(не) Мой Боно (СИ) - Ельская Ингрид - Страница 1

Услышав шорох в замочной скважине, я понимаю: за мной пришли. Не нужно быть ясновидящей, чтобы догадаться: они выследили меня и бежать уже некуда.

Стараясь перемещаться неслышно, бросаюсь на кухню, чтобы схватить хотя бы нож. Хотя чего стоит сталь в неумелых руках против гладкоствольного пистолета?

Можно спрятаться в шкаф, но эта мысль приходит мне в голову слишком поздно. Тогда, когда по коридору уже ступают тяжелые шаги. Их несколько. Сколько? Два? Три? Пять? Сколько людей послал Хмурый за хрупкой девчонкой?

— Ну здравствуй, красавица, — мерзкий леденящий душу голос наполняет кухню, заставляя повернуться.

В проходе стоит противный мужчина с черной щетиной и такими же глазами. Он ощупывает меня своими животными глазами и только разве что слюни не пускает открыто. В одной его руке — ствол, а другой он расстегивает свои джинсы, выпуская на волю сразу реагирующий на мой короткий халат член.

— Красивая, будет приятно с тобой работать, — прищуривается бугай, направляясь в мою сторону, — пацаны, заходите. Тебе привет, сука. От Боно.

— Отпусти меня, что ты вообще себе позволяешь? Урод! — тщетно пытаюсь вырваться из цепкой хватки старлея, который невозмутимо тащит меня по длинному коридору. Парень не обращает внимания ни на мои мольбы, ни на попытки его укусить и ударить ногой. С моим ростом в 155 см и весом пушинки все попытки нанести ему увечья схожи с ласковыми поглаживаниями.

Дотащив меня до одного из кабинетов, он буквально швыряет мою тушку внутрь, заходя следом. Я хочу броситься на него повторно, но вытягиваюсь струной, потому замечаю на себе тяжелый взгляд Валерия Дмитриевича, полковника МВД. Мужчина сидит за столом в своей привычной нахмуренной позе, прокручивая между пальцами ручку.

Осознание того, куда меня доставили, сразу парализует тело, и я замираю, отстав от парня.

— Товарищ полковник! — старлей выдыхает, понимая, что я больше не буду на него кидаться. — Вот, поймал. Битой пыталась машину разбить.

Он проходит к столу своего начальника и протягивает ему ту самую биту, с которой полчаса назад поймал меня. С этого, собственно, всё и началось. Наблюдая за своим орудием мести, я недовольно морщусь и поджимаю губы. Перебирая пальцами русые волосы, судорожно думаю о последствиях. Такого поворота я, собираясь на дело, не ожидала. Не думала, что банальная месть декану нашего института закончится задержанием и приводом к самому полковнику.

— С битой? — полковник удивленно осматривает положенный перед ним предмет и снова переводит взгляд на меня:

— Фрязина, ты что, охренела, что ли, совсем? Ты чего творишь? Ты серьезно собиралась тачку нашего Ивана Михайловича этой штукой раскрошить?

— Серьезно! — без приглашения опускаюсь на деревянный стул, закидывая ногу на ногу. Терять мне уже нечего. Если привели сюда, значит, дела мои плохи. Сейчас припишут всё что можно и отправят отдыхать. Ну Иван Михайлович, жучара!

Видимо, эмоции отчетливо читаются на моём милом личике, потому что Валерий Дмитриевич, на мгновение замешкавшись, приказывает старлею оставить нас наедине. Когда мы остаемся тет-а-тет, он уже более спокойно обращается:

— Доминика, за что ты его так? Не поверю, что скучно стало. Ты же лучшая на потоке была. Что между вами произошло?

— А вы поверьте, товарищ полковник. Даже такой, как я, иногда бывает скучно и хочется куда-то сублимировать свой гнев.

Вру. Не буду же рассказывать, что этот урод откровенно клеился ко мне, а когда я отказала, отчислил с последнего курса. Я пять лет посвятила учебе, у меня даже ни одной четверки не было, и из-за того, что очередной похотливый индюк положил на меня глаз, всё потеряла. Нужно было не машину ему крушить, а самому по лысой башке настучать или по яйцам, чтобы вообще о девушках не думал.

— И как, помогает? — полковник кивает на биту.

— Не успела узнать. В интернете писали, что средство безотказное.

— Не врали, помогает, — протягивает Валерий Дмитриевич, — но только ты сама знаешь, какая это статья? А зачем тебе лишние проблемы? Если так нужно справиться с негативом, лучше бы пошла на стройку и посуду там побила. Или в тир, дело как раз полезное.

— Это уже неважно. Я уже нажила себе лишние проблемы, — устало вздыхаю, кусая губы, — что со мной дальше будет?

Полковник хитро прищуривается, откинувшись в кресло. Цепко прощупывает меня черными, как смоль, глазами, но я выдерживаю эту паузу и взгляда не отвожу.

— Я знаю, что между вами произошло, — наконец начинает он, — и мне нравится, что ты не пошла жаловаться, а решила разобраться с ним сама. Ты настоящий боец, Доминика Фрязина. Несмотря на то, что ты такая миниатюрная, в тебе стальной стержень…

— Ближе к делу, начальник, — цокаю языком, невежливо прерывая мужчину, который запнулся от моей наглости, — я прекрасно знаю, что меня сюда не из-за неразбитой тачки привели. Вам что-то нужно. Говорите или уводите меня в камеру.

— Ты свой блатняк оставь для другого случая, тебе не идет! Но раз ближе к делу, значит, буду краток. Я предлагаю тебе работу, Фрязина. Если успешно выполнишь порученное задание, восстановлю на учебе.

— Что за работа? — осторожно спрашиваю. Я не ослышалась?

— Я не рекрутер, Фрязина! Ты забыла, где находишься и кто перед тобой? — мужчина хмыкает, а потом резко становится серьезным, достает из ящика стола синюю папку и толкает ее ко мне.

Поднявшись, я подхожу к столу. Читаю содержимое, периодически с непониманием косясь на полковника. Тот ничего не говорит. Терпеливо ждет, пока я ознакомлюсь.

— Вы мне предлагаете внедриться к Хмурому? — наконец до меня доходит.

— Именно так, Доминика.

— Но почему именно я?

— Неправильный вопрос, Фрязина.

Ответ заставляет задуматься. Склонив голову набок, привычно тащу руку ко рту. Дурацкая привычка: когда усиленно думаю, начинаю поедать кожу на боках больших пальцев. Могу до мяса распотрошить, даже не заметив.

— Хорошо, — рассуждаю вслух, начиная наматывать круги по кабинету, — я лучшая на потоке, умею логически мыслить и эмоционально устойчива. Обладаю великолепной пластикой, а Хмурый владеет стриптиз-клубом. Но всё равно я не понимаю, почему вы решили, что мне это интересно? Зачем мне рисковать своей шкурой, направляясь в «Спектру», где меня заставят работать стриптизершей или хуже — проституткой? Я с легкостью могу на следующий год поступить заново в институт — и всё. Или согласиться на условия Ивана Михайловича. Дать разок декану — и дело с концом, а не пропускать через себя толпы в «Спектре».

Договорив, подхожу к столу и, облокотившись на него, хитро прищуриваюсь:

— Товарищ полковник, тут не хватает пары листочков. Ведь в них ответ на вопрос, не так ли?

Хмурый — главная фигура криминального мира нашего города. В народе его зовут Ванькой Хмурым.

Жестокость, тирания, желание власти. Он контролирует всё и вся в этом городе. Девочки? Без его разрешения не откроется ни один бордель и ни одна шлюха не встанет на трассе. Наркотики? Начать барыжить можно только под контролем Хмурого.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Любой бизнес крышует тоже Ваня. И плевать, хочешь ты работать под его крылом или нет. На нет и суда нет, как говорится, а также бизнеса и твоей жизни при худшем раскладе.

Тех, кто отказывался платить, Хмурый поучает. Передает им привет в паре с клеймом от раскаленного прута. Больно, эффектно, незабываемо. Достаточно послушать историю своего коллеги, решившего проявить самостоятельность, чтобы самому принести деньги. Никто не хочет идти наперекор. Даже полиция и та не лезет, куда не просят, и Хмурый чувствует свою безнаказанность, платя кому нужно за свои вольности.