(не) Мой Боно (СИ) - Ельская Ингрид - Страница 88

Сталкиваюсь с ошарашенным взглядом подруги, которая выглядывает из-за спины Каспера и не знает, что делать. Катя в шоке от услышанного и пытается переварить навалившиеся на нее новости.

— Ты же знаешь, что Назар завалил твоего Боно, — выплюнул Никита, — он изначально всё сделал так, как и планировал. Этого было не избежать. От Волкова не уйти, если он выбрал жертву. Прости, что я пытался уберечь тебя от Боно. Я, правда, не хотел, чтобы так вышло.

— Я никогда тебя не прощу, — прошептала и махнув Кате на прощание рукой, выскочила за дверь.

— Ты же знаешь, что Назар завалил твоего Боно…

Я пыталась успокоиться, сидя в машине и прокручивала в голове беседу с Каспером. В голове всплыла картина, как Назар герметизирует рану Роме и я горько усмехнулась. Правильно говорил Волков: никогда не верь слухам, пока лично не убедишься в том, что это правда. Назару плевать на мнение окружающих. Ему приписали убийство Боно, но он не старался оправдаться. Ему всё равно. Он знает, как было на самом деле. И я знаю, но от этого не легче. У меня не получилось узнать ничего, кроме того, что за шантажом стоит какая-то Лиза.

— Он бы и над тобой издевался…

В душе защемила тоска по нежным и трепетным касаниям, ласковому шепоту на ухо и поцелуям. По самым вкусным губам, которые дарили неземные поцелуи. Они его не знали. Никто не знал Боно так, как я. Одной мне известно, кто он на самом деле.

— Воды?

Я удивленно посмотрела на протянутую бутылку с водой и покачала головой. Охрана Волкова ни слова не сказала, когда я вылетела из Катиной квартиры в слезах и рванула вниз. Такие люди привыкли не задавать лишних вопросов и не вмешиваться в чужие дела. Им всё равно на то, что творится в моей жизни и почему я вот уже пятнадцать минут кусаю губы и хлюпаю носом. То, что мне протянули воду, было неожиданно.

— Не реви, — улыбнулся мне мужчина с переднего пассажирского кресла, — хочешь, вернемся и пальцы им переломаем?

— Не стоит, — пытаюсь улыбнуться, разглядывая его. Чем-то он мне напоминал Вадика. Более человечный что ли, по сравнению с двумя бугаями, которые сидели с нами в авто.

— Александр, — мужчина протянул мне руку, дружелюбно улыбаясь. На вид ему было слегка за тридцать. Брюнет с серыми глазами, которые заинтересованно смотрели на меня. Красивые глаза, но жестокие. Несмотря на то, что он мне улыбался, я чувствовала, рядом со мной не добрый охотник, а самый настоящий серый волк. Скулы мужчины и подбородок украшала аккуратная бородка, которую явно делал опытный мастер. В целом, этот человек мне импонировал и было в нем что-то такое, что притягивало. Но в тоже время пугало.

— Куда мы? — отвлекшись от своих душевных страданий, я заметила, что автомобиль поехал в совершенно противоположную от аэропорта сторону. Черный BMW лихо свернул с центральной улицы в переулки и вез меня в непонятном направлении.

— Назар велел отвезти тебя в одно место, — пояснил Саша, но меня такой ответ не устроил.

— В какое еще место?

— Через пять минут узнаешь, — сказал мужчина и отвернулся.

Через несколько минут мы припарковались рядом со стеной из красного кирпича, за которой находилось кладбище, где похоронена мама.

— Назар сказал, для тебя это важно, — снова заговорил со мной Александр, — полчаса хватит?

— А как же таймер и фаланги моего друга?

— Здесь время ставится на паузу. Пойдем, я провожу тебя. Буду рядом, постараюсь не мешать. Парни в машине останутся, не будем привлекать внимание.

Заходя за железные ворота, не могла избавиться от чувства благодарности по отношению к Волкову. Сразу забылись гадости, которые он говорил в аэропорту.

— Назар сказал, для тебя это важно.

Сейчас я впервые пожалела, что мой отец Хмурый, а не Назар. Будь я дочерью Волкова, стала бы чуточку счастливее. Только сильный человек может помогать дочери своего заклятого друга и бывшей девушке своего врага. И делает он это так же искренне, как и хамит. Царь. Больше нечего добавить.

Кладбище меня встретило тишиной и спокойствием. Большое количество зеленых насаждений умиротворяло, навевая мысли о вечном. Тут всегда мало людей и щебечут птицы. Мне хочется думать, что они поют для тех, кто погребён в этой земле, скрашивая их одиночество и грусть, в ожидании гостей.

Подходя к могиле, где похоронена мама, я оступилась и замерла в неуверенности, сжимая в руке купленные на входе цветы. Глаза зацепились за новую могилу, которая была рядом с маминой.

Я нашла в себе силы чтобы подойти и прочитала надпись на плите: «Боно Роман Игоревич». Волков сдержал свое слово и потревожил моего любимого для того чтобы перезахоронить здесь.

— Ну, привет, — выдавила из себя, присаживаясь рядом с могилой Боно, — я скучаю. Они говорят, что я зря убиваюсь по тебе, ты не стоишь этого. Пытаются убедить меня, что ты монстр, но я-то знаю, какой ты на самом деле…Был…

И снова это коварное слово — был. Больнее всего говорить о Боно в прошлом времени. Вспоминать, каким он был, но не будет.

Слезы застилают зрение и в горле застревает нервный ком, который не дает мне больше сказать ни слова. Внутри грудной клетки сдавливается тугой узел, который давит, выкручивая, сковывая и пробуждая отчаяние.

Ну, почему, почему, почему?!

— Да что же ты меня никак не отпустишь? Будь ты проклят, Боно! Я ненавижу тебя, потому что до смерти люблю! Как ты посмел умереть и оставить меня тут? Ты же обещал вернуться! — Ударяю ладонью по холодному металлу, искривляясь в гримасе боли. — Почему все, кого я люблю, меня бросают? Почему вы просто не можете жить?!

Я пыталась подготовиться морально к тому, что мне придется снова увидеть могилу Ромы. Внушала себе, что справлюсь, репетировала. Но увидев вживую, внутри лопнула хлипкая струна и все чувства снова вырвались наружу. Всё, что я пыталась похоронить в своей памяти ожило, отзываясь душевной болью. Слишком мало времени прошло чтобы я смирилась. И вряд ли смогу. Радует только то, что убийца моего любимого тоже мертв. Это немного тешило. Волков отомстил за Рому.

— Мам, — собравшись силами, подхожу ко второй могиле, кладу букет цветов, косясь на маленький крест рядом, — я буду улыбаться, несмотря ни на что. Я папу нашла и к нему приехала. Не ожидала, что им окажется Хмурый, но раз ты его любила, значит, он не такой уж и плохой. Обязательно с ним увижусь, чтобы поговорить о тебе. А это мой Боно, — киваю на могилу, — они все говорили, что не мой, но я знаю — это не так. Только мне он принадлежал. А я ему. Ты ему там, надавай оплеух от моего имени…

Вновь всхлипываю и прикусываю губу, чтобы не закатиться в новой истерике, и обнимаю себя за плечи.

— Как бы мне хотелось сейчас влепить тебе по роже, — обращаюсь к Боно, — чтобы понял, как мне хреново без тебя..

— Говорят, бьет, значит любит, — слышу позади себя тихий голос, — это про тебя.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Ты следишь за мной? — вздрагиваю, видя Саву. Отворачиваюсь, пряча лицо. Не хочу чтобы он видел мои слезы.

Парень молча подходит к могиле Боно и кладет цветы. Мы простояли несколько минут в тишине, прежде чем Сава заговорил.

— Я смог простить его. Но тоже бы врезал по самодовольной морде для профилактики, — он грустно посмотрел на меня и отвернулся. В очередной раз у нас с ним была одна боль. Сава так же как и я потерял всех своих близких. Но у меня, в отличие от него, есть сын. У парня никого не было.

— Савка, — шепчу, поднимая заплаканный взгляд на него, — а Боно твой брат, да?

— Как догадалась? — парень грустно улыбнулся

— Вы похожи и он не тронул тебя ни разу. Он стольких на моих глазах избивал, что, пощадив тебя, подверг сомнениям.

— Да. К сожалению, этот отморозок являлся моим братом. Но я всё равно его любил. Хоть и простить не мог при жизни. Жаль он не знает, что…, — парень замолчал.