ним. Не говоря больше ни слова, рывком открыла машину, вваливаясь на сидение, заблокировала двери, и рванула с места.

Дарья

По дороге заехала в кафе, заказала себе глинтвейна, попросив добавить вина побольше. Впервые села нетрезвой за руль, но до дома оставалось рукой подать, а мне срочно нужно было успокоиться.

Правильнее всего поговорить с Сергеем. Хотелось верить, что его слова выражают настоящие чувства и не пустой звук, он действительно любит меня и будет на моей стороне. Но я понятия не имела, как он отреагирует на мои признания. В его чувствах не было уверенности. Ни в чем не было уверенности. Начну упорствовать и наживу в его лице опасного врага. Что я могу ему предъявить? У меня не было доказательств. Подавать в суд, требовать экспертизу ДНК только на основании догадок… без свидетелей. Сашка в этом деле мне не помощник. Ему не нужен сын, и рот его легко закроют деньгами.