(не) Мой Боно (СИ) - Ельская Ингрид - Страница 77

— Двое?

— Двое… Твоя мама была красивой девушкой. Ты на нее очень похожа. Только глаза у тебя другие.

— Папины.

— Да, наверное, папины…, — он внимательно всматривался в мои глаза, будто сравнивая.

— Расскажите… — нетерпеливо попросила я.

— Рассказываю, Ник. Я же говорю, твоя мама была очень красивой и как только пришла к нам, молоденькая, в белом халате… Ух! Вся часть на ушах стояла. Каждый считал себя обязанным пригласить на свидание или попытаться добиться ее расположения. Но твоя мама особо ни на кого внимания не обращала. Пока не встретила его.

— Кого? — снова перебила, желая, наконец, услышать имя своего отца.

— Парня одного. Он к нам пришел на срочную службу и потом еще по контракту долго служил, пока его не посадили.

— Кто он?

— Твоя мама в него как кошка влюбилась, — он меня словно не слышал, погрузившись в воспоминания, — да и он в нее. Оба молодые, по 18 им или 19 было, уже не вспомню. В общем, они пару месяцев зажимались везде, пока Ева не узнала, что парень женат и у него жена беременная. Ох, как они ругались! Он за ней и так и сяк, а она демонстративно с другим начала встречаться. Да с кем, с его другом! Между парнями тогда, как черная кошка пробежала. Твоя мама и того чуть до развода не довела, и второго до ручки, когда бросила. В итоге она узнала что беременна и перевелась в другую часть, чтобы никто не знал о том что она ждет ребенка.

— Что значит перевелась? Я же хорошо помню вас, вы меня конфетами еще угощали..

— Меня тогда тоже переводили и я пожалел Еву. Предложил со мной перевестись, чтобы она спокойно тебя выносила. Я поэтому и тебя сразу вспомнил, потому что твоя мама для меня, как дочь была. Я за нее, как за родную переживал. Вот только кто отец твой не знаю. Ева молчала, как рыба, — мужчина стал грустным. Видимо, моя мама была ему дорога, раз он до сих пор ее так помнит и искренне переживает. Когда он рассказывал про нее, у него начали дрожать руки. Это не смогло скрыться от моего внимательного взгляда.

— Вы мне скажете, как звали тех двоих?

— Скажу, — кивнул мужчина, — Один Назар Волков, который женат был, а второй, Иван Хмурнов. Они оба по твоей матери с ума сходили и из за неё вся их дружба в тартарары полетела.

— Волков??? — воскликнула я.

— Он самый. Сейчас про него много кто слышит. Тогда он был простым воякой. И Иван тоже был, а теперь оба занимаются, прости господи, бизнесом, как принято говорить.

— Хмурый и Волков встречались с моей мамой? — я была шокирована этой новостью.

— Да, ты всё правильно расслышала. Если тебе сейчас 22, то кто-то из этих двоих твой отец. Если, конечно, там не было третьего.

— Вы мне очень помогли, — пробормотала я, переваривая услышанное.

Руслан вез меня домой, а я не могла успокоиться. Новости про моего отца были подобно энергетику — вызывали повышенную активность. Я не могла усидеть на месте, понимая, кто мой папа.

— Ты понимаешь, я не ошибалась! Боно сразу узнал его и не сказал. Мне не показалось! — возбужденного тараторила я.

— Что тебе не показалось? — Рус вёл себя отстраненно, словно не слышал, что сказал Алексей Сергеевич.

— Я про отца. Он же относился ко мне… И глаза. Ты видел его глаза? Такие же, как у меня, зеленые. И чай мы с ним любим одинаковый. С молоком. Совпадение? Не думаю, — продолжала я делиться своими домыслами.

— Ты о ком? — Руслан припарковался у дома и вышел из машины, чтобы вытащить спящего Игоря.

— Я про Хмурого, Руслан. Ты не догадался? — заговорщически шепчу.

— Что Хмурый? — мой спутник устало посмотрел на меня, словно я его уже достала своими бредовыми рассказами.

— Помнишь, ты говорил что он с Волковым поругался из-за женщины. Алексей Сергеевич же говорил, что они из-за моей мамы поссорились. Так вот, всё сходится: чай, его интерес, глаза. Ссора. Хмурый мой отец, — разъяснила я более детально, поражаясь, что он меня не понимает.

