Поле заколдованных хризантем
(Японские народные сказки) - Ходза Нисон Александрович - Страница 32

— Воля ваша, — ответил монах.

Принес он шашки-го, начали они играть. Только не смотрит колдун на игру, не может он взгляд отвести от драгоценного меча, каменьями украшенного, что у принца Тятан на боку висит. «Вот бы мне такой меч заполучить!» — думает.

Забормотал колдун свое заклинание, начал на принца дремоту наводить. Видит — склонил юноша голову над доской да и заснул крепким сном. Обрадовался монах, подкрался к принцу, только руку к мечу протянул, как вскочит тут принц Тятан да как закричит:

— Ах ты, негодный монах! Надумал меня обморочить и меч мой, что от предков мне достался и славную службу нашему роду служил, украсть?!

Оторопел монах:

— Разве ты не заснул? — спрашивает.

— Не боюсь я твоей колдовской силы! — воскликнул юноша. — Ты меня в дремоту ввести хотел, да я хитрее оказался. Только дурман твой голову наполнять стал, притворился я, что уже заснул крепким сном, а ты, глупый, и поверил!

Загорелись глаза монаха недобрым светом.

— Никто прежде не видел, как я колдовство свое творю! — прошипел он. — Придется мне тебя убить!

С этими словами бросился злой колдун на бесстрашного юношу, да не тут-то было! Отскочил принц в сторону. Понял тут монах, что принц его убить надумал. Превратился он в маленькую птичку и хотел было из храма вылететь, но вскинул Тятан свой драгоценный меч и задел птичку. Превратилась та птичка снова в монаха. Упал он на пол весь в крови, исчезла его колдовская сила. Испустил дух злой колдун.

Вернулся принц Тятан в свой замок целый и невредимый. Только начались с того дня в его владениях всякие чудеса. Стал появляться в разных местах страшный призрак: косматый, грязный, весь в крови, глаза злобой светятся. Испугались люди, пришли к принцу и говорят:

— Принц Тятан, защити нас от этого чудища! Боимся мы теперь наступления ночи.

Понял принц, что не дает ему покоя душа умершего монаха. Дождался он, когда призрак в его замке появится, вышел ему навстречу и говорит:

— Не позволю тебе мой народ пугать. Убирайся по-хорошему из моих владений!

Засмеялся в ответ ему призрак страшным голосом. Но не испугался юноша. Вскинул он меч и ударил по тому месту, где призрак появился. В тот же миг закричали в садах птицы, посыпались с деревьев листья, разлетелись во все стороны голубые искры. А потом все стихло.

С тех самых пор никто больше страшного призрака во владениях принца не видел. Но вот скоро пришло в те края новое несчастье: как родится у кого в семье мальчик, вскрикнет и тут же умрет.

Снова пришли люди в замок принца Тятан.

— Новая беда у нас случилась, — говорят. — Не дают нам темные силы спокойно жить. Помоги нам, принц Тятан.

Думал, думал принц, как людям помочь, и так решил: как родится в семье мальчик, пусть выходят родители на улицу и громко об этом всем сообщают. Не посмеют тогда злые силы к тому дому приблизиться, да и колдовские чары силу потеряют.

С тех пор, говорят, отступила беда от владений принца Тятан. А на юге Японии, на островах Окинава, обычай появился о рождении мальчика во всеуслышание рассказывать.

Стояла среди гор и лесов маленькая деревенька. Весело и богато жили там люди. Водили они дружбу с белыми цаплями: видимо-невидимо было их в тех местах. Прилетят, над деревней покружат да у реки сядут. Жили крестьяне и цапли в мире и согласии.

Но вот как-то раз пришла в ту деревню большая беда — наступила засуха. Высохли реки и пруды. Даже в колодцах ни капли воды не осталось.

Опечалились люди. «Пропадет теперь урожай, — думают, — настанет в деревне великий голод».

Пошли они к старейшине совета просить.

— Надо помолиться небесным богам, — решил старейшина. — Может, сжалятся они над нами, пошлют на землю дождь.

Стал старейшина богам усердно молиться. Вдруг слышит — бегут к его дому люди.

— Вода! Вода! Смотрите — вода! — кричат. — Вода с небес льется!

Выбежал старейшина из дома, понять не может, о чем люди толкуют. Глянул вдаль, да так рот от удивления и открыл. Стоит над лесом, что за самой деревней раскинулся, белый столб, колышется, ни дать, ни взять — река от земли до неба поднялась, да и только!

Бросились крестьяне к лесу, подбежали ближе, а это и не река вовсе, а белые цапли. Вытянулись они от земли до самых облаков и крыльями машут.

— Неспроста цапли здесь кружат, — сказал старейшина. — Будто указывают нам на что-то!

— Помню я, рассказывал мне дед, — сказала одна старушка, — что есть в нашем лесу чудесное болото — в нем вода никогда не высыхает. Может, белые цапли нам его отыскать помогают.

Пошли крестьяне в лесную чащу. Долго они по лесу ходили, пока не вышли к большому болоту. Смотрят — а болото тоже сухое. Совсем растерялись крестьяне. Стоят, что делать, не знают.

А старейшина все свое твердит:

— Неспроста белые цапли над болотом кружили! Ох, неспроста!

Обошел он болото, и показалось вдруг ему, что журчит где-то рядом вода, поет ручеек, заливается. Дотронулся старейшина до высокой скалы, а она-то мокрая!

— Видно, внутри скалы родник бьет, — догадался он, — а может, и река течет.

Удивились все:

— Как же река внутри скалы течь может? Куда же она течет и откуда?

А старейшина все равно на своем стоит:

— Течет река и все!

Приказал он позвать камнетеса и скалу ту разбить. Ударил камнетес раз, ударил два, а скала словно железная, только и делает, что гудит — ни одного кусочка от нее не отлетает. Позвал камнетес помощников. Стали они вместе бить, а разбить все равно не могут.

Вот уж и смеркаться стало. Подошел тогда старейшина к скале поближе и просить стал:

— Сжалься над нами, госпожа скала, открой нам свои воды, напои наших детей.

Качнулась тут скала, и увидели все у самого ее подножия маленькую трещину. Стала та трещина расти, расти, да скалу раздвигать.

Испугался старейшина, да как закричит:

— Отойдите от скалы! Отойдите!

Бросились крестьяне врассыпную, за деревьями попрятались, смотрят, что дальше будет.

А скала покачалась да перестала. А потом как вздохнет глубоко, да как кашлянет, да как выплюнет из нутра своего струю чистой звонкой воды! Высоко в небо взлетела та струя, засверкала в лунном свете!

Пораскрывали крестьяне рты от удивления, глядят — глаз отвести не могут. А тут и белые цапли появились — кружат у воды, то поближе подлетят, то крылом коснутся, а то и голову под брызги подставят!

Весело стало всем, радостно. Напоила та струя звонкая и лес, и поле, наполнила водой реку, пруды и болото лесное.

— Прав я был, — сказал старейшина, — неспроста белые цапли над болотом кружили. Видно, не простые это птицы, а посланцы Духа лесного болота. Услышал хозяин болота наши молитвы, вот и послал нам спасение.

Поклонились крестьяне цаплям. А птицы еще над лесом покружили и прочь улетели.

Сказывают, что построили жители той деревни на краю лесного болота храм и назвали его Саги-но-мия, что значит «Храм белых цапель», и с тех пор Духу лесного болота поклоняться стали, да и про белых цапель не забыли — всегда их радушно в той деревне встречали.

Пришла пора урожай собирать. А он славный уродился: налился рис, колосья к земле клонит. Вышли крестьяне утром в поле — а рис-то из земли вырван, поле потоптано. Закручинились они:

— Кто же посмел наш урожай испортить? Кто воровать надумал?

Убрали они рис, сколько за день смогли, и по домам отправились. На следующий день приходят, видят — опять кто-то по полю ходил.

Решили тогда крестьяне вора выследить да наказать сурово. Стали они по очереди сторожить. А вор-то хитрее оказался — перестал приходить вовсе.