— А то что твой отец Волков, ты не подумала? — резонно спросил Рус, заходя в лифт с Игорем на руках.

— Нет. Если бы не интерес Хмурного и чай, можно было думать. А так все ясно.

— Ясно. Значит твоя мама — причина сегодняшних войн.

— Получается так.

— И что ты хочешь делать?

— Я пока не знаю… — я растерялась, — я не думала, что мой отец бандит. Мама ни словом не обмолвилась, — снова вспомнила оранжевые розы в саду Хмурного. Кто бы мог подумать, что он мой отец.

— Отчим твой отец. Не тот, кто родил, а тот, кто воспитал, — недовольно проворчал Рус, выходя из лифта.

Я начала доставать ключи из сумочки и пошла к своей квартире, но Руслан резко схватил меня за руку, останавливая. Я замерла, испуганно следя за его взглядом и увидела, что мужчина смотрит на входную дверь. Точнее, на дверной замок, который был взломан.

— Стой тут, — сказал мужчина, передавая мне Игоря, — не тяжело?

Я отрицательно мотаю головой, наблюдая, как Руслан достает пистолет и осторожно направляется к двери. Перед этим он проверяет лестницу. Я послушно стою, напряженно наблюдая за ним. Кажется, меня и в этом городе нашли. От одной мысли мне становится плохо. Прижимаю к себе спящего Игоря и целую его в макушку. Я не хочу обратно. Не желаю возвращаться в свой прошлый кошмар.

Моё сердце билось с такой силой, что мне казалось, будто оно пробьет грудную клетку и его стук слышат все соседи. Руслана не было несколько минут, но это время показалось вечностью. Мне было страшно стоять на лестничной площадке с сыном на руках, ожидая, что из лифта или с лестницы выскочит злоумышленник и снова выкрадет меня, обидит моего мальчика. Когда Руслан вышел из квартиры, я была на грани.

— Тише, пташка, — прошептал он, подходя ко мне вплотную, но не посмел прикоснуться, — ты такая бледная. Всё хорошо. Там никого нет.

— А почему замок тогда взломан? — прошептала я в ответ, пристально смотря в его серо-голубые глаза с расширенными зрачками. Меня настолько поглотил страх, что я не сразу поняла, что Руслан пытается забрать у меня из рук Игоря, который так и не проснулся. Хорошо ему, а я сейчас в обморок упаду от страха.

— Пойдем, сейчас сама всё поймешь, — мужчина тянется ко мне, словно хочет рвано коснуться губ, но в последний момент отстраняется, замечая моё предобморочное состояние. Он кивает мне головой в сторону квартиры, зовя за собой, — не бойся. Всё хорошо.

Я на цыпочках захожу в свою квартиру, с опаской озираясь по сторонам. Первое, что мне попалось на глаза, это вспученный паркет в коридоре, словно его кипятком заливали. Проходя дальше по квартире, я увидела срезанный змеевик, грубо забитый чопиками.

— Я не совсем понимаю, — протягиваю, выходя из ванной в коридор и рассматриваю вспученные обои.

— Судя по всему у тебя полотенцесушитель дал жару, — пояснил Рус, — в прямом смысле этого слова. Там на кухне тебе записки заботливые соседи оставили.

Я прохожу на кухню и вижу там бумагу, где написан номер телефона моей соседки из соседней квартиры. Она просила с ней связаться, как только я приду домой.

— Я затопила соседей, получается? — постепенно начинает доходить, что мне не угрожает опасность, а только материальные затраты. Надеюсь, соседи у нас не очень буйные.

— Ника? — Руслан не успевает ответить, его прерывает шипение со стороны входа. Мы оба поворачиваемся на звук и видим соседку, Тамару Викторовну. Это миловидная женщина лет сорока, которая каждое утро выгуливала своего французского бульдога Женю. Мы часто пересекались, когда я вела сына в садик.

— Наконец-то ты пришла, — еще тише зашептала женщина, видя, что на руках Руслана спит Игорь, — тут такое было…

— Отнеси ребенка пока что на диван, в комнату, — мужчина снова вернул мне сына, — я пока поговорю с твоей соседкой.

Пока я пыталась переложить сына на диван, он проснулся и начал капризничать. Успокоился только когда вернулся Руслан